Если поверить объяснениям «находчиков», получается, что это было именно так! Однако любой здравомыслящий человек скажет, что это бред! А работавший с документами В. Курьянов должен видеть это лучше, чем кто-либо из «находчиков». Главный архивист не может не понимать, что никаких объяснений Ружина, Горелова и других прочих «свидетелей» захоронения Лизюкова в Лебяжьем нет в документах потому, что им нечего было сказать по существу этого дела, а нечего сказать было оттого, что Лизюкова в Лебяжьем они не хоронили!
А куда же делись ордена, документы и знаки различия Лизюкова, которые, согласно трактовке В. Курьянова, Горелов «вытащил из мундира генерала»? Он что же, их себе присвоил? Нет, он обязательно должен был передать их по команде, как положено! Но если он передал их по команде, об этом тоже обязательно узнали бы те, кто безуспешно искал и не мог найти Лизюкова. Об этом непременно стало бы известно командованию 1 гв. тбр, 1 и 2 ТК, штабу Брянского фронта, а также вдове и сыну Лизюкова, которым после его гибели водитель генерала отвёз оставшиеся от него вещи. Но ни вдова, ни сын Лизюкова, судя по воспоминаниям, ничего не узнали о том, куда же делись его награды и документы.
Стоит обратить внимание на вымученную попытку В. Курьянова как-то объяснить «странное» молчание проводивших захоронение Горелова и Ружина. Оказывается, поясняет нам главный архивист, они погибли… через 3 года. То есть Александр Витальевич всерьёз считает, что ТРИ ГОДА это совершенно недостаточный срок, чтобы доложить, куда следует, о произведённом в 1942 году захоронении! Или старшие офицеры-гвардейцы ждали окончания войны и появления поискового движения, чтобы сообщить об известной им и еще МНОГИМ ДРУГИМ тайне?!
А сам Катуков? В отличие от Горелова с Ружиным он остался в живых! Он-то почему не мог после войны сообщить вдове Лизюкова все, что знал о захоронении её мужа? Да неужели ж товарищ Сталин не мог его найти, чтобы в ответ на отчаянные письма вдовы Лизюкова приказать ему рассказать ей всё, что он знал, да съездить куда надо, да показать заветную могилу героя?! Один кивок вождя (не говоря уж о росчерке пера!), и поехала бы комиссия вместе с Катуковым проводить эксгумацию захоронения легендарного командарма! И не было бы тогда никаких загадок и недомолвок, всё бы нашли!
Но… вместо этого военные ищут и НАХОДЯТ Давиденко и составляют докладную записку, где вместо героического рассказа Катукова о гибели генерала есть только сиротливое упоминание о неопознанном трупе в комбинезоне и казённое «других данных… не имеется».
Удивительно, но на одной и той же странице своей книги А. Курьянов всерьёз берётся совмещать несовместимое![340] Он сокрушается о безуспешных поисках вдовы Лизюкова, несмотря на «привлечение» к этому делу самого товарища Сталина (!), и тут же пишет о главном свидетеле похорон Лизюкова — генерале Катукове, который всё помнил (!), занимал видные посты в армии, был вхож к тому же Сталину и которого даже не надо было искать!
Если поверить А. Курьянову, то получается, что даже в 1947 году, то есть спустя 5 лет (!) после гибели Лизюкова, Сталин НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ о похоронах Лизюкова «со всеми воинскими почестями»?! Не знал, несмотря на проведённое ещё в войну расследование, на неусыпную работу НКВД и СМЕРШа, на личные расспросы своих полководцев ОДНИМ ИЗ КОТОРЫХ, если верить Катукову, И БЫЛ ОН САМ?!
Ах, каким невнимательным и наивным был товарищ Сталин! Ах, какими нерадивыми оказались его многочисленные помощники, которые должны были обо всем ему доложить! Пять лет не знать о том, что было хорошо известно многим ЛЮДЯМ, ОДИН из которых был у него чуть ли не под боком!
А сам главным свидетель последнего боя Лизюкова, «видевший все своими глазами» и знавший страшную военную тайну, о которой не знал даже сам товарищ Сталин? Он, по А. Курьянову, тоже ну НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ о поисках своего погибшего боевого товарища! Ни во время войны, ни после! Не знал ни о том, что Сталин потребовал разыскать захоронение, ни о многочисленных запросах вдовы Лизюкова в разные инстанции, ни даже о каких-либо разговорах в военной среде на эту тему! Так сказать, не ведал ни сном ни духом, отдыхал на курортах и при ещё живой вдове своего боевого товарища помалкивал о том, что знал, не разменивался на всякие там разговоры и обдумывал, как будет он описывать всё это в будущих мемуарах. Не иначе, как находился Катуков на необитаемом острове без всякой связи с внешним миром…
По А. Курьянову получается, что и Сталин, и Катуков, и все их многочисленные помощники были просто какие-то незнайки! Вот беда так беда! Правая рука не ведала, что творит левая! Сталин НИЧЕГО не знал о свидетельствах Катукова, а Катуков НИЧЕГО не знал о поисках Лизюкова, в результате чего эти поиски велись вслепую и потому ничего не дали, пока за них наконец не взялось славное ПО «Дон» и журналисты НТВ!
Что это? Дети какого возраста должны поверить всему этому?!
Я вынужден ещё и ещё раз повторить очевидную и непреложную истину, которую в упор не хотят видеть «находчики» и их главный архивист (который, казалось бы, первым должен был забить тревогу о явном подлоге и вопиющих противоречиях писем документам!): если бы Горелов и Ружин (а вместе с ними — похоронная команда и экипаж Нечаева) действительно похоронили Лизюкова в Лебяжьем, об этом обязательно были бы упоминания в многочисленных архивных документах, задокументированных свидетельствах и послевоенных исследованиях, но ни одного упоминания об этом нигде нет!
А. Курьянов приводит в своей книге важный фотодокумент — докладную записку об обстоятельствах гибели Лизюкова с показаниями Давиденко, но при этом «не замечает», что она однозначно опровергает «выведенную» им версию событий, как бы осторожно и осмотрительно не отделял он её от дилетантских заявлений своих несведущих сторонников. Напомним, что в этом свидетельстве сообщается об обнаружении вещевой книжки Лизюкова на трупе и его захоронении у рощи (а не у церкви в Лебяжьем). Попытки А. Курьянова представить дело так, что к захоронению Лизюкова эти факты не имеют никакого отношения, являются совершенно неубедительными.
Докладная записка кончается совершенно однозначным заявлением о том, что: «других данных о месте гибели и погребении генерала Лизюкова не имеется». Ни о Горелове, ни о Ружине, ни о Катукове (на бумаге «похоронившем Лизюкова в Сухой Верейке со всеми воинскими почестями»), ни тем более о механике-водителе Нечаеве в документе нет ни слова! Почему? Ответ всё тот же: им нечего было сказать о захоронении Лизюкова, потому что генерала они не хоронили!
В заключение надо сказать о том, что авторы раскрученной в СМИ «сенсации» и их влиятельные покровители не в состоянии ни скрыть, ни тем более объяснить вопиющие противоречия в их трактовке событий и натужных попытках выдать желаемое за действительное. Их упрямое нежелание проанализировать имеющиеся документы и понять, что в их версии просто не сходятся концы с концами, раз за разом заводит их в тупик, а несостоятельность их заявлений об обнаружении останков Лизюкова становится ещё более очевидной. Не в состоянии возразить мне по существу, они хватаются за такой «убедительный научный» аргумент, как СМИ, чтобы и дальше внушать легковерным свои небылицы. При этом они постоянно уводят обсуждение исторической части вопроса в некий иллюзорный мир затерянных писем и делают вид, что никаких других источников по гибели Лизюкова не существует!
Я хорошо понимаю, почему это делают те, кто не разбирается и не хочет разбираться в сути вопроса — им и сказать-то нечего, знаний не хватает! Но очень жаль, что и «начальник архивного отдела» опустился до их уровня, и вместо того, чтобы критически отнестись к мифам, стал создавать их сам!
Теперь перейдём к третьей опоре-доказательству А. Курьянова — пересказам письма Нечаева. Продираясь к цели сквозь кричащие противоречия и нестыковки избранных им источников и замазывая на ходу все несоответствия своими выдумками, А. Курьянов от опубликованных мемуаров Ивановского и Катукова подводит своего читателя к «неопубликованному» письму Нечаева в своей собственной интерпретации. Он пишет: «Достоверно рассказать о том, как погиб Лизюков, могли только члены экипажа тяжелого танка КВ-1, расстрелянного огнем немецких орудий. Как разворачивались события дальше, а именно: как был захоронен А. И. Лизюков, — об этом знали лишь участники скорбной процессии, перевозившей погибших — генерала и рядовых — к месту погребения»[341].
Как мягко и убаюкивающе автор книги делает из своих голословных заявлений о неких «участниках скорбной процессии, перевозившей погибших» «документальную» основу для своих последующих «исторических» выводов!
Но позвольте! А как же материалы расследования?! Ведь в них черным по белому написано, что после выхода Лизюкова из Большой Верейки утром 23 июля его «больше никто не видел»[342] (разумеется, кроме Мамаева, о котором Сухоручкин написал отдельно). И доклад этот был готов к началу августа! Я полагаю, что, как и в случае с липовым «сопровождением» танка Лизюкова, А. Курьянов не будет спорить с тем, что под категорию «никто» гарантированно попадают и участники описанных им мифических похорон «Лизюкова» в Лебяжьем, и некие выдуманные им же «участники скорбной процессии». То есть НИКТО не вёз и НЕ ХОРОНИЛ Лизюкова — об этом красноречиво говорят ДОКУМЕНТЫ. Что ещё вам надо?! Но А. Курьянову дела нет до документов! Здесь они ему совсем не выгодны! Он опирается на пересказы «письма Нечаева»!
