Учики утробно выхаркнул воздух, когда чье-то жесткое колено уткнулось меж лопаток. Звякнули наручники. На лицо натягивали какой-то черный мешок. Он замотал головой, не давая накрыть лицо, и, повернувшись, увидел Инори.
- Зачем вы так?! - крикнула она.
Похоже, он не ошибся. Страх и шок, который неотвратимо должны были войти в кровь после того, как утихнет адреналин, сейчас оказались слишком сильны и перебороли то странное отупение, что нашло на девушку после падения с высоты сквозь здание. Она не понимала, что происходит. Она не понимала, куда и зачем бежать. Она не понимала, за что эти люди схватили их, словно преступников и террористов. Она не понимала всего этого разом. И потому сейчас ужас Инори увеличился стократно. Пробейся он наружу в минуту затишья, все было бы проще.
А спецназовцы просто делали свое дело, повинуясь приказу сверху. Они с ловкостью спеленали двух подростков. Надо сказать, бойцам спецподразделения подобное было непривычно. Жертвы пеленания нечасто бывают столь юными и слабенькими. Но задача есть задача, а потому мальчишка уже лежал на грязной земле в "браслетах". Только мешок все никак не налезал на лицо.
Девчонка, в первые секунды походившая на овощ, вдруг задергалась. Бывают такие, которые сперва даже ходят на автомате, а потом начинают трепыхаться. Что-то закричала. Старший в группе ловцов подал знак одному из державших ее солдат.
Учики увидел, как от очередного расслабляющего удара перед глазами по асфальту запрыгали разноцветные звездочки. Краем глаза он разглядел под нависающей черной тканью мешка, как один из державших Инори полицейских отстегнул что-то от пояса. А в следующий миг девушка конвульсивно дернулась, захлебнувшись криком. Юное девичье тело в школьной форме безжизненно обмякло в руках пленителей. И сразу на глаза опустилась темнота.
Почувствовав утлый запах мешка, Отоко оторопело застыл. Что они сделали? Они что, ударили Инори шокером? Они били электричеством ни в чем не виноватую девушку? Да что же это?!
Она пришла откуда-то из глубин сознания. Из глубокой подкорки. Злость. Злость, которой не испытывал еще никогда. Даже когда бил собственного отца, Учики не чувствовал столь жгучей ярости. Скованные наручниками руки сжались в кулаки до хруста. Дышать стало тяжело, как будто вокруг груди туго затянули стальной канат.
"Они посмели ее тронуть!" - билась в голове одна-единственная мысль. Пришедшая из ниоткуда, она вытеснила из сознания все остальное. - "Они не имеют права ее трогать! Она моя!"
Сквозь пыльный душный мешок лицо холодил потрескавшийся асфальт. К горлу подкатил тяжелый комок, сделавший все тело невесомым, как пушинка. Он дернул руками и почувствовал небольшую заминку. Но всего долю секунды спустя сковывающая движения преграда пропала. Твердое колено меж лопаток надавило сильнее под звуки удивленных криков. Он слышал, как шуршит форма, когда мужчина, давивший на спину, заносил руку для удара. Бравый победитель подростков и женщин. Он резко согнулся, выпячивая позвоночник вверх. Колено слетело как тряпочная кукла. Давивший, кажется, плюхнулся на задницу, не успев ударить.
Упершись освобожденными руками в асфальт, юноша с мешком на голове поднимался на ноги. Распрямляясь, он сдернул с головы черный клок ткани. Второй из тех, кто скрутил пленника, увидел его лицо и замешкался с ударом. Глаза мальчишки оказались пустыми бельмами без век. Это затормозило движения полицейского всего на секунду. Но такой паузы оказалось достаточно. Кулак Учики врезался в переносицу взрослого мужчины, и тот повалился навзничь как подрубленный. Позже выяснится, что замешкавшийся боец заработал сломанный нос и сотрясение мозга. Тот, кто наваливался сверху, сейчас ошалело глядел на чудо: пацан порвал наручники одним движением и вырубил опытного бойца, весом раза в два больше себя и выше на полторы головы. Прилетевший в лицо носок ботинка, крушащий зубы и запрокидывающий второго взрослого мужчину на землю, избавил от столь сложных осмыслений.
К ним уже бежали остальные. Мальчишка замахнулся на подбежавших, но те были далеко не дураки. Он не успел ударить даже первого из противников, когда в поясницу уткнулась электрошоковая дубинка, и тело Учики пронзил разряд, способный вывести из строя любое двуногое существо. Дернувшись, неистовый мальчишка припал на одно колено, но сознания не потерял. А потому в него дружно уткнулись все остальные дубинки, и их общий разряд ударил снова.
Он упал на бок, конвульсивно дергаясь. Удар тяжелого ботинка развернул на спину. Тогда-то Учики и увидел этот черный ночной глаз, неподвижно смотревший сверху. Когда тупая, пронзающая все мышцы, боль плавными волнами раскатывалась по телу, он, еще не успевший понять, что только что произошло, увидел небесный взгляд. Почему-то вспомнилось язвительное замечание Ватанабэ, когда они садились в машину. Давным-давно...
Удары пришли сразу со всех сторон. Пинали его ожесточенно, можно сказать, остервенело. Очевидно, взрослые вояки-спецназовцы успели испугаться вытворившего невероятное мальчишки. А потому сейчас решили рассчитаться за секундный страх. Он пробовал закрываться плохо слушающимися руками, словно парализованными после ударов шокерами. Но не помогало. Он вяло пробовал сжаться в комок, но упрямые окованные носки ботинок распрямляли тело.
Казалось, что сейчас все и кончится. Его просто забьют насмерть, несмотря на все эти сказки про суперменов. Пытаясь повернуться на бок и свернуться в клубок, закрываясь от ударов, юноша увидел Инори, все еще безжизненно висевшую на руках схвативших ее полицейских. Затем носок чьего-то ботинка ударил в лицо. Дернувшись, Учики вновь шмякнулся на спину. Заскорузлый кусок зрачка в глазу ночного неба что-то перечеркнуло. Вертолет. Сверху летел вертолет. Наверное, тот самый, что должен был забрать их с крыши. Пилот наверняка опешит, увидев, что стало с площадкой. Отдаленный рокот винтокрылой машины унесся за крыши домов.
А спустя пару секунд что-то сильно хлопнуло. То ли ему расшибли барабанную перепонку, то ли просто очень сильно хрястнули ногой по голове. Но хлопок расслышался отчетливо. Только почему-то сразу после него прозвучал еще один. И еще. Удары прекратились. Здоровенные обвешанные броней и снаряжением мужчины начали валиться на Учики как мешки с опилками. В сравнении с их недавней активной деятельностью, правда, ничего обременительного в таком падении не чувствовалось.
Как ни странно, руки и ноги успели отойти от парализующего действия электрошока. Возможно, оцепенение просто выбили ногами сами шокировавшие. Учики принялся стаскивать с себя обмякшие тела, выбираясь на воздух. И тут хлопкам ответило стрекотание. Громкое такое индустриальное стрекотание, больше похожее на грохот. Это были автоматы. Еще старые, последнего поколения, существовавшего на патронах, не разгоняемых магнитным полем, а выстреливаемых с помощью пороха. На полное перевооружение полицейских сил в Японии не хватало времени и сил. Правда, даже эти морально устаревшие автоматы могли убить с гарантией. Вылезать из-под обмякших полицейских как-то сразу расхотелось.
- Мать твою, мальчик!!! - крикнул кто-то. Вжавший голову в плечи Учики выглянул из-под руки давившего на него спецназовца. И увидел, как из-за угла ближайшего дома ему машет незнакомый европеец с широкими залысинами на лбу. В одной руке у мужчины был коробчатого вида пистолет, другой он пытался дать юноше понять, что надо срочно передислоцироваться ближе. Вот только как? Учики опасливо огляделся. Оставшиеся в живых полицейские засели под прикрытием своих машин, в кого-то стреляя. Явно не в одинокого белого человека. Тот выглядывал из-за совсем другого угла.
А стреляли они в матово-серебристый корпус бронекостюма. Точно такого же, как тот, что вошел в вестибюль следом за Ватанабэ. Стальная фигура выдвинулась с противоположной стороны улицы и сейчас преспокойно шагала навстречу машинам. Пули автоматов беспомощно щелкали о корпус, оставляя единственным эффектом раздражение Ривареса, раздумывавшего, как бы получше выстрелить. Беда со встроенной пушкой "Доспеха" заключалась в двух вещах: она расходовала энергию всего костюма, рискованно черпая мощь прямо из реактора, а заряд все еще не был достаточно хорошо просчитан, чтобы использовать его с максимальной тактической выгодой. Именно отладкой таких вещей и занималась команда, пока не началась вся эта кутерьма. Поэтому приходилось прикидывать, какими будут последствия, буквально на глазок. Однако размышления никогда не были сильной стороной лейтенанта, поэтому, в очередной раз поморщившись от стука пуль о грудь костюма, он направил на машины правую руку.
Синеватый сноп сорвался с ладони и ударил в основание одной из машин, едва не отшвырнув ее в сторону. А вот прятавшиеся за броневиком полицейские явно стали недееспособны. Один совершенно явно лишился ноги ниже колена, остальные вполне могли отделаться ожогами и ушибами, но вот стрелять сейчас вряд ли смогли бы. Машина, лишившаяся заднего колеса, тяжело осела в образованную в асфальте яму смятым и искореженным бронированным углом. Того и гляди рухнет набок и задавит прячущихся.
