– Вы нужны мне здесь, – прервал его правитель. – Занимайтесь своим делом. Укрепляйте замок на случай повторного прорыва рогатых. Проводите свои любимые эксперименты. И вообще, позвольте узнать, почему вы так всполошились? Какое вам может быть дело до того, здесь моя непокорная дочь или нет?
Кэллиэн вздрогнул. Хороший вопрос… и ответ на него он дать не мог. Но симпатия, которую он испытывал к Инерис, была слишком сильной, чтобы Кэллиэн мог равнодушно кивнуть, узнав о далеко идущих планах князя, и не попытаться отговорить его.
– Признаться, я привык к ее проделкам, – пожал плечами он. – К тому же… это не похоже на вас, мой князь. Такие действия… я не считаю их оправданными.
– Хватит ваших дурацких замечаний! – неожиданно вскипел правитель. – Не похоже на меня? Неоправданные действия? Может, вы считаете, что на меня кто-то может влиять? Позвольте напомнить, что изготовленные вами амулеты я не снимаю даже ночью! Это мое решение, лорд Дэтре, я прежде всего правитель, а не отец. Поэтому будет так, как я сказал!
Он не думал, что этот день настанет. Но, похоже, вторжение отрядов демонов на территорию Наримэ подтолкнули великого князя к действиям… весьма и весьма рискованным и опасным прежде всего для его дочери, которую он якобы и хотел уберечь.
С учетом ситуации в стране… будет чудом, если она доберется до этого, с позволения сказать, убежища, расположенного на границе с Йерихо, без неприятных и рискованных происшествий.
– Чем лучше и покорнее Инерис будет себя вести, тем быстрее вернется! А вы займитесь своим делом и перестаньте совать нос в чужие! Свободны!
И Кэллиэн сознательно позволил себе сойти с поводка, который добровольно надел, явившись в этот замок.
Он никогда не накладывал заклинаний на верховного князя без спросу или хотя бы предупреждения. Но времена покорности явно миновали. Возможно, следовало сделать это раньше…
Кэллиэн пристально посмотрел на правителя, убрав руки за спину. Вальяжная придворная поза… дающая к тому же великолепную возможность незаметно выпустить парочку импульсов, видимых только ему.
Один пролетел по кабинету, тыкаясь во все углы – и ни разу не изменил цвет. А вот второй, который, как светлячок, опустился на плечо князю… окрасился в бледно-бледно оранжевый.
Понадобилось усилие, чтобы продолжить играть в невозмутимость.
– Как скажете, милорд, – холодно произнес Кэллиэн. – Прошу простить, если был излишне навязчив, я привык относиться к вашей дочери иначе. Но раз таково ваше желание… я его непременно учту.
…«Учту» – не значит «выполню», верно?
Круто развернувшись, маг двинулся к выходу – и на пороге легко поймал оба импульса. Скомкал и впитал, начав вдумчиво анализировать.
И ощущение оказалось неприятно знакомым.
Лорда Рагора, как всегда, дежурившего в приемной, бросило в дрожь, когда он увидел выражение лица придворного мага.
Злость и растерянность прошли мгновенно, словно их и не было, сменившись тревогой и мрачностью.
В кабинете остаточной магии не было. Но вот на самом князе… эфемерный, едва уловимый след…
И похожий, и не похожий на тот, что он когда-то обнаружил на капитане Мельдере. Можно было бы принять за небольшие колебания в ауре… как он, похоже, когда-то и сделал. Он попытался запомнить этот новый странный след как можно лучше, а затем осторожно выпустил черную нить, пытаясь отследить источник – но он терялся в общем фоне магии замка.
Кэллиэн скрипнул зубами (лакей, стоявший в коридоре, покрылся холодным потом и на всякий случай поглубже нырнул в нишу) и медленно двинулся в другое крыло.
Подытожим. Какое-то воздействие явно имеет место, хотя князь уверен в обратном. Внушение? Усиление имеющихся чувств? Непонятно тогда, почему не среагировали амулеты… Слишком слабое? А по эффекту не скажешь…
Ясно одно: если он вернется сейчас к князю и попытается об этом сообщить, тот, чего доброго, окончательно взбеленится и отошлет его прочь, как и Инерис – а чтобы разобраться в этих странностях, ему нужно остаться здесь. Теперь, когда он получил свежий след этой магии, возможно, все-таки удастся отыскать источник или хотя бы найти средство от этой напасти…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да и магия ли это вообще? Не похоже, хоть магический анализатор и среагировал…
Но Инерис…
Кэллиэн замер. Снова обожгла обида – не за себя, а за нее. Она старалась, переживала, надеялась… и ничем не заслужила такого отношения.
Будь он проклят, если не докопается до сути!
Но у него всего четыре часа… князь дал Инерис (а значит, и ему) всего четыре часа…
Кэллиэн поспешно подавил было подступившую панику.
Расставляем приоритеты: прежде всего ему нужно сохранить доверие князя (точнее, то, что от него осталось) и обеспечить безопасность леди-наследницы. Князь рассказывать что-либо об эскорте и маршруте отказался, значит, придется выяснить собственными методами… И при необходимости подкорректировать его планы.
С Инерис беседовать сейчас будет бессмысленно. Во-первых, он представлял, как она сейчас себя чувствует, а значит, вряд ли захочет его видеть, во-вторых, как послушная дочь, леди-наследница наверняка уже начала собираться в дорогу, в-третьих… ей князь вообще солгал о конечной цели путешествия. Так может, и ему не сказал всей правды? Какие инструкции мог получить этот загадочный эскорт, если правитель отказался предоставить ему хоть какую-то информацию о нем?
Кэллиэну очень не хотелось подозревать князя Ламиэ в подобных вещах… но полагаться на его слово он уже не мог. Если Инерис права, и эта недомагия исходит от ее загадочного недоброжелателя, то возможно, эскорт, отобранный князем Ламиэ, тоже подвергся воздействию…
Времени отчаянно мало, информации и того меньше… необходимо спешить. Но он не может быть в двух местах одновременно. Князь сказал, что ее должны сопроводить к четвертому форту, оттуда двинется другой отряд… Значит, сведения нужно собирать и в форте, и в замке.
А значит, ему потребуется Ассаэр. Сегодня как раз очередь капитанов четвертого форта нести почетный караул… Если миледи не зря ему доверяет, то этот демон должен был вызваться.
Кэллиэн сбежал вниз по лестнице и вышел из замка во двор. Прищурился на солнце.
В синих глазах вспыхнули алые искры – и тут же угасли.
Полувампир втянул вечерний воздух, широко раздувая ноздри.
Ухмыльнулся.
Искомая кровь была совсем рядом.
***
Ральда слушала болтовню камеристок и ликовала про себя – внешне придав лицу обеспокоенное выражение.
Те успели перекинуться парой слов с расстроенными служанками ее "доченьки" и теперь вовсю обсуждали услышанное.
Замечательно! Дориан все-таки не свернул с пути, на который она его так изящно толкнула! Он дал дочери всего четыре часа на сборы. После этого леди-наследница покинет дворец – и уже не вернется, уж Ваджес позаботится об этом. Можно выдохнуть.
Теперь можно с чистой совестью подготовить почву к новой фазе ее плана.
Все получается. Все действительно получается!
Глаза обожгло совершенно непрошеными слезами, и Ральда поспешно приложила к ним надушенный платочек.
Когда-то она сбежала от своего прошлого и сумела выстроить новую жизнь. Теперь можно будет отплатить сторицей всем тем, кто превратил ее детство в ад. Начиная с ее собственного отца, который пять лет назад сумел-таки вновь возвыситься.
Нариме стало великолепной тренировочной площадкой… но теперь пришла пора двигаться дальше. Главное – не спешить. Все должно выглядеть естественно.
– Вы так расстроились из-за леди Инерис, – сочувственно произнесла Рина. – Может, попробуете заступиться за свою старшую дочь, миледи?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Если бы я только могла, – печально вздохнула леди Ральда. – Но мой муж принимает все решения, не советуясь с кем бы то ни было. Боюсь, он сочтет мое вмешательство неуместным. Все, что в моих силах – молиться за Инерис. Я непременно поговорю с верховным князем, когда он немного успокоится, и, смею надеяться, он смягчится по отношению к своей преемнице. Это ужасно, когда таким образом разбивается семья…
