— Не думаю, — прошептал Эбен, — Но будем надеяться на лучшее. Нам нельзя поворачивать назад.
— Знаешь, — я обернулась назад, посмотрев на семейную пару. Они крепко держались за руки и шли уверенно вперед. Будто ничего плохого не происходило, — Когда выберемся отсюда и разберемся с проблемами, я не хотела бы расставаться. Мне нужен такой человек как ты. Но счастливый. Как думаешь, ты смог бы стать счастливым?
Эбен смотрел под ноги. Он слегка подпрыгнул, возвращая мою руку на свое плечо. Его губы дрогнули, а ход ускорился.
— Я счастлив и сейчас, Эмбер. Ты можешь не согласится, но ты и я с детства жили именно так. По-другому не умеем. И к той жизни, о которой ты говоришь, придется привыкать.
— Верно. Сразу вспоминаю первые дни в Доме Мира. Мягкая постель, сытные обеды, дорогая одежда и ванная с благовониями. А меня все куда-то тянуло!
— Знакомо. Я терпеть не могу быть дома, в комфорте. Все уговариваю себя, что это нормально, но чувствую…
— Тревогу, — закончила я. Мы встретились взглядом.
До огромной железной двери, ведущей к старым путям в пустыне мы добирались не меньше получаса. Воды за это время прибавилось по щиколотку. У бетонной лестницы наверх и вовсе что-то журчало, но из-за плохого освещения было сложно разглядеть откуда она поступает. Военные тоже не давали никаких комментариев. Они только и говорили куда повернуть и как быстро идти. А у лестницы дали команду разбиться по двое, так как больше человек в узкое пространство, ведущее под углом сорок пять градусов наверх, не поместится. Когда подошла наша с Эбеном очередь, Мита пропустила нас вперед. Туннель стал слишком узким. Рельс здесь уже не было, а боковые двери, куда по всей видимости грузили материалы, закрыты.
— Я буду замыкающей в пятерке. Пойду с тем стариком. Он все время плетется с вашими парочками с прискорбным видом, — военная деловито натянула перчатки и протиснулась за Эбеном, будто нарочно затормозив у его плеча, — Стало тесновато, прости.
— Ничего. Не отставай. Лестница там крутая.
Да они почти нос к носу стояли. Эбен и мне не дал протиснуться вперед, и сам не продвинулся, чтобы скорее разминуться с Митой. А та зарделась от заботы лекаря.
— Я успела отвыкнуть от вежливых мужчин, — девушка нервно хихикнула и оказалась за спиной лекаря, — Не трави душу, парень. Лучше о себе позаботься и об Эмбер.
Эбен обернулся вперед и задумался о своем. По выражению лица было понятно, он испытывал приятные чувства. А я начала переживать. Лестница настоящий кошмар клаустрофоба. Мало того, что она вздернута резво вверх, так еще и проем низкий. Придется пригибаться. От этого сердце забилось чаще и воздух стремительно исчезал. Я хватала его открытым ртом, но уверенно сделала шаг вперед в пугающую темноту.
Просто переставляй ноги, Эмбер. Просто иди вперед и ты выберешься! Там, в пустыне, горожане спасутся, а Адам скоро найдет нас. Он обещал.
Подъем обратился в бесконечное действо и конца этому, казалось бы, не было. Однако лестница все же вывела нас на широкую площадку с полом, выложенным металлическими пластинами. Угол наклона ступенек к концу стал более пологим, появились перилла и я смогла облокотиться на них, чувствуя облегчение. Эбен помог мне выпрямиться и провел вперед, за двумя мужчинами, которые шли впереди нас.
Было темно, но я смогла оценить примерные габариты комнаты. Ранее здесь было хранилище. На полу присутствовал мусор. Бичевка, семена, бумага и много песка. Его заносили сюда с обувью когда-то давно. Чувствовалось, что здесь не работали горожане уже очень много лет.
— Проходим вперед и не нарушайте ряды. Так мы сможем посчитать всех, чтобы никто не остался с шахтах, — басистый голос из начала ряда координировал людей, — Так, девушка, вам сюда. А вы куда? Нет, постойте. Выберемся, решите свои насущные проблемы.
— Эй, ребята, — моего плеча коснулись, и я обернулась. Это была Мита. Она встала прямо за нами, — Я вас оставлю, хорошо? Работать нужно. Мы не знаем, что там с замком и что за пределами склада. Может уже метров на пять песком засыпало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему хранилище не используется? — Спросил Эбен, затормозив брюнетку, — Разве разумно держать такие помещения пустыми?
— Спроси что попроще, лекарь, — подмигнула военная, надев на голову военную кепку белого цвета, — Сильва вообще город лесозаготовок, но почему-то кишит военными. Я здесь с семнадцати лет на службе.
— И всегда была военной?
— Почти всегда, — она будто смутилась и поспешила удалиться, — Ладно. Увидимся. Я пошла вперед.
— Удачи! — Добавила я.
— Всем нам, — подмигнула Мита.
Часть солдат оставалась с горожанами, но большинство скооперировалось в самом начале склада. Было темно, но фонари в руках военных хорошо освещали территорию. Здесь я уже не чувствовала затхлого воздуха и влажности. Напротив, откуда-то веяло свежестью с легкими нотками костра. Как будто поверхность была очень близко. Это давало надежду на то, что прогнозы Миты ошибочны. Нам не придется откапывать себя, чтобы выбраться живыми.
Лязгнули створки металлических дверей. Их открывали с усилием, напирая, чтобы справится с естественным процессом ржавчины петель. Затем голоса удалились, но эхо все еще доносилось до склада. Послышались удары, а за ними в длинный коридор поступил рассеянный свет. Я почувствовала, как кожи лица коснулся холодный поток воздуха.
— Чувствуешь?
Я кивнула. Эбен улыбался, крепче сцепив пальцы наших рук.
— Скоро мы будем в пустыне. У нас получилось!
— Да, — выдохнула я, все еще напрягаясь, — Надеюсь это так.
Надежды оправдались скоро. Военные вернулись и дали команду на выход. Требование было одно — идти тихо. Никому нельзя шуметь.
Мы продвинулись вперед, шаг за шагом, друг за другом. Бетонный туннель, обросший паутиной за долгие годы, вывел нас к огромным высоким дверям и лестницей наверх. Она была наполовину засыпана песком. Перед подъемом к улице, нам выдавали холщовые плащи. Тонкие, рыже-коричневого цвета под оттенки песка.
— Это для чего? — Задала вопрос я.
Военный мужчина, лет тридцати пяти, высокий и серьезный очень нахмурился. На мгновение как будто задумался вместе со мной, а потом ответил, — Чтобы оставаться незаметными в пустыне. Надевайте с капюшоном.
Хорошо, сделаем как требуете. Я была скатом и знаю, что маскировка на обширном пространстве помогает оставаться незамеченным долго. У Сильвы велись бои, значит враг недалеко.
Снаружи оказалось тихо. Вокруг ни души, только пустынные дюны и розово-белая растяжка вдоль горизонта. Прохладный ветер трепал волосы, а на небе сияли звезды и яркие огни станций. Все как прежде, будто не было войны и боли…
Эбен чуть сильнее потянул меня за собой. И я послушно направилась следом. Ровно то низины, где солдаты обосновали временный лагерь. Одни растягивали тканевые растяжки для временных палаток, имитирующих песчаные холмы, другие ставили нам на тыльной стороне ладони порядковые номера водостойким маркером.
Моя очередь подошла быстро. Молодой солдат написал на правой руке порядковый номер тридцать один.
После расчета, нам предложили разместится в четырех шатрах. Организовали зону для нужд, разделенную по половому признаку, и раздали по фляге с водой. Примерно по семьсот миллилитров на каждого, а еще пару пакетиков с энергетическим питанием грамм на двести.
Старший военный, звания которого я не знала, призвал оставаться в шатрах. А в случае нападения повстанцев, возвращаться обратно к складу. Изнутри есть засов, который остановит их. Но в планах группы — уйти отсюда ночью, когда станет ясно, что остальные жители благополучно покинули город.
Теперь оставалось ждать.
Мне и Эбену достались места у выхода из шатра. Никаких постелей и прочих атрибутов комфорта не было. Люди сидели или лежали прямо на песке. Разговаривали, но шепотом. Перемещение по лагерю было под запретом, без лишней нужды. Часто военных оставалось с нами, остальные патрулировали границы.
— Разместились? — Мита сделала вид, будто нашла нас случайно. Но когда она заглядывала в шатер, я успела заметить ее заинтересованный взгляд, выискивающий в толпе однообразных плащей нас с Эбеном, — Позволите составить компанию? Меня оставили приглядывать за гражданскими. Я ведь женщина, зачем доверять мне патрулирование?
