— Вы ничем ей не поможете, — сказал один из них врачу точно таким же тоном, каким с Марисой разговаривал Гонсало.
Тем временем Морагу, совершенно не обращая внимания на какофонию сирен, обошел парящее тело Эгги и тронул Диего за руку. Тот вынырнул из иного мира и недоуменно посмотрел сначала на шамана, затем на художницу.
— Нашел хоть какой-нибудь ее след? — спросил Морагу.
Диего покачал головой и потянулся было к висящей в воздухе Эгги, но шаман быстро оттолкнул его руку.
— Лия тоже так сделала и после этого исчезла.
— Исчезла?
Морагу кивнул:
— Да. Прикоснулась к ней — и пропала.
Несколько долгих минут все безмолвно смотрели на тело Эгги.
— Бессмыслица какая-то, — проговорил наконец Мадера. — Если дух покинул ее, тело должно было умереть. Но оно по-прежнему функционирует даже без помощи медицины пятипалых.
— А прежде чем я отозвал тебя, ты Лию там не заметил?
— Меня увлекло к месту, где я в последний раз встречался с Эгги. Но ни ее, ни этой другой женщины в том месте не оказалось, зато были другие. Консуэла со своей псиной. Калико, Рувим Маленькое Дерево, парнишка, что работает у него, и Стив Коул. И еще этот пустой человек с другой стороны резервации.
— Сэмми Быстрая Трава?
Диего кивнул.
— Стив вроде как был без сознания. Калико держала его голову на коленях, а рядом сидел Томас и размахивал перед носом отшельника черным перышком.
— Что за бред?!
— Если только он не пытался какой-то собственной магией привести Стива в чувство, — Мадера нахмурился. — Я ощущал Эгги поблизости так же ясно, как вижу сейчас тебя, но отыскать не сумел.
— Возможно, она находится в более глубоком отображении той горы, — предположил шаман. — В стране грез ведь чем дальше, тем запутанней.
— Может, ты и прав, — отозвался Мадера, — хотя меня такое объяснение не слишком устраивает. Она казалась такой близкой.
Пока шла эта беседа, Марису не оставляло чувство, будто она угодила в какой-то зарубежный сюрреалистический фильм, актеры которого хоть и говорят на ее родном языке, но без субтитров в его содержании все равно не разобраться. Каким бы простым ни казался диалог, каждое слово в нем воспринималось загадочным и неуместным, особенно на фоне сумасшедшего писка аппаратуры. Большинство упомянутых людей Марисе было незнакомо, и ей казалось, что все позабыли о более серьезной проблеме.
— А как насчет Лии? — громко спросила она. — Вы можете проследить, куда она делась? — женщина по очереди переводила взгляд с шамана на персонажа местных легенд. — И если ваша магия настолько лучше больничной медицины, почему вы не оживляете Эгги?
Тело художницы снова начало медленно вращаться в метре над койкой.
— Она права, — заявил Мадера. — Хватит болтовни. Я последую за Лией, а ты, Морагу, делай все возможное для Эгги.
Шаман поморщился и вновь схватил Диего за руку, когда тот поднялся и потянулся к художнице.
— Ты ведь не знаешь, куда ее затянуло. А если вы оба никогда не выберетесь?
Мадера вырвался:
— Прежде всего, это я виноват. Я дал Эгги дурной совет. Поэтому и исправлять должен я.
Он снова потянулся, и на этот раз шаман останавливать его не стал. Мариса затаила дыхание, однако когда Диего прикоснулся к телу художницы, ничего не произошло. Он схватил Эгги за руку, но и это лишь остановило вращение тела.
У Марисы так и упало сердце.
— Что же теперь делать? — чуть не заплакала она.
Диего убрал руку, и парящее тело возобновило вращение.
— Теперь только ждать, — произнес он. — Отныне все в руках громов.
— Кого-кого? — переспросила женщина.
— В руках великих духов.
Мариса тяжело вздохнула и посмотрела в окно. Вороны по-прежнему сидели рядком на карнизе и кружили в небе — похоже, их стало гораздо больше. Женщина медленно съехала спиной по стене и села прямо на пол. Поездка обернулась сущим кошмаром. Не надо было Алану подбивать Лию ехать сюда. Вот как теперь Мариса будет объясняться с ним и с их общими друзьями? «Ах, Лия просто исчезла… Нет-нет, не уехала, не ушла! Пропала в самом прямом смысле слова! И с тех пор я ее больше не видела», — она покачала головой. Ну нельзя же торчать тут и ждать, когда какие-то там духи соизволят их заметить! Неужели Морагу и Диего с их непонятной магией, с их невероятной способностью путешествовать между непостижимыми мирами не в состоянии сделать хоть что-нибудь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А если ничего не произойдет? — спросила Мариса.
Несколько долгих секунд ей казалось, что ответа она не услышит. Но затем Диего пристально посмотрел на нее и произнес:
— Что-нибудь всегда происходит.
8. Стив
Чертовщина какая-то. Женщина висит в пространстве лицом вверх, руки покоятся на груди. Она будто лежит в невидимом плавающем гробу. А когда мне удается разглядеть ее лицо, я едва не прыгаю со скалы.
Ситала хватает меня за руку.
— Ты не умеешь летать, — предупреждает она.
— Но это мой друг, Эгги Белая Лошадь.
— Знаю.
— Ты же говорила, мы в моем сознании. А в своем сознании летать я умею.
— Мы не просто в твоем сознании, — качает головой Ситала. — Мы в той части иного мира, что отображает твое сознание. Законы физики здесь по-прежнему действуют.
— Ах вот как? Как же тогда она летает? — указываю я на Эгги.
И это даже не затрагивая вопроса, какого черта она здесь вообще делает, в то время как должна находиться в больнице. Я всматриваюсь повнимательнее. Под сложенными руками блузка Эгги пропитана кровью. У меня вновь начинает раскалываться голова.
— Ну? — нетерпеливо спрашиваю я.
Так и не дождавшись ответа, я отрываю взгляд от художницы и смотрю на Ситалу. Оказывается, воронова женщина уставилась куда-то вверх. Недоумевая, я пытаюсь понять, что же она такое увидела, а затем различаю какую-то крапинку в небе. «Птица, наверно», — думаю я, но внезапно понимаю, что это еще одно тело, стремительно падающее прямо на нас.
Первая моя мысль — откуда же оно, черт побери, свалилось? Вторая — когда этот человек грохнется на камни, он как пить дать превратится в кровавую кашу. Ему, кем бы он ни был, ни за что не выжить. Хотя, может, бедняга уже скончался в полете…
Но раз мы в моем сознании, почему бы мне не попробовать что-нибудь предпринять? Например, попытаться замедлить падение и затем осторожно опустить рядом с нами? Или переместить его к Эгги?
Вот только ни черта я поделать не могу.
Мне вспоминаются слова Ситалы: «Мы не просто в твоем сознании. Мы в той части иного мира, что отображает твое сознание. Законы физики здесь по-прежнему действуют». В общем, с тем же успехом я мог бы пытаться схватить луну.
Я кладу руки Ситале на плечи и говорю:
— Сделай что-нибудь.
— И что же? — в ее глазах плещется безмятежность.
— Понятия не имею! Майнаво — ты. Ты владеешь искусством магии.
Она задумчиво смотрит на меня и молчит — минуту, час, год? — пауза кажется мне бесконечной, потому что мысли мои заняты летящим с небес бедолагой.
— Ладно, — наконец произносит Ситала, и из ее плеч вырывается пара огромных крыльев. Я отскакиваю — от неожиданности и чтобы не мешать. В воздухе кружит облако выбившихся перьев и пуха. А затем Ситала бросается вниз с края плато. Описывает плавную дугу под парящим телом Эгги и круто уходит в небо — спасать падающего.
Чего я только не насмотрелся за последние дни, но это зрелище приводит меня в восторг. Эмоции переполняют меня, сердце колотится, как сумасшедшее.
«Так выглядят ангелы», — думаю я, наблюдая, как Ситала поднимается все выше и выше и солнце озаряет ее крылья.
9. Томас
— Ты всегда такая нервная? — иронично бросила воронова женщина Калико.
Та, вероятно, намеревалась произнести что-то не менее ядовитое и уже приоткрыла рот, но Томас прервал намечающуюся перепалку:
— Помолчите.
Гордо издал сдавленное рычание, а потом грозно засопел, однако, взглянув на него, парень понял, что пес недоволен исключительно Консуэлой.
