– Очень поучительная история, – заметил капитан, смахивая набежавших на «обеденный стол» муравьев.
– Выпить воды могу, а есть – извините, пока не в состоянии, – покачал головой Питер.
– То есть, если я приготовлю для тебя холодную похлебку, ты не откажешься? – поймал его на слове Крафт.
– Ну... – Питер пожал плечами. – Не откажусь.
– Очень хорошо, ваша благородие, где-то там у нас была деревянная плошка.
– Есть такая. – Капитан подал плошку. Крафт срезал ветку и быстро сделал из нее короткую толокушку, которой потолок в плошке кусок брынзы и половинку луковицы. Затем добавил воды, тщательно все перемешал, выбросил выжатые куски лука и подал получившееся блюдо Питеру.
– Бери и пей сразу, не раздумывая.
Питер покосился на капитана, ожидая хоть от него какой-то поддержки, но тот оказался на стороне Крафта.
– Пей разом, как лекарство, – это приказ! – сказал он, и Питеру ничего не оставалось, как подчиниться. Осушив плошку в три глотка, он закашлялся, а из его глаз потекли слезы.
– Ох... хорошо. Мне стало лучше, – признался Питер.
– Ну вот, совсем другое дело. Крафт, ты просто волшебник! – обрадовался капитан. – Признаться, нечто подобное мне наводил мой слуга, не переживший битвы при Аруме. Он подавал мне это пойло наутро, когда следовало ехать в казначейство или отвозить рапорт и об освежении вином не могло быть и речи. И всегда эта штука помогала, хотя продирало до кишок, право слово! Действенная бурда, весьма действенная!
– А ветер-то переменился, – первым заметил Питер.
– Значит, скоро станет посуше. Мое чутье подсказывает мне, что за этой пустыней должна начаться обитаемая земля.
– А до Гойи отсюда далеко? – спросил Крафт, старательно пережевывая ветчину. Есть ему не хотелось, но тяжелый переход требовал много сил.
– Гойя осталась слева от нас, там, – махнул рукой капитан. – Даже боюсь подумать, что там сейчас происходит.
– А Арум?
– Арум далеко левее и давно позади. Он стоит на линии Исфагана.
– Пора идти, – сказал Питер, уловив на лице дуновение северного ветра.
– Да, как будто полегчало, – согласился фон Крисп. – Хватайте мешки, господа, обоз трогается... Крафт, заряди-ка арбалет, место впереди открытое, мало ли что.
– Сейчас сделаем, ваше благородие.
Через четверть часа они уже шагали по выжженной солнцем местности, заросшей редкой жестковатой травкой, тонкой как нить, да колючими кустарниками, на которых грелись саранча и мелкие змеи.
– Настоящая пустыня, – выдохнул Крафт, когда перестал спасать даже северный ветер.
– Это разве пустыня? – проворчал в ответ Питер. – Вот когда нас гнали на невольничий рынок в Дацуне, нам пришлось пересечь Савойскую пустыню – вот это было испытание. Дошли немногие, хотя воды нам все же давали.
Глинистая почва сменялась мелом, мел – песком, а конца и края этой пустоши видно не было.
– А мы не могли заблудиться, капитан? – спросил наконец Крафт.
– Я смотрю по тени, мы идем правильно, – безо всякой уверенности ответил капитан. – Я же видел тот край с холма – там были зеленые деревья.
Под ногами захрустели черепки, шедший первым капитан нагнулся и поднял один из них.
– Эй, да это же кости!
Он огляделся: все пространство вокруг было усеяно чьими-то останками.
– Наверное, когда-то здесь была сеча, – предположил Крафт. – А может, они умерли, не добравшись до воды...
Капитан бросил свою находку и двинулся дальше.
– Мне это место напомнило Голубой Суринам, – сказал Питер. – Там тоже целые поляны были засеяны костями...
– Так это... правда, про Голубой Суринам? То есть вы действительно там были? – спросил капитан, поправляя шляпу, чтобы солнце не попадало в лицо.
– Правда, – ответил Крафт, стараясь шагать по следам капитана. – Но иногда мне кажется, что это был страшный сон.
– А сокровища, там были сокровища, о которых все только и говорят?
Капитан поднял голову и увидел кружащего в небе падальщика.
– Были там и сокровища, только их нельзя унести – остров не выпускает никого живым, – пояснил Питер и, посмотрев вперед, добавил: – А вон и деревья, кажется, мы пришли.
– Точно деревья? – вытягивая шею, спросил Крафт. – А то, может, это мираж?
– Я вижу летающих птиц, разве в миражах бывают птицы?
– Стойте! – скомандовал капитан, и все остановились. Поперек их курса, извиваясь зигзагом, ползла крупная змея с затейливым рисунком на шкуре. Когда она удалилась, путники продолжили движение и вскоре убедились, что видят не мираж, а настоящую рощу.
Впрочем, это была еще не обитаемая местность, а лишь остатки старых садов. Добравшись до них и немного отдохнув в тени, путники двинулись дальше и уже к исходу дня вышли к большому поселению. Оно насчитывало около полутысячи глинобитных домов, однако обитаемыми оказалась лишь четверть из них, хозяева остальных уехали на север – подальше от войны.
С появлением незнакомцев те из немногих селян, кто находился на улицах, сейчас же попрятались, и путникам пришлось стучаться в ворота, чтобы получить ночлег. Однако никто с ними даже не разговаривал, в лучшем случае ответом был лай собак, в худшем – полное молчание.
Наконец, после дюжины неудач, в разговор через ворота с ними вступил хозяин одного из домов. Он плохо говорил на яни, поэтому все время приходилось повторять по нескольку раз.
– Мы заплатим деньги, хозяин! – охрипшим голос втолковывал фон Крисп.
– Моя не пускать! Кушать нечива!
– Мы заплатим тебе деньги, и ты купишь еду у соседей, понимаешь?
Питер дремал, привалившись мешком на спине к шершавым воротам, и совсем не слушал эту перепалку, повторявшуюся за вечер уже не один раз. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел лицо Джелики, правда, теперь, вечером, она уже не плакала, как это было в дневных видениях.
– Эх, придется на улице располагаться, – со вздохом произнес Крафт. – Но это не улица, а каньон какой-то, тут, наверное, и змеи водятся.
Питер отстранился от двери, достал свой кошелек и, выудив пару медных крейцеров, перебросил их через ворота. Было слышно, как они звякнули о глиняный пол. Хозяин дома это тоже услышал, он моментально прекратил свой отповедальный речитатив и бросился открывать ворота.
– Ищо маленько дай, да? Дениги люблу шибка! – выпалил он, высунувшись из ворот и протягивая ладонь.
– В дом пустишь – дам еще, – пообещал капитан, не веря удаче. – Много дам денег, шибка много! Любишь деньги?
И он позвенел целой пригоршней крейцеров.
– Ой, дениги люблу, да!
Хозяин распахнул скрипучие ворота и посторонился. Фон Крисп шагнул во двор первым, покосился на пустующую собачью будку и прошел к дому. За ним вошел Крафт, а последним, предварительно осмотревшись, ушел с улицы Питер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
