— Не много осталось, — констатировал Баррис.
— Они знали, что делают, — едва слышно сказал Дилл. Затем с огромным усилием он взял себя в руки. — Я слышал одного из них в коридоре. Я даже видел нечто…
Глаза его блеснули.
— Оно было подвешено вверху. Я подумал, что это летучая мышь или сова, и вышел.
Нагнувшись, Баррис поднял моток из проволоки и деталей.
— Пытались ли они напасть, чтобы реконструировать что–то из этого?
— «Вулкан–2»? — пробормотал Дилл. — Как я уже говорил, разрушение было настолько сильным и таких масштабов…
— Составная часть, — произнес Баррис. Он осторожно поднял комплект пластиковых трубок. — Вот это, например, колесиковый клапан. Оболочки, конечно, нет. Но механизм выглядит неповрежденным.
Дилл с сомнением уставился на него.
— Вы действительно предполагаете, что какая–то его часть может еще действовать?
— Механически не поврежденная, — сказал Баррис. — Деталь, которую можно совместить с другим механизмом. Мне кажется, что мы на самом деле не можем продолжать до тех пор, пока не установим, что «Вулкан–2» решил относительно «Вулкана–3». Мы сами сможем догадаться, но наше решение может быть ошибочным.
— Я пришлю бригаду ремонтников, и они все сделают, чтобы проверить ваше предположение, — сказал Дилл. — Мы взглянем, что можно будет сделать, хотя это, конечно, займет время. А что вы пока предлагаете? По вашему мнению, мне стоит продолжать начатую политику?
— Дайте «Вулкану–3» немного той информации, которую вы от него скрывали. Я бы хотел посмотреть на реакцию, связанную с сообщением.
— Каким?
— Сообщением об уничтожении «Вулкана–2».
— Это будет очень рискованно, — с трудом произнес Дилл. — Мы не уверены до конца в нашем обосновании. Предположим, мы были не правы.
Сомневаюсь в этом, подумал Баррис. Хотя со временем сомнений остается меньше. Но, может быть, мы должны подождать до тех пор, пока не восстановим разрушенный компьютер.
— Да, слишком рискованно, — произнес он вслух. — Для нас, для «Единства». — Даже для всех, понял он.
Кивнув, Дилл снова пощупал свое ухо.
— Что у вас там? — спросил Баррис. Перестав носиться с записями, он, очевидно, нашел еще что–то для поддержки — некий символ безопасности.
— Н–ничего, — заикаясь и краснея, сказал Дилл. — Я думаю, нервы, от перенапряжения. — Он убрал руку. — Дайте мне ту деталь, которую вы подобрали. Она нам понадобится для реконструкции. Я прослежу, чтобы вас известили сразу же, как только будет на что посмотреть.
— Нет, — сказал Баррис. Он тут же решил, что делать дальше. Рванулся вперед, как можно более энергично. — Я бы предпочел не делать работу здесь. Я буду заниматься ею в Северной Америке.
Дилл изумленно уставился на него. Затем его лицо помрачнело.
— В вашем регионе и при помощи ваших работников.
— Верно, — согласился Баррис. — Все, что вы мне говорили, может быть обманом. Эти катушки с записями могут быть поддельными. Все, в чем я могу быть уверен — это то, что мои первоначальные представления о вас верны, представления, которые меня сюда привели. — Его голос был твердым, без тени колебаний. — То, что вы удерживали информацию от «Вулкана–3» — преступление против «Единства». Я бы хотел «разбить» вас в суде «Единства». Когда–нибудь. Это мой долг. Возможно, предложенные вами доказательства правдивы, но до тех пор, пока я не смогу проверить эти части и детали… — Он сгреб проводки, переключатели и реле.
Довольно долго Дилл молчал. Он стоял так же, как и раньше, и снова держался за свое правое ухо. В конце концов, он сказал:
— Ладно, директор. Я слишком устал, чтобы сражаться с вами. Берите образцы. Приводите своих специалистов и грузите их, если хотите. Везите в Нью–Йорк. Разберитесь с ними до тех пор, пока вы не удовлетворите свое любопытство.
Развернувшись, он вышел из комнаты.
Держа остатки деталей «Вулкана–2», Баррис смотрел ему вслед. Когда тот исчез из виду, Баррис вздохнул. Все кончено, понял он. Я победил. Против меня не будет больше никаких обвинений. Я приехал в Женеву и столкнулся с ним, и мне удалось избежать поражения.
Его руки дрожали от облегчения. Он начал копаться в руинах, что отняло у него время. Началась точная, методичная работа.
Около восьми часов утра остатки «Вулкан–2» были собраны и погружены инженерами Барриса в грузовой транспорт. А в девять, когда транспортный самолет снялся с места и направился в Нью–Йорк, Баррис облегченно вздохнул. Раз транспорт уже не находится здесь, значит Язон Дилл не может распоряжаться им.
Сам Баррис сел на десятичасовый небольшой, но скоростной, лайнер, предназначенный для туристов и бизнесменов, путешествующих между Женевой и Нью–Йорком. Это дало ему возможность принять ванну, побриться и переодеться. Всю ночь перед этим он много работал.
В салоне первого класса он расслабился в одном из глубоких кресел, впервые за неделю доставив себе это удовольствие. Гул голосов вокруг него убаюкал его до полудремы. Он откинулся назад, спокойно разглядывая нарядных женщин, снующих по проходам, прислушиваясь к обрывкам разговоров, большей частью бытовым, происходящим вокруг него.
— Не желаете ли выпить, сэр? — спросил робот, проезжая мимо.
Он заказал хорошего, темного, немецкого пива и к нему сыр, которыми был знаменит этот рейс.
Пока он ел вырезку «порт де салют», он увидел заголовок лондонской «Таймс», которую читал мужчина напротив него. Он тут же был на ногах в поисках робота, разносящего газеты. Он нашел его, купил себе такой же номер и поспешил обратно на свое место.
«Директора Таубман и Хендерсон обвиняют высокопоставленное лицо в Иллинойской победе Исцелителей и требуют расследования».
Ошеломленный, он читал дальше, узнавая, что тщательно спланированная в Иллинойских провинциальных городках волна восстаний была скоординирована с выступлением рабочих в Чикаго. Эти две группы положили конец, по крайней мере временно, управлению «Единства» на большей территории штата.
Следующий очень маленький абзац вообще привел его в озноб.
«Директор Северной Америки Баррис отсутствует в Нью–Йорке».
Они действовали пока его не было. И не только они, мрачно понял он. И Таубман, и директор Азиатского региона Хендерсон не раз в прошлом объединялись.
Расследование, конечно, будет возложено на Дилла. Мне едва удалось управиться с ним. Теперь же ему нужна лишь небольшая поддержка со стороны Таубмана и они выбьют у меня из–под ног опору. Даже сейчас, когда я здесь, на середине полета… Возможно, Дилл сам устроил это, возможно, они уже объединили свои силы. Дилл и Таубман. Против меня.
Сознание его помутилось, но он взял себя в руки. Я в неплохом положении, решил он. У меня в распоряжении остатки «Вулкана–2», и, что самое главное, я вынудил Дилла признаться мне в том, что он делает. Никто больше этого не знает. Он больше не осмелится выступать против меня в открытую. А если я сделаю публичное…
Преимущество пока еще на моей стороне. Вопреки этому своевременному запросу на проведение расследования того, как я допустил распространение Движения на своей территории. Это чертов Филдс, думал он, сидя в номере, делал мне комплименты, что я единственный порядочный человек из директоров, а затем сделал все возможное, чтобы дискредитировать меня во время моего отсутствия.
Подозвал робослугу, он заказал:
— Принесите мне видеофон с закрытой системой связи для соединения с нью–йоркским «Единством».
Он опустил звукопоглощающую завесу вокруг своего кресла и несколькими минутами позже увидел изображение своего заместителя Питера Алисона на экране.
— Я вовсе не испугался, — заявил ему Алисон после того, как Баррис выяснил все, что хотел. — Этот Иллинойский мятеж был подавлен нашими полицейскими бригадами. И к тому же, это образец положения во всем мире. Они активизировались повсюду. Когда вы вернетесь, я покажу вам отобранные доклады. Согласно сведениям из газет, большинство директоров было сковано их активностью. Если бы не Таубман с Хендерсоном, то дело в Иллинойсе можно было бы замять. Насколько я знаю, подобные выступления проходили в Лиссабоне, Берлине и других городах. Если бы мы смогли получить какое–то решение от «Вулкана–3»…
— Возможно, в ближайшее время мы его получим, — заявил Баррис.
— Там, в Женеве, вы разобрались? Есть какие–то распоряжения от него?
— Мы обсудим это потом, — сказал Баррис и прервал связь.
Позже, когда лайнер низко пролетал над Нью–Йорком, он увидел явные признаки повышенной активности. Процессии одетых в серое Исцелителей двигались вдоль параллельной улицы в Бовери. Торжественные и величественные. Толпы глазели на них с почтением и восхищением. Это разрушало «Единство», — сборище, устроенное не более чем в миле от его офиса. Когда корабль заходил на посадку, ему удалось разглядеть написанный на стене дома лозунг. Плакат. И все в открытую! Шум. Они смелеют все больше и больше.
