Решительно против премирования Погодина выступил Михоэлс, который убеждал членов Комитета:
Решение вопроса о драматургии имеет серьезное значение. Именно потому, что театр [находится] в полной зависимости от драматургии, именно в силу этого нам необходима сугубая строгость в этом вопросе. Михаил Борисович [Храпченко] говорил, что с его точки зрения «Нищий студент» по целому ряду моментов может служить образцом. Это очень важно. Является ли «Сотворение мира» образцом драматургии? Нет! Я согласен с тем, что большое упущение было допущено, что не премировали «Кремлевские куранты». Что Погодин достойный мастер, в этом нет сомнений, но надо сказать, что одна из слабых пьес Погодина — «Сотворение мира». Она в себе заключает все родимые пятна и следы переделки. Я призываю к осторожности. Это очень серьезный вопрос[1123].
Однако Храпченко настаивал на своем и говорил, что «Сотворение мира», по его мнению, «стоит на четыре головы выше Овечкина»[1124]. Дело в том, что именно председателю ВКИ Погодин весной 1945 года направил окончательный вариант «Сотворения мира» на утверждение. 28 марта Храпченко подписал приказ[1125] о включении пьесы в репертуар Малого театра (премьера была намечена на ноябрь того же года, но состоялась лишь 20 декабря). Во многом благодаря упорству председателя Комитета по делам искусств Погодин остался в списке для голосования по разделу драматургии, куда также попали Кочерга, Сельвинский и Малюгин. Фактически Храпченко повторно отстаивал в Комитете собственный взгляд на советскую драматургию[1126]. Кузнецов предложил выдвинуть кандидатуру Соловьева, но сначала не нашел поддержки среди экспертов[1127]. Однако решающую роль вновь сыграла репутация соловьевской пьесы: «Если посмотреть, — замечал Эрмлер, — в скольких театрах она ставится, как народ ее принимает, то при наличии даже ее недостатков, пьеса должна быть выставлена [на премию]»[1128]. Еще одним аргументом в пользу «Великого государя» оказывалась ее «острая» и «актуальная» тема, о чем, возражая Гулакяну, говорил Хорава:
Тема «Ивана Грозного» в советском мышлении еще окончательно не решена. И ничего нет удивительного, что эта тема будет еще долгое время темой во всех видах искусства. Когда мы говорим об Иване Грозном, нельзя думать, что написали одну пьесу, одно произведение и все ясно. Вопрос столкновения этого образа, вопрос его сцени[ч]еского воплощения — это очень важная задача. Я хочу сказать, что это сложная тема, которая много лет еще будет волновать и должна получить свою окончательную форму. Мы боремся с теми представлениями, которые совершенно неприемлемы с нашей точки зрения[1129].
В результате этих прений кандидатура Соловьева попала в итоговый список для голосования. Таким образом, круг претендентов на Сталинские премии по литературе был окончательно определен.
Параллельно с рассмотрением претендентов комитетчики не бросали попыток разобраться в логике премирования, которой руководствуются члены Политбюро. Храпченко, чьи полномочия ограничивались предоставлением дополнительных рекомендаций к результатам обсуждений в Комитете, с явной озадаченностью пытался побудить экспертов к разговору об основаниях присуждения наград:
Комитет представил и Правительство утвердило «Нестерко»[1130] (sic!). Премию получили — режиссер, актеры, композитор, но не получил автор пьесы. Пьеса талантливая — есть ли логика? Получает композитор и не получает автор. Есть ли логика — получил артист МХАТ [Л. Д.] Эзов, а [А. А.] Крон — интересный драматург не получил. Есть ли логика? Получили актеры МХАТ за «Кремлевские куранты», а Погодин не получил[1131].
Вскоре Храпченко получит ответы на многие интересовавшие его вопросы. Однако произойдет это лишь в мае 1946 года, а до этого Комитету надлежало провести голосование и подготовить документацию для Совета Министров. Состав счетной комиссии определился на заседании 14 апреля 1946 года[1132]: в нее вошли Е. М. Кузнецов (председатель), И. О. Дунаевский и И. А. Пырьев, а также члены секретариата (О. С. Бокшанская, А. А. Девишев, З. А. Мержанова, Н. Н. Чушкин). Баллотировка кандидатов состоялась через два дня, 16 апреля 1946 года; участие в ней приняли 32 члена Комитета. Соотношение голосов оказалось следующим[1133].
Л. В области ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ
Таким образом, по результатам голосования, представляются:
А) на премии первой степени:
Фадеев Александр Александрович — за роман «Молодая гвардия».
Айбек (Ташмухамедов Муса) — за роман «Навои».
Б) на премии второй степени:
Катаев Валентин Петрович — за повесть «Сын полка».
Л. В области ПОЭЗИИ
Таким образом, по результатам голосования, представляются:
а) на премии первой степени:
Исаакян Аветик Саакович, действительный член Академии Наук Армянской ССР — за стихи «Великому Сталину», «Моей родине», «Бранный клич», «Сердце мое на вершинах гор», «Наша борьба», «Вечной памяти С. Г. Загияна», напечатанные в сборнике «Избранное».
Колас Якуб (Мицкевич Константин Михайлович), действительный член Академии Наук БССР, Народный поэт Белоруссии — за стихи и поэму 1941–1945 гг.: «Отплата», «Наш путь», «Салар», «Моему другу», «На запад», «Голос земли» и др.
б) на премии второй степени:
Бажан Николай Платонович — за поэму «Даниил Галицкий», стихотворение «Клятва» и цикл стихов «Сталинградская тетрадь».
Инбер Вера Михайловна — за поэму «Пулковский меридиан».
Кроме того, большинство голосов (19 из 32 голосовавших) получил:
ЧИКОВАНИ Симон Иванович — за поэму «Песнь о Давиде Гурамишвили», стихи: «Смерть Лелкашели» и друг.[1134]
М. В области ДРАМАТУРГИИ
Таким образом, по результатам голосования, представляются:
а) на премии второй степени:
Кочерга Иван Антонович — за пьесу «Ярослав Мудрый».
Малюгин Леонид Антонович — за пьесу «Старые друзья».
Соловьев Владимир Александрович — за пьесу «Великий государь».
Сельвинский Илья Львович — за пьесу «Ливонская война».
На заседании 18 апреля 1946 года[1135] результаты голосования были утверждены. Фадеев также сообщил, что Комитету необходимо возобновить работу уже 15 октября 1946 года. Поэтому «нужно, чтобы выдвижение кандидатур происходило в течение года и чтобы руководители творческих союзов и комитетов сообщали, что должно проходить в течение года»[1136]. Поднятые на этом пленуме сугубо организационные вопросы выявили серьезные недостатки в работе институции. Однако решение намеченных проблем предполагало не только перестройку отлаженных механизмов, но и реформирование институционального устройства всей премиальной индустрии. Подготовка этих изменений требовала тщательности и неторопливости, которые были несовместимы со строго ограниченными сроками работы Комитета.
В 1946 году Комитет по Сталинским премиям рассмотрел в общей сложности 66 литературных произведений. Храпченко, судя по материалам архивного фонда, не сопроводил присланную в Совет Министров документацию своими рекомендациями относительно выдвинутых кандидатур (либо, что маловероятно,
