Теперь из-за Даскалиара Дариэта он лишился собственной семьи. Но у него еще была Анджана и дочь…
У вампира остался только дед… по слухам, редкостный мерзавец.
Неравноценная замена.
Удар показался Натору совсем несильным. Даже когда он рухнул на пол, не удержавшись на коленях, боли почти не было. Только совсем тупая, на грани восприятия.
– Прекратить! – жестко оборвал Даскалиар охранника.
Второго удара не последовало.
Натор был даже благодарен не в меру рьяному вампиру.
По крайней мере, он вспомнил, как надо дышать.
– Что ж, – хрипло произнес он. – Мне осталось лишь принять ваше решение о моей участи.
Лицо вампира исказилось на миг, а затем он ледяным тоном произнес:
– Убирайтесь из моей страны.
Уверенный, что ослышался, Натор снова уставился на юнца как минимум вчетверо младше себя – но уже облеченного такой властью.
– Нечего на меня смотреть, лорд Ад’Сехти. Я знаю, что вы не разделяли взглядов вашего отца. Вы же не думаете, что я не способен узнать правду, когда мне это нужно? При желании я могу развязать язык кому угодно. Мне хватило показаний вашего отца. Пачкать руки теперь еще и вашей кровью я не собираюсь, как и еще больше обострять отношения между нашими странами. Вы хотели услышать мое решение? Пожалуйста, вот оно, – Даскалиар прищурился и холодно произнес: – Вы и все выжившие члены вашей семьи навсегда изгоняетесь из Йерихо. При попытке вернуться – неважно, по какой причине, – будете казнены на месте. Ваш род здесь вне закона. Отныне и навсегда. Я ясно выразился, великий лорд Ад’Сехти?
Натор не понимал, серьезно ли говорит вампир, не знал, как на это реагировать, и заторможенно уточнил:
– А как же… кровная вражда?
– Вы действительно считаете, что она имела место?
Словно оглушенный, Натор покачал головой.
– Ваш отец и брат были наказаны за свои преступления. Вы к ним непричастны. Проваливайте, лорд Ад’Сехти. – Он кивнул кому-то за спиной Натора. – Выдать портал к южной границе. Пусть там встретят и переправят в Терры. – Даскалиар снова перевел взгляд на Натора. – Разговор окончен. Надеюсь, вы по достоинству оценили мое милосердие.
– Но… – Натор наконец вновь обрел способность говорить. – Я же… должен последовать за своим отцом…
– Так стремитесь умереть? – издевательски изогнул бровь без пяти минут император. – Можете самоубиться на родной земле. Но мне казалось, вам есть ради кого жить, лорд глава четвертого дома.
Вот теперь ошибиться было невозможно. Из глаз вампира плеснуло отчаяние. Он на миг прикрыл их, и взгляд вновь стал бесстрастным.
– Увести, – коротко приказал Даскалиар.
Милосердие. Проявленное, похоже, исключительно ради его жены и детей.
Натор не сопротивлялся, оглушенный всем услышанным и увиденным.
Он еще не скоро сможет по-настоящему осознать происшедшее.
Путь по замку прошел как в тумане – и спустя не то час, не то день оборвался ярким свечением портала.
Великий лорд Ад’Сехти, теперь старший в роду и наделенный всеми соответствующими привилегиями и властью, вопреки собственным ожиданиям, возвращался домой.
Глава 12
Ассаэр, неподвижно стоя в беспощадно холодящих горячую кожу доспехах под яркими лучами осеннего солнца, поежился. Он жил здесь уже не первый год, но так и не привык к тому, что ближе к октябрю воздух на рассвете становится таким промозглым.
Демон был напряжен и с трудом скрывал это. Время на построении тянулось медленно, до ужаса хотелось стиснуть кулаки, схватить командора за грудки и с рычанием потребовать заканчивать этот цирк.
После ночного вызова миледи он ждал лишь одного вопроса. И наконец дождался.
– Кто из капитанов готов на сей раз взять на себя ответственность за несение караула в замке верховного князя?
Наконец-то…
Ассаэр без колебаний сделал шаг вперед, выходя из строя, затем опустился на одно колено (когда-то местные порядки претили тому, кому кланялись знатнейшие демоны Севера, но теперь почти не вызывали отчуждения), поприветстовал командора – и без проволочек получил столь желанное назначение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Теперь он окажется в самом центре событий замка… какими бы они ни были.
И наконец уберется подальше от бесценных сородичей. Временный лагерь демонов был разбит слишком близко к четвертому форту, и Ассаэру было здесь до крайности некомфортно. Он был только рад возможности вернуться в столицу.
В полдень он уже, как ни в чем не бывало, вышел в караул в княжеском замке – вместе с четырьмя элитными воинами из четвертого форта.
***
Беды ничто не предвещало. Утреннее совещание прошло без сучка, без задоринки, отец ни одним словом, ни единым действием ни выразил неодобрения, задавал общие вопросы о ситуации в замке и реорганизации обороны, говорил ровно и сдержанно. Пусть и не похвалил – но зато и не ругался.
Поэтому вечерний вызов в его личный кабинет стал для леди-наследницы сюрпризом – и весьма неприятным.
– Инерис, как твой отец и господин я принял серьезное решение и надеюсь, что ты для разнообразия удержишься от проявления своего вздорного характера.
Это начало вышло настолько зловещим, что Инерис, охваченная до крайности плохим предчувствием, даже не нашлась, что ответить. Она молча ждала продолжения, глядя на отца.
– Я не желаю более подвергать тебя риску, – тоном, который исключал даже возможность возразить, заявил князь. – Речь идет о твоей последней выходке, собственно, и вынудившей меня принять это решение. Хорошо, что твое безрассудство увенчалось успехом. Но это южане! Тебя ведь могли убить! Ты понимаешь, как рисковала? Понимаешь, насколько тебе повезло? О чем ты вообще думала, выходя навстречу к великому лорду?!
Что? Отец все-таки сердится? Из-за того, что она решилась встретиться с Натором? Не то чтобы это было совсем уж непредсказуемо… Но почему он завел этот разговор здесь и сейчас? Раньше ему ничто не мешало распекать ее при советниках…
Даже это почему-то показалось ей дурным знаком. Что-то подсказывало: советники бы наверняка отступили от своих правил и вступились за нее… Но такого шанса им не представится.
– Я думала прежде всего о том, что демоны опасны для наших людей и с ними необходимо как можно быстрее договориться, отец мой и господин! Как и о том, что, если со мной что-то случится, у вас еще двое наследников. И о том, что при мне отравленный кинжал и браслет с парализующим эликсиром. Не говоря уже об эскорте из наших лучших воинов! Что я сделала не так, отец? Я же не могла проигнорировать этот вызов, вдруг демоны, обозлившись, отправились бы громить наши города и деревни?.. И вы сами перед отъездом сказали, что готовы выслушать их предложения… Я лишь взяла пример с вас!
Жалкое бормотание, которое, разумеется, не могло произвести впечатление на сурового правителя…
Князь с силой потер виски и снова нахмурился. А затем посмотрел на нее – тяжелым, жестким взглядом, в котором не было ни капли тепла.
– Снова перечишь! Тебе надлежало смиренно выслушать мои замечания и заверить меня в том, что больше мне не придется прибегать к подобным увещеваниям… – Взгляд серых глаз заледенел. – Мне надоели твое безрассудство и своеволие, – жестко произнес правитель. – До конца кризиса я желаю, чтобы ты оставалась в обители, построенной твоей матерью для почитающих Фотию. Смирение и монашеская жизнь пойдут тебе на пользу и, возможно, впредь ты будешь своевременно вспоминать о том, что даже у полномочий моей преемницы есть свои границы!
Инерис пошатнулась, оглушенная этой новостью, неверяще уставилась на отца, но тот был совершенно серьезен и мрачно взирал на нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Благодатную?! Но это же… несколько дней пути… К скалам на границе с Йерихо! Там ведь тоже может быть опасно…
– Тебя сопроводят наши лучшие воины, – с сарказмом произнес князь, вернув ей ее собственные слова. – На сей раз я лично подобрал эскорт, чтобы не было никаких сюрпризов. А заодно они проследят, чтобы ты по дороге не ввязалась в очередную авантюру и не подвергла свою жизнь опасности. Я гляжу, запирать тебя в покоях уже бессмысленно… возможно, этот урок ты усвоишь лучше. Когда все устаканится, я пошлю за тобой.
