– Мне надо посоветоваться с женой... – хрипло выдавил он.
– Как хотите, – пожал плечами Грин, – но, боюсь, решение вам все-таки придется принимать одному. У вашей жены тяжелый нервный срыв, и в настоящее время она ведет себя крайне неадекватно. Ей сейчас оказывается помощь.
– Что с ней? – подскочил Дэйв, и «медбратья» мгновенно напряглись. – Где она? Я должен ее увидеть! Отведите меня к ней!
– Хорошо, – согласился Грин, – как только врачам удастся привести ее в норму, я пришлю за вами. А пока вам придется оставаться здесь. Во избежание ненужных эксцессов я настоятельно рекомендую вам соблюдать спокойствие и сохранять трезвый рассудок. Сядьте, мистер Джонсон.
Дэйв сел на место, чувствуя, как дрожат руки. Он одновременно чувствовал себя беспомощным и готовым броситься на Грина, словно именно он был виновен во всех его бедах.
– Вот и хорошо, мистер Джонсон, – удовлетворенно одобрил Грин его покладистость, – сейчас мы должны идти. Вас проводят к жене, как только это станет возможным. А пока эта комната в вашем распоряжении. Все необходимое вы можете получить у наших сотрудников. Мы вернемся к нашему разговору позже, как только вы посоветуетесь с женой.
Грин сделал знак, и все, кроме Дэйва, покинули помещение. Троица скрылась из вида в коридорах клиники, а шестерка «медбратьев» осталась дежурить под дверью. Дэйв неподвижно сидел в кресле, глядя невидящим взглядом куда-то в стену. Время для него словно остановилось.
Сюзи с ребенком он увидел спустя четыре часа, когда его фактически под конвоем привели в отдельную палату, подобную тем, что устраивают в клиниках для психически больных пациентов. Пол, стены и потолок в палате были полностью обиты толстым мягким покрытием, которое не только не позволяло бьющемуся в истерике человеку повредить себя, но и не пропускало звук. Перед дверью дежурила медсестра и пара дюжих санитаров. Вместе с провожатыми Дэйва охранников скопилось почти с десяток.
Дэйв вошел внутрь. Сюзи с младенцем на руках сидела на полу, забившись в угол. Едва он вошел, она дико оскалилась в злобной гримасе, и ее глаза сверкнули безумным огнем. Но, узнав мужа, Сюзи немного успокоилась.
– Дэйв! Где ты был?! – зашипела она на него. – Они хотят отобрать у меня ребенка! – Она заговорщицки оглядела пустую палату. – Сначала они не хотели отдавать мне дочь, а теперь хотят отобрать! Ты должен что-нибудь сделать, слышишь? Они где-то тут, совсем рядом! Я иногда слышу их голоса! Они выжидают удобного момента! Надеются подобраться к нашему малышу, пока я буду спать! Но не тут-то было! – Она победно улыбнулась. – Теперь нас двое, и мы можем спать по очереди!
Дэйв подошел к ней и сел рядом, не сводя глаз с младенца.
– Как она? – осторожно спросил он жену.
– Тише! – вновь зашипела Сюзи. – Разбудишь! Малышка спит, я только что ее покормила.
– Сюзи, – Дэйв посмотрел на жену, – она не спит. У нее глазки открыты.
Он почувствовал, что все тело становится словно ватным. Маленькая темнокожая кроха была само очарование. Глаза – копия мать, а нос и губки – точно его, Дэйва, один в один. Младенец, словно игрушечный, неподвижно смотрел куда-то прямо перед собой.
– Да? – Она посмотрела на ребенка. – Наверное, ты ее разбудил! Ты слишком шумишь! – набросилась на него жена. – Разговаривай тише! К счастью, наша девочка совсем не капризная и очень спокойная! Совсем не плачет!
Сюзи бережно прижала к себе младенца и принялась убаюкивать его.
– Сюзи, – Дэйв обнял жену за плечи, – она нас не слышит. И не видит. Я говорил с врачами. Ее глаза не реагируют на свет, а уши – на звук. Она не может заплакать. У нее нет языка и атрофированы голосовые связки... – Он почувствовал, как против его воли из глаз хлынули слезы, и уткнулся лицом жене в спину.
Она замолчала и перестала раскачиваться.
– Я не позволю им убить мою дочь, – произнесла она неожиданно разумным тоном, – слышишь, Дэйв? Это мой ребенок, и он абсолютно нормальный! Если они хотят отнять его у меня, то сначала им придется убить меня!
– Нас выселят из центра меньше чем через двадцать часов, – тихо произнес Дэйв, – нам некуда идти, мы окажемся на улице.
– Ну и что? – Сюзи пошевелила плечами, освобождаясь от его объятий, и повернулась к нему, поднося ребенка к его глазам. – Посмотри, какая она красавица! Она вылитая ты, только глазки мои! Неужели какой-то центр стоит этого, Дэйв?
Он посмотрел на дочь, на Сюзи, на обитые мягкой обшивкой стены и закрыл глаза.
Служебный микроавтобус с логотипом Грейт-Смоки-Маунтинс ЦСГР на бортах в сопровождении двух джипов, набитых охранниками, вышел из ворот центра и направился к северной границе национального парка. Дэйв и Сюзи с ребенком на руках, словно преступники, сидели в отгороженном пуленепробиваемым стеклом отделении автобуса. Сюзи что-то тихо рассказывала дочке, замершей безразличным поленом, а Дэйв смотрел через окно на окружающие узкую ленту дороги заснеженные деревья. Середина апреля, холода будут стоять еще долго, а у них вещей всего пара дорожных сумок... И денег меньше трехсот долларов – все, что было из наличных на момент выселения. Хватило бы на дорогу до Нью-Йорка. А что потом? Может, стоит вернуться домой, в их маленький убогий городишко? Но до него еще дальше, а значит, еще дороже...
Их вывезли за полицейский кордон и высадили прямо на дороге. Охрана не сводила с них оружия, пока Дэйв выходил из авто и доставал сумки. Потом машины уехали, и маленькая семья осталась одиноко стоять посреди заснеженного подлеска. Дэйв оглянулся, осматриваясь.
На подступах к национальному парку жестокая реальность генетического заражения властвовала безраздельно. Повсюду лежали рухнувшие древесные стволы, подточенные грибком-мутантом, давно превратившим некогда стройный лес в кладбище деревьев, обильно заполняющееся какой-то чахлой, кривой растительностью. Не было слышно птиц, почти не встречалось звериных следов. И даже снег уже не казался таким белым, как в лесу возле их бывшего дома...
Территория национального парка, некогда бывшего самым популярным и посещаемым местом отдыха в восточной части страны, с началом проекта «Сёрвайвинг Корпорэйшн» была обнесена многометровыми заграждениями, а немногочисленные пропускные пункты охранялись полицейскими кордонами. Метрах в ста от полицейских позиций виднелось поселение «заботливых», которое Дэйв заметил еще в день приезда в центр. Что ж, по крайней мере, они не одиноки в этом лесу за множество километров от цивилизации. Пешком с грудным ребенком на руках далеко не уйдешь... Дэйв подхватил сумки, и они с Сюзи направились к поселку, состоящему из нескольких десятков старых палаток и неуклюже выкопанных землянок.
Их появление не осталось незамеченным, и на входе в поселок маленькую семью уже встречал немолодой обросший щетиной человек в сильно поношенной зимней одежде.
– Что, благодетели вышвырнули на улицу из-за неправильного ребенка? – без всякого приветствия поинтересовался он. – Я Хэйни, местный врач, – он протянул Дэйву руку, – вы можете звать меня просто док.
– У меня самый лучший ребенок! – мечтательно протянула Сюзи, не сводя глаз с дочери. – Самый правильный в мире! – Она даже не посмотрела на Хэйни – окружающее ее совершенно не интересовало.
Док понимающе кивнул и перевел взгляд на Дэйва.
– Здравствуйте, док, – Дэйв пожал протянутую руку, – нам бы попасть в Нью-Йорк или, в крайнем случае, в ближайший город...
– Ближайший город перед тобой, сынок! – невесело ухмыльнулся док. – До следующего почти сутки ходьбы. Единственный транспорт, приходящий сюда, это автокараваны «СК», снабжающие ЦСГР, а они пассажиров не берут.
– Но у вас же есть машины, – Дэйв кивнул на старый покосившийся пикап, стоящий неподалеку. Изрядно потрепанный трейлер с занавешенной одеялом дырой вместо двери, лишенный колес, одной стороной опирался прямо ему на кузов. – Или они не на ходу? – Он запоздало заметил, что колеса пикапа давно уже вросли в землю. – Может, у кого-то еще есть машина? – Он достал из кармана смятую банкноту. – Я заплачу, у меня есть деньги!
– От денег сейчас не много пользы, сынок, – покачал головой док, – некоторые машины еще на ходу, только горючего нет. Оно у нас сейчас главная ценность, дороже только лекарства.
Он бросил взгляд на ребенка в руках Сюзи.
– Пешком ты с ребенком до города не доберешься. И вообще, вам бы надо в тепло поскорее, хотя бы от ветра укрыться. Пойдем! – он поманил их за собой. – Есть тут неплохая землянка, разместитесь пока там, в ней и поговорим.
Док направился в лагерь и, проходя мимо трейлера, пару раз ударил ладонью по борту:
– Джей Ти, сынок! – позвал он на ходу.
Дверной полог откинулся, и из трейлера показалась голова мальчишки лет четырнадцати.
– Принеси дров в бывшую землянку О’Брайенов, – велел ему док, – и захвати пару одеял и кастрюлю побольше!
