— Мы верим в тебя, — повторила женщина, и ее голос теперь походил на далекое эхо. — Верим… верим… — девочка, которую она держала за руку, начала подниматься над землей. Женщина, не размыкая бесплотных пальцев, последовала за ней и через мгновение мать и дочь превратились в две искорки, чистые и яркие, как звезды в осеннюю ночь. И даже там, в темной выси, они были рядом, словно боясь, что расстояние разорвет их незримую связь.
В следующее мгновение, все искры, будто захваченные вихрем, закружились. Сверкающая круговерть набирала скорость, сливаясь в единый сияющий диск, который, через некоторое время начал сжиматься и становиться все ярче и ярче.
У Невеи защемило в глазах, но закрыть их, или отвести взгляд от этого чуда она была не в силах.
Диск бесшумно сжался до горящей ослепительным светом точки. Исходящие от нее в радужном ореоле лучи пронзали темноту, озаряя мир-пепелище ярким сиянием. Невея чувствовала, как по коже разливается приятное тепло этих лучей. Они проникали внутрь, наполняя сердце благоговейным трепетом.
— Это… прекрасно, — прошептала она, и протянула руку, неосознанно пытаясь коснуться искры, в которую превратились призраки, желая всей душой стать частью этого света. — Прекрасно…
К изумлению Невеи искра затрепетала, и будто сорванный с ветки лист начала опускаться, покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. Затаив дыхание и сощурив глаза из-за яркого света, Невея шагнула вперед и поймала искру в раскрытую ладонь.
Глава 34
Горхал волновался. Невея находилась в зале с реликвиями уже больше часа, и это время растянулось для верховного жреца на целую вечность. От того какой действие окажут реликвии на девочку слишком многое зависело. Но помогут ли они вообще, вот в чем вопрос. Именно это сомнение и не давало Горхалу покоя.
Жрец знал, что в той или иной степени это сомнение сейчас мучает и Северу, которую он оставил отдыхать в своем кабинете, и Мархата, отправившегося в казармы и давшего обещание вернуться сразу же, как закончит дела касающиеся отчета о походе его отряда.
Горхал пытался молиться, но не смог сосредоточиться и отложил обращение к богам до времени, когда разум снова обретет спокойствие. Жрец мерил шагами зал храма, присаживался на скамью, потом вставал и снова начинал ходить, как никогда понимая, что порой ожидание может свести с ума.
Чтобы как-то отвлечься он принялся менять почти догоревшие свечи в медных канделябрах возле алтаря. За этим занятием жрец вдруг подумал, что Невея находится в зале с реликвиями уже довольно долго, а это хороший знак. Значит, там что-то происходит. В ином случае, девочка давно бы уже вышла. Неужели его план сработал? Неужели?
Горхал уже менял последний огарок на новую свечку, как сзади раздался грохот резко открывшихся ворот храма. От ворвавшегося в зал ветра пламя свечей затрепетало, едва не погаснув, а плотные зеленые портьеры, прикрывающие аркообразные окна, вздулись, как паруса.
Жрец повернулся, намереваясь отчитать наглеца, посмевшего так непочтительно войти в храм, и застыл, не произнеся ни слова.
Наглецов оказалось семеро: шесть законников в лиловых плащах и кожаных шлемах с эмблемой Дома Закона, и советник государя Дориар Эмунг.
Гнев Горхала моментально сменило чувство тревоги. Жрецу не надо было долго думать, чтобы понять: эти люди пришли в храм явно не для вечерней молитвы.
Дориар, по-птичьи резко поворачивая голову, осмотрелся, словно был здесь впервые, после чего пригладил ладонью зачесанные назад черные волосы и по ковровой дорожке двинулся к Горхалу. В руке советник держал трость с золотым круглым набалдашником, на пальце красовался перстень с крупным рубином. Дориар был облачен в темно-зеленый длинный костюм, с множеством крохотных пуговиц, который сидел на нем безупречно. Плечи облегала меховая накидка, закрепленная под шеей круглой малахитовой заколкой. Чисто выбритое, слегка тронутое морщинами лицо только укрепляло впечатление, что к своей внешности советник относился с должным вниманием. И только бледно-голубые, глубоко посаженные водянистые глаза портили холеный, аккуратный образ Дориара — они словно были частицами другого человека — человека старого, которого невзгоды научили какому-то демоническому презрению ко всему миру.
Советник остановился в нескольких шагах от жреца. Его сапоги, как и сапоги законников, оставили на ковровой дорожке густые следы грязи, которые в другое время возмутили бы главу храма, но сейчас, одолеваемый тревогой, Горхал лишь недовольно поморщился.
— Давно я здесь не был, — вперив пристальный взгляд в жреца, с улыбкой произнес Дориар. — Я даже забыл, какой тут приятный запах, — он прикрыл веки и сделал глубокий вдох. — Аромат обрядовых благовоний… просто восхитительно.
— Насколько я помню, — заметил Горхал, — ты посещал храм только однажды, в тот день, когда государь принимал престол.
— Верно. Все верно, — с грустной усмешкой согласился советник. — Но этот восхитительный запах я запомнил. К сожалению, дела государства отнимают у меня слишком много времени. Не могу выкроить и минуты, чтобы забежать в храм и помолиться возле этого чудесного алтаря.
«В твоем случае молитвы бесполезны», — подумал Горхал, а вслух произнес:
— Но сегодня у тебя все же нашлось время. Ты даже пришел с компанией.
— Увы, — вздохнул Дориар, — но и в этот раз именно государственные дела привели меня в храм. Да-да, Горхал, государственные дела!
Показное лживое сожаление в голосе советника вызвало у Горхала отвращение, и верховный жрец лишь усилием воли сохранил невозмутимое выражение лица.
— Государственные дела? — стараясь говорить спокойно, спросил он. — Позволь узнать, какие?
Дориар сощурил глаза. Продолжая улыбаться, он наклонил голову к плечу и Горхал прочитал в хитром лице советника ответ на свой вопрос: «Ты ведь знаешь, зачем я пришел, не так ли? Так давай же перейдем от светских бесед к делу».
Что Дориар и сделал, причем улыбка сползла с его лица, а голос стал резким:
— Я знаю, что сейчас в храме находится девочка и дарния из монастыря. И ты будешь глупцом, жрец, если станешь это отрицать.
Горхал почувствовал себя попавшим в капкан зверем. Отрицать, что Невея и Севера в храме действительно было бы глупо, ведь то, что они здесь хитрый лис Дориар знал точно. Жрец проклинал себя за неосторожность.
— Да, девочка и дарния в храме, — только боги знали, каких усилий ему стоило сохранять видимость спокойствия. — И что с того? Похоже, твоим соглядатаям уже нечем заняться, как…
— Хватит! — выкрикнул советник, направив в сторону жреца трость, как указующий перст судьи, обвиняющего преступника во лжи. — Хватит! Мы оба знаем, кто эта девочка! — в набалдашнике трости отражалось пламя свечей, делая его похожим на огненный глаз какого-то чудовища. Шестеро законников стояли по обе стороны от Дориара. Их лица были мрачнее надгробных плит. — Ее зовут Невея, — продолжал советник. — Она дочь бывшего палача Легиса Тоула и ее вместе с братом изгнали из столицы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
