жизнь в «маносфере»:
Мужчины до сих пор видят свое счастье в обеспечении, защите, самопожертовании и завоевании; мы лишь поняли: для нас обеспечивать современных феминисток — что для пса защищать семью, которую у него в любое мгновение могут отнять, а ставить свою жизнь на кон ради завоевания ресурсов для неблагодарных женщин, заявляющих, будто и сами способны себя обеспечить, — лишь пустая трата времени8.
Невзирая на попытки зашоренных мужчин отбиться от равноправия с женщинами, представители юношеской братии, сражающиеся на передовой, вселяют надежду. В то время как некоторые пытаются воспеть и приукрасить мужское превосходство, многие молодые люди пробуют взглянуть на само понятие мужественности с другой стороны. Например, как показал опрос, проведенный в 2015–2016 годах Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе, более четверти калифорнийских подростков «не придерживаются традиционных гендерных представлений»: мальчики уверены, будто ведут себя более женственно, в то время как девочки считают, что становятся более мужественными9. В своей книге «Atlantic» Писательница Сара Рич предложила следующую любопытную трактовку: «Представления о настоящих мужчинах слишком редко бывают положительными, и когда молодое поколение намекает на свое желание пересмотреть само понятие мужественности, то единственное слово, которым их могут описать, — это нонконформисты. Данный термин подчеркивает: никто даже не знает, как называть подобный вид мышления»10.
Однако даже изменяя, перерабатывая и пересматривая представления о мужественности, мальчики все равно берут за основу самые важные качества «настоящего мужчины». Недавно мое внимание привлек заголовок: он невероятно точно передал контраст между мужчинами, которые изо всех сил держатся за негативные представления о мужественности, и теми, кто отстаивает более положительные представления. В конце мая 2017 года в Портленде (штат Орегон) произошла трагедия. Мужчина чуть старше тридцати лет, жизни которого не позавидуешь — он не знал семьи, сидел в тюрьме за различные преступления, считал себя «нигилистом» и поборником превосходства белой расы, — принялся делать расистские замечания двум молодым представительницам цветного населения (одна девушка носила хиджаб) в местной электричке. Трое мужчин решили защитить женщин, и обидчик бросился на заступников с ножом; двое погибли, третий был ранен. Один из убитых оказался ветераном военной службы, только ушедшим в отставку, и отцом четырех девочек-подростков; другому было двадцать три и он едва выпустился из колледжа. Будучи еще в сознании и ожидая прибытия скорой помощи, двадцатитрехлетний юноша перед смертью обратился к женщине, пытавшейся ему помочь: «Я хочу, чтобы все в поезде знали: я люблю их».
Третьему мужчине, поэту 21 года, пришлось делать срочную операцию: удар ножом едва не пришелся на шейный отдел. Выписавшись из больницы, он написал следующее стихотворение:
Я не погиб.
Я выжил, презирая ненависть.
Каждый из нас жить должен друг для друга.
И выживать друг ради друга11.
На первый взгляд между этими тремя мужчинами — поэтом, выпускником колледжа и военнослужащим — не было ничего общего, однако все они поступили в соответствии с одними и теми же представлениями о том, что значит быть мужчиной. Каждый со всей серьезностью относился к таким добродетелям, как отвага, сострадание и помощь окружающим. Тем временем мужчина, который приставал к женщинам с расистскими и ксенофобскими замечаниями, являл собой квинтессенцию самоуверенности, эгоизма и жестокости, обычно свойственных «злым белым людям», упрямо отказывающимся уступать другим12.
Эти две крайности демонстрируют, насколько широк спектр возможностей, открывающихся перед мальчиками и их семьями в эпоху перемен. Мальчикам приходится сталкиваться с таким количеством переворотов и противоречивых требований, что остается лишь удивляться тому, как многие их них остаются верными себе, а с пути сбивается лишь небольшая часть. Каждый юноша встречает препятствия на пути к взрослению. Однако те, кто сможет достучатся до его сердца, станут для него опорой и поддержкой. В отличие от пророчащих юношам беды и призывающих их вернуться к старым традициям, я радуюсь тому, насколько охотно мальчики исследуют новый мир. Многие даже наслаждаются неизвестностью, усматривая в ней возможности и мчатся навстречу приключениям.
Итог различен. Мальчик может пересмотреть традиционные представления и выработать качества, позволяющие добиться успеха — умение привязываться, выражать эмоции, налаживать отношения, обучаться и отстаивать свою точку зрения, — или же поддаться давлению и превратиться в традиционного мужчину, образ которого уже устарел. Согласно австралийскому социологу Рейвину Коннелу, мальчики «с неограниченной креативностью» подходят к восприятию собственной жизни в современном мире13.
Дело о новом юношестве
Пару лет назад я получил электронное письмо от администратора школы, в котором говорилось, что он прочел мою недавнюю книгу и теперь просит меня провести беседу с сотрудниками факультета перед началом учебного года. Администратор попросил меня быть «гендерно нейтральным» в своей речи. Я удивился — он хотел, чтобы я поделился результатами своих исследований, посвященных мальчикам, и рассказал об общении с мальчиками и их обучении, при этом исключив вопрос влияния на них стереотипных представлений о мужественности и мифов. Перенос данных, собранных при изучении мальчиков, на девочек — классическая ошибка в социологии. Поэтому я предложил описать свое исследование как пример того, насколько неизбежны гендерные вопросы в образовательном процессе.
Культурное противостояние гендерному равенству в последнее время усилилось, что привело к выступлениям в стиле #MeToo, только уже со стороны мужчин. Президент Барак Обама в 2009 году сформировал Комиссию по делам женщин и девушек, а в 2011 году к Белому дому обратились с просьбами создать Комиссию по делам мальчиков и мужчин. Коалицией, призывающей к созданию второй, руководил психолог Уоррен Фаррел, соавтор книги «The Boy Crisis: Why Our Boys Are Struggling and What We Can Do About It»[30] и один из основных сторонников мнения о равном влиянии сексизма на мужчин и женщин. Как значилось в заявлении коалиции: «Наши дочери и сыновья — в одной лодке. Поэтому, если победит один пол, проиграют оба. Чем тщательнее мы изучаем данный вопрос, тем больше нас беспокоит кризис, с которым сталкиваются наши сыновья, отцы и другие мужчины»14.
Сторонники феминизма предлагают иной взгляд на ситуацию. Осенью 2014-го и весной 2015 года тысячи активисток и ученых посетили конференции в Нью-Дели (Индия) и Нью-Йорке, чтобы обсудить, насколько вопросы равенства касаются мужчин и мальчиков. В речи, прозвучавшей в самом начале конференции в США, Фумзиле Мламбо-Нгкука, руководительница структуры Организации Объединенных Наций по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин («ООН-женщины»), объяснила происходящее следующим образом: «Мы, женщины, боремся за то же, за что борются здравомыслящие мужчины»15. С настолько же впечатляющей целесообразностью подошла к вопросу активная феминистка и писательница Глория Стайнем, сказав: «Осмелюсь заявить,
