– Нет, – признался я, – я знал только, что у них не было денег и торговли…
– Как бы там ни было, если свартальвы продают нам кодирующие телефоны и ключи для прослушки и гарантируют, что дубликат ключа не существует и создать невозможно – то так оно почти наверняка и есть.
– Да уж, досадно получилось.
Я отключился и забарабанил пальцами по столу.
Итак, мне позвонил человек, имеющий либо личный гостелефон, либо доступ к нему. Предположим, он действительно крупный чиновник. Далее два варианта.
Первый – это чиновник-культист, который пытается меня одурачить непонятно зачем. Но зачем культистам под меня копать? Он сам совершенно метко заметил, что я и моя школа для них не опасны, мы не занимаемся расследованиями, только зачистку проводим. Если не мы – ну, слетится спецназ, полицейский и военный, с ними СБС со своими штурмовыми бригадами. Так и так зачистят, вопрос лишь в числе жертв. То есть, культисту как бы нет смысла вставлять палки мне в колеса, тем более идя на огромный риск с похищением дворянки.
Второй вариант – кто-то из недоброжелателей С.И.О. пытается каким-то образом меня дискредитировать. Однако мне сложно представить, кому я так сильно мешаю? При том, что «добро» начинанию дал сам король, гипотетический недоброжелатель, получается, идет против самого короля. Ради чего? Я не настолько крупная фигура на политической доске, скорее, меня на ней вообще нет! Я вне политики! Удар по репутации министра? Возможно, но в чем его суть и почему так сложно? Хм… Происки аркадианских спецслужб? Вероятно, но опять же – зачем? Преступник тот, кому это выгодно, а кому может быть выгодно меня дискредитировать, да еще и таким сложным способом?
Действительно, есть более простые варианты. Например, завербовать дочку пекаря в той пекарне, она затаскивает меня в постель, подпаивает чем-нибудь, а потом меня, голого, пьяного и упоротого, оставляют где-нибудь в подходящем людном месте в очень жалком виде. Скандал обеспечен, репутация школы и министра в говне по уши. Ведь нетрудно же! То есть, меня подпоить невозможно, но «они» же этого не знают!
В принципе, если сугубо из академического интереса допустить, что собеседник действительно одержимый… В принципе, доводы те же, что и в первом варианте. Мы не ищем таких, как он, мы зачищаем раскрытых, не будет нас – зачистят другие. Ну и опять же, одержимый, ведущий культурный, конструктивный и, что главное, логичный и связный разговор? Да-да, конечно, уже поверил, два раза. Невидимый одержимый, мимо «рамок» он ходит каждый день, ага.
Я встал, телефон сунул в карман, смял жестяную банку в кулаке и положил на стол банкноту. В тот же момент ко мне подскочила девица – с ручкой и блокнотиком, причем титульной странице блокнота – мое фото в «крылатом» шлеме, явно сделанное из видео, снятого девочкой из Радополя. Хм, я и правда становлюсь героем национального масштаба, или это министр и его команда постарались?
Я кое-как накорябал на ее блокнотике свою подпись, девица на нее взглянула и как-то малость огорчилась.
– Что коряво вышло – не взыщите, – сказал я. – Все мое образование – три класса, сами понимаете.
Выйдя на улицу, я внезапно осознал одну неприятную вещь: одержимые, которые не детектятся никакими «рамками» – не байка, ведь мне очень хорошо известен как минимум один такой.
Это, Чужак бы побрал, я сам.
* * *
Я вернулся на базу и сразу же объявил сбор для всех курсантов, инструкторов и служащих школы и Арстрема.
– Мы переходим на круглосуточную полную боевую готовность. Персоналу внешней охраны – удвоить караулы и частоту перекличек, заступать на дежурство в полной боевой экипировке. Всему персоналу школы, включая курсантов, отныне держать готовое к бою оружие при себе двадцать четыре часа в сутки, в том числе на тренировках и во время сна.
– То есть, ползать по болоту мы будем еще и в полном обвесе? – мрачно поинтересовался Арчибальд.
– Парни, если кому-то срочно требуются веревка и мыло – могу продать недорого! – засмеялся Рони Кайсан, но в его смехе мне почудилась натянутость.
– Это в учебных целях или?.. – серьезно спросил Аристарх.
– Или. У школы, кроме недоброжелателей, появился враг, перешедший к прямым действиям, и пока непонятно, какой метод он выберет.
Мы быстро согласовали все детали, я распорядился продолжать тренировку сразу после визита в арсенал и вышел из зала совещаний. В этот момент у меня зазвонил телефон.
– Новак беспокоит, – послышалось в трубке.
– Роксана?..
– Госпожа Корванская нашлась.
– Каким образом это произошло?
– Анонимный звонок сообщил об автомобиле на парковке. Она находилась в багажнике. Целая и невредимая, как минимум физически.
– Зацепки? Автомобиль?
– Числится в угоне три дня как. Специальный отдел полиции сейчас копается, но…
– Роксана что-то сообщила?
– Она провела все время с мешком на голове. Просто по нулям, зацепок никаких, кроме голоса, который говорил с ней пару раз.
– Граф Сергий Корванский на месте?
– Он в данный момент занят.
– Передайте ему, что я скоро приеду. Есть очень важный разговор.
– Понял, передам незамедлительно.
– Спасибо.
Я отключился и вздохнул. Роксану вернули – но Роксана ли это?
Возвращаюсь назад как раз вовремя, чтобы перехватить в дверях свою помощницу.
– Скарлетт, скажи, в Светлограде возможно провести тест Вогта-Ефремова на живом образце?
– Его где угодно можно провести… Только в каком смысле – на живом?
– На живом человеке.
– Э-э… Ну да. У нас есть НИИ судебной экспертизы, там одна из двух в Сиберии установок Вогта-Ефремова, достаточно больших для проверки образца размером с человека…
– Договорись с ними, что я скоро привезу им образец.
– Что происходит, Александер?!
– Этого я пока сказать не могу.
Я набрал номер внутренней связи и сказал:
– Внимание, боевая тревога. Мы отправляемся на зачистку, идут только добровольцы.
* * *
По дороге я проинструктировал курсантов:
– Расклад такой парни. Есть подозрение, что одержимый обосновался не где-нибудь, а в дворянском Доме. Этот одержимый до поры до времени может вести себя очень тихо и смирно, не вызывая подозрений, и, что гораздо хуже, в этом случае его будут защищать охрана Дома и глава, маг пятого уровня.
– А это возможно, чтобы одержимый вел себя настолько скрытно и, главное, мирно? – спросил Аристарх.
– Этот вопрос не показался бы мне дурацким, если бы его задал человек, не присутствовавший при зачистке в банке. Аристарх, разве тебе ни о чем не говорит тот факт, что одержимый настолько хорошо сошел за человека, что его аж в хранилище пропустили? Ладно, как насчет зачистки в картинной галерее в Варне? Там одержимый вначале жил под землей, хотя потенциальные жертвы ходили всего в трех метрах над ним, а затем сумел пробраться в кабинет директора галереи, не вызвав ничьего подозрения.
– И правда, об этом я как-то не подумал… Но тогда второй вопрос: откуда данные о возможном одержимом?
– Пока это секретная информация. Наш план такой: мы забираем подозреваемого и везем в один НИИ на тест Вогта-Ефремова. Если служба охраны и другие обитатели поместья окажут сопротивление – считать культистами и вести огонь на поражение без предупреждения.
– Есть данные по потенциальной цели?
– Есть, – вздохнул я. – Дочь главы Дома. Кстати, надо бы ему позвонить… Далеко до особняка Корванских?
– Минут шесть, – ответил шофер.
Я достал телефон и визитку, полученную от сватов, и набрал номер. Хоть какая-то польза от их визита в том, что у меня есть личный номер Корванского и мне не придется пробиваться через секретаря.
– Алло? – послышался голос с того конца.
– Граф Корванский? – уточнил я.
– Он самый.
– Здравствуйте, ваша светлость. Это Терновский.
– Я вас слушаю, Александер.
– В общем, я звоню, к сожалению, не по личному делу, а по служебному. Я подъеду через две минуты, примерно, уведомьте вашу охрану, пожалуйста, что будет зачистка, а не нападение.
