её порции. — Хочу потренировать эти самые вкусовые рецепторы.
Арина и Матвей встали из-за стола и направились к выходу из кубрика. Девушка прихватила тарелку с пеммиканом, а собиратель набрал полную чашку холодной воды. Какое-то время их шаги тихим эхом отдавались в пустынном душном коридоре, пока пара восточников не исчезла за металлической дверью.
— Как ты? — задал вопрос Матвей, когда они спускались по лестнице.
— Это обязательно? — с едва заметным раздражением спросила Арина.
— Что обязательно?
— Каждый раз интересоваться, как я? — девушка не выдержала и остановилась. Она взглянула на собирателя строгим взглядом: — Матвей, в который раз уже повторяю — мне семнадцать. Это десять плюс семь, понимаешь? Много лет!
«Глупышка ты, — подумал он про себя. — Разве же это возраст?».
Но вслух произнёс:
— Да мне просто любопытно.
— Ага, — бросила она и пошла вперёд.
— Заметил, что ты в последнее время часто общаешься с Надей, — продолжил он осторожно.
— И?
— О чём разговариваете?
— Да о всяком, девчачьем.
— Вот уж в ком угодно, а в Наде девчачьего, кроме внешности, мало чего, — пробормотал собиратель.
— Блин, Матвей, ты для этого за мной пошёл? Мозг мне выносить? — Арина снова повернулась к нему.
Матвей впервые услышал в её голосе прежде незнакомые ему нотки дерзости. Нет, конечно, иногда она дерзила ему, но звучало это весьма безобидно. Однако сейчас это было что-то иное — более решительное, на грани с агрессией.
— Нет, просто любопытно, о чём вы…
— Да ни о чём таком, просто болтаем. Вот ты заладил…
Она недовольно вздохнула и закатила глаза:
— Пойдём уже.
Открыв дверь ключом и зайдя внутрь, Матвей обратил внимание на то, что мальчишка дёргал верёвку, а заметив их, бросил её и отошёл в сторону — должно быть, пытался освободиться.
За минувшие пять дней лицо пленника успело покрыться сажей, от него самого разило потом и мочой. Поставленное рядом ведро нуждалось в замене.
От жалкого вида паренька у Матвея сжалось сердце. Он чувствовал себя чудовищем, насильно удерживающим пацана на привязи. Но иного выбора у них не было: развязать ему руки и дать свободно расхаживать по судну означало подвергнуть опасности кого-нибудь из команды.
Да и, кроме того, этот Тихон до сих пор представлял собой скорее не мальчишку, а враждебный комок неконтролируемой злобы. Все эти дни он только и делал, что покрывал матом приносивших еду и требовал отпустить его, швыряя тарелки с обедом или ужином в стену. Но с каждым заходом борзости в нём убавлялось, как и юношеской пылкости, из-за которой, казалось, тот мог бы орать и буянить сутками напролёт.
Сейчас он уже выдохся, устал и, вполне вероятно, отчаялся. Последние пару дней юный пират предпочитал молча принимать еду и воду.
— Уйди отсюда, — с ходу велел Тихон приближающейся к нему Арине, а затем обратился к Матвею: — Ты, ишак, вели ей уйти.
Собиратель заметил, как мальчишка сделал шаг назад, насколько позволяла верёвка, чтобы перекрыть своим телом вид на ведро для справления нужды.
— Да не собираюсь я туда глядеть, — оценив неуклюжую попытку пленника, спокойно ответила девушка и поставила миску на ящик. — Вот.
Тихон посмотрел на содержимое тарелки и повёл носом.
— Снова эта дрянь? — возмутился он.
— Здесь тебе не таверна, — резко выдала Арина. — Радуйся, что вообще голодом не морят.
Снова Матвей услышал ту самую непривычную грубость в её голосе и словах.
Мальчишка поморщился в ответ, но всё же взял пальцами небольшой кусок пеммикана и сунул его в рот.
— Долго вы ещё меня будете здесь держать? — поинтересовался он, пережёвывая жилистое мясо. — Я же говорил, что ничего не знаю о нападении.
— Я тебе верю, — произнёс собиратель.
Челюсти мальчика перестали двигаться, глаза с удивлением уставились на него. Пацан выплюнул недожёванную мякоть и рявкнул:
— Так какого мороза я ещё здесь⁈
Матвей не успел ответить, как в разговор вмешалась Арина:
— Ты подстрелил одного из наших.
— И что теперь, мне тут до конца дней сидеть? — пленник взглянул на Матвея, и на этот раз его глаза не бегали из стороны в сторону, как в случае с девушкой. — Дайте хоть воздухом подышать! Я здесь задыхаюсь уже! И почему тут так душно? С каждым днём всё жарче и жарче! Вы решили меня в пекле уморить?
— Нет, просто мы уже давно не в Антарктиде, — отрезала девушка.
— Арин! — попытался осадить её Матвей и даже привстал с ящика, на котором прежде сидел.
— Ч-что? — Тихон от услышанного попятился.
— Мы сейчас в Атлантическом океане, уже эдак в пяти тысячах километров от побережья Антарктиды, — она обернулась к Матвею: — Что? Он всё равно узнал бы, рано или поздно. Пускай уж лучше сейчас.
Мальчик испуганными глазами посмотрел на собирателя и спросил:
— Это правда?
— Да, — выдохнул Матвей и с упрёком взглянул на Арину.
Тихон опустил голову и прислонился спиной к столбу, к которому был прикован.
— Да как же так?.. — он задрожал.
Затем обратил свой до смерти перепуганный взгляд на них и заговорил заплетающимся языком:
— Там же эти твари, эти жуки! И вы прямо туда, к ним?
Матвей ответил:
— Да, прямо к ним. Заодно и узнаешь, каких усилий нам, собирателям, стоит добывать вещи, которые вы у нас крадёте в самом конце пути. Будет тебе уроком.
Ноздри мальчишки раздувались при каждом вздохе.
— Катись ты со своим уроком! — чуть ли не взвизгнул он. — Я член братства Моргана, а не упрямый ишак. Твоё дело — донести, моё — забрать! Выпусти меня щас же!
Арина ухмыльнулась:
— Паразит мелкий…
Тихон хоть и сдавленно, но проговорил:
— На себя посмотри! — он не мог удержать на ней взгляда дольше секунды, стеснительно его опуская. — Самой-то сколько?
— Хватит, чтобы ещё раз тебя той сковородкой по башке огреть.
— Так, всё, пойдём, — велел Матвей и коснулся плеча девушки.
— Куда это вы? Эй! Хоть воздухом дайте подышать! Я здесь задыхаюсь!
— Разговаривать научишься, тогда подумаю над тем, чтобы вывести тебя на палубу, — на полном серьёзе обратился к нему собиратель.
— Я щас хочу! Развяжите меня! Быстро!
— Я ещё приду вечером, — добавил тот напоследок, закрывая за собой
