– Кто-то едет, – чуть напряженным голосом сказал Сергей Сергеевич.
Вдалеке, в самом дальнем конце аллеи, ведущей к въезду в поселок, показалась машина. Большой черный джип, примерно то, чего Серега требовал опасаться больше всего. Машина катила по аллее в их сторону, разглядеть сидящих внутри не получалось – стекло бликовало, и по нему бежали отражения веток. Поэтому Аня, которой все уши прожужжали про бдительность, про то, что лучше объявить ложную тревогу, чем не объявить необходимую, чуть ли не крикнула:
– Это они!
– Всем внимание, – даже не взглянув на Аню, заговорил в рацию Сергеич. – Приближается большой черный джип. Возможно, что противник. Занять позиции, как поняли?
– Я поняла, буду на втором этаже, – мгновенно откликнулась Маша.
Ксения не ответила ничего, но обе они сорвались с места, схватили детей и потащили их в дом. Через несколько секунд свет в доме погас во всех окнах, а на втором этаже окна приоткрылись, хоть занавески были задернуты. Ксения помнила, чему обучал их Сергей, когда рассказывал, как надо защищаться. Он же определил эту позицию. Оттуда легко было стрелять через забор, который создавал всего метр или чуть больше мертвого пространства.
Через несколько секунд послышался голос Ксении:
– Мы на втором этаже, у окон.
Джип, оказавшийся «Лэндкруизером», действительно свернул в их переулок и почти сразу остановился. Уже подозрительно. Если едут к ним, то почему не подъехали к самому дому? А если не к ним, то кто это такие? О таких соседях Сергей не упоминал.
Двери внедорожника распахнулись, оттуда вышли четверо и рыжеватый бородатый дядек в телогрейке – сторож товарищества. Четверо остальных были одеты в нечто напоминающее форму американского полицейского спецназа SWAT, – все черное, невысокие, полицейского же типа, берцы, сверху надеты куртки типа «бомберов», с воротниками из меха. У всех четверых шевроны с какими-то эмблемами на руках и черные кепи, оружие в кобурах. Один из вышедших о чем-то спросил Петровича, и тот горячо закивал, показывая рукой на дом Сергея.
– Внимание, это к нам, – тихо сказал в микрофон Сергеич.
Аня навела светящуюся красным точку коллиматорного прицела на спину того, который говорил с Петровичем.
– Я целюсь в высокого, стоящего первым, – сказал Сергеич. – Ксеня, Маша, ваши цели – двое, стоящие сзади. Аня – второго.
– Ань… это точно они, как Серега и предупреждал. Надо отбиваться, – прошептала в эфир Ксения.
Аня искоса бросила взгляд на Сергеича. Тот уже пристроился у второго окошка с автоматом на изготовку. Тогда она снова посмотрела вниз. Один из людей в черном стоял, пригнувшись, прямо у их забора. Его коллега слегка подтолкнул Петровича в спину и, когда тот шагнул вперед, достал из-за пазухи пистолет с очень длинным и толстым стволом, навел его в затылок сторожу. Выстрела не было слышно, с улицы донесся лишь негромкий металлический щелчок, но Петрович упал вперед так, как будто его в спину ударили ногой.
– Сволочи… – прошептала Аня, чувствуя, как холодеет спина. – Вы видели?
Она первый раз в жизни увидела смерть человека, причем в результате такого подло-спокойного убийства.
– Спокойно. Дай им подойти ближе к калитке. Мой выстрел – сигнал к открытию огня, – заговорил Сергеич.
– Хорошо, – сказала Аня, чуть приотпустив спуск. Она действительно чуть не выстрелила.
Хотя у всех стоящих на улице были пистолеты в кобурах на поясе, никто не стал их вынимать. Застреливший Петровича так и держал в руках пистолет с глушителем, тот, которого выбрал себе в качестве цели Сергеич, тоже достал бесшумный пистолет. Затем двое других последовали его примеру.
– Это точно за нами, – прошептала в эфире Ксения.
– Точно, – согласилась Аня.
Все трое отставших направились к калитке, пригнувшись за забором, оставив мертвого Петровича валяться в грязи. Четвертый тоже переместился туда. У калитки они присели, по двое с каждой стороны, сидящие ближе к калитке держали свои пистолеты толстыми длинными стволами вверх. Который был за главного что-то сказал, ему ответил второй, который убил сторожа, затем снова заговорил главный, все четверо напряглись, но в этот момент раскатилась сухим треском очередь из автомата Сергеича, и возле головы главного на заборе расцвело большое вишневое пятно, а тело ударилось о доски и осело вниз.
И сразу же Аня нажала на спуск, одну за другой всадив две порции картечи в спину сидевшему крайним справа. Гулкие выстрелы дробовика разнеслись громом по чердаку, и Аня успела заметить, как из черной куртки летят куски ткани. Она перекинула ствол «Вепря» левее, поймав в прицел еще одного, ошарашенно крутившего головой, но двойной выстрел из окон второго этажа Серегиного дома, из двух дробовиков, снес половину этой головы и швырнул тело назад, чуть не на середину улицы.
Аня все же не удержалась и в азарте дважды выстрелила в упавшее тело, даже не воспринимая его как человека, а просто как в мишень. Сергеич тоже стрелял короткими очередями, но в кого и попадал ли он, Аня понять не могла, по улице плясали фонтанчики песка и гравия, выбитые пулями и картечью. Четвертого противника тоже кто-то свалил.
Она достреляла магазин «Вепря» по растянувшимся в грязи и крови телам в черной форме, сменила его. Затем снова навела на них оружие, но открывать огонь уже не стала. Там никто не шевелился.
– Прекратить огонь, – послышался голос Сергеича. – Засада удалась. Детей из дома не выпускайте. Катя, отвечаешь за них. Аня на месте, наблюдаешь за подступами, кто появится – даешь сигнал, не понравится – открываешь огонь. Маша с Ксенией идут со мной на улицу.
Сергеич тоже сменил магазин, встал на ноги, еще раз сказал Ане: «Смотри в оба!» – и спустился по лестнице. Она услышала, как гулко пробухали деревянные ступени под тяжелыми ботинками. Затем Аня увидела, как ее сестра и новая рыженькая женщина вышли из Серегиного дома, держа в руках оружие. Они медленно и осторожно подошли к калитке, а навстречу им шел Сергеич с АКС на изготовку.
Калитка открылась, и женщины вышли на грязную улицу. Аня увидела, что Маша держалась спокойней, а вот Ксению немедленно вырвало. Потом Аня вспомнила, при каких обстоятельствах Маша встретилась с его друзьями, и решила, что у той больше тренировки. Вдруг она с удивлением заметила, что одно лежащее тело зашевелилось. Тот самый шевельнулся, которому она дважды выстрелила в спину. Она вспомнила, как Сергей объяснял, что теперь любому трупу надо дополнительно стрелять в голову, потому что большинство людей в Москве уже инфицированы этим самым вирусом. И теперь убитый выстрелами в спину враг оживает.
– Сергеич! – взвизгнула Аня в рацию, опасаясь стрелять – ее друзья были близко к раскинувшимся на земле трупам.
– Вижу! – сразу же откликнулось радио.
Но прежде чем среагировал бывший военный, это сделала Маша. Она вскинула свой дробовик и выстрелила в голову уже поднявшемуся на локтях зомби. Голова его превратилась в красное облако, а тело упало в грязь. Затем та же Маша хладнокровно прицелилась в голову еще одного, убитого Ксенией, и снова выстрелила.
– Впечатляюще, – послышался голос Сергеича в рации. – Но впредь, Мария Николаевна, вы бы пользовались чем-нибудь менее… гм… мусорящим. Нам же еще убирать трупы придется.
У Маши головной гарнитуры не было, и Аня не услышала, что та ответила.
Мария Журавлева
21 марта, среда, вечер
Когда рация в нагрудном кармане разгрузки заговорила вдруг голосом Сергеича, требующим занять позиции, и Ксения вдруг крикнула: «Бегом к дому!», Маша не раздумывала ни секунды. Она сразу сложила для себя в голове следующую картину: кто-то едет сюда, чтобы разрушить это безопасное место, вновь заставить ее искать убежища для своих детей. Она схватила этих самых детей, смерчем затащила их домой, передала с рук на руки все понявшей Алине Александровне, а сама следом за Ксенией побежала на второй этаж, туда, где, со слов все того же Сергея Сергеевича, была ее позиция на случай нападения на них. И, занимая позицию у приоткрытого окна второго этажа, за занавеской, уже точно знала, что готова стрелять в этих пришлых людей, и не просто стрелять, а стрелять, чтобы убить. Ее материнский инстинкт слился с агрессией человека, защищающего свой дом.
Маша видела, как приехавшие люди в черной форме говорят со сторожем, которого она сразу узнала. Видела, как один из них подбежал к их двору и заглядывал через забор, что-то говоря при этом в рацию. Когда сторожа застрелили, это вызвало в ней не страх, а настоящую удушающую, жаркую ярость. Все слилось в одно – утренние менты-грабители, эти, на дорогом джипе, мимоходом убившие пожилого безобидного человека, и она уже готова была открыть огонь, как услышала громкий шепот Ксении:
– Не стреляй! Жди сигнала.
