Потерев затылок, Вадим осторожно сел.
— Славно припечатали, верно? — бородач, стоявший чуть в стороне от куривших, игриво покручивал на пальце парабеллум. — Это я тебя парень. Вот этой самой дурой.
Примерившись, он ткнул носком ботинка в бедро пленника. Улыбка, выблеснувшая из его по-цыгански черной бородки, оказалась удивительно белозубой, и Вадим даже мельком подумал: «такой рот — и такому ублюдку!» Зато глаза были вполне соответствующие — с бессмысленной сумасшедшинкой, с недоброй поволокой. Глядя в лицо бородачу, Вадим отчего-то сразу уверился, что этому человеку, конечно же, приходилось убивать. Не раз и не два. Причем делал это бородач, должно быть, с немалым удовольствием.
— Попал на Горку — все! Можешь читать молитву. — Бородач снова и более сильно повторил пинок в бедро. Можно было не сомневаться, что подобное занятие могло развлекать его довольно долгое время. Какая-никакая, а забава…
Вадим тряхнул головой, проверяя себя. Тело слушалось его, мышцы работали. Вот и не стоило медлить. Ухватив бандита за пятку, он резко толкнул его плечом в колено. В трюке не было ничего сложного. Обычный рычаг Архимеда. Противник валился уже навзничь, но Вадиму этого было мало. Стиснув ступню в замок, он с силой крутанул ее по часовой стрелке. Шумно раздалась вода, принимая тело бородача, плеснувший крик перешел в захлебывающееся бульканье. А через секунду, размахивая руками, кашляя и отплевываясь, лесной брат вынырнул на поверхность. Тонуть он явно не собирался, и, поджидая его, Вадим в готовности поднялся на ноги.
— Что, упал? Вот беда-то какая…
— Ну, гад! Я тебя щас на куски порву!..
— Давай, борода, иди! — Вадим издевательски поманил выползающего на сушу соперника. — Только один на один, как джентльмены, идет?
Но курильщики тоже не мешкали. Джентльменство здесь понимали очень по-своему. Два ствола ткнулось пленнику в спину, под колени саданули чем-то тяжелым. Вадим шлепнулся на землю, с торопливой демонстративностью поднял руки.
— Все, ребятки, я пас! Сами видели, кто первым начал.
По счастью, калечить его в планы обитателей Горки не входило. Один из бандитов перехватил рвущегося к Вадиму бородача, сурово тряхнул.
— Остынь, Грицько!
— Да я его, падлу на огне жарить буду!..
— Кто тут кого жарить собрался? — хрустнули камыши, и на бережок вышел Лили в сопровождении полудюжины автоматчиков. Две головы неторопливо оглядели сидящего на песке Дымова, присмиревших конвоиров. Не так уж сложно было обо всем догадаться.
— Ну, что ты будешь делать! — Лили хлопнул себя по бедру. — На минуту оставить нельзя!.. В чем дело, Вадик?
— Поинтересуйся у своих людей.
— Босс, этот сукин сын утопил мой парабеллум! Напал и ударил. — Мокрый и жалкий, бородач, скрючившись, шарил по дну торфяного озера руками, силясь отыскать выроненный пистолет. — Дай мне его! Хоть на пару минут…
— Уймись, Енот! — Лили почти весело глянул на Дымова. Оба лица его сияли, в глазах монстра плясало веселое пламя. — А ты, выходит, все шустришь! Никак не угомонишься?
Вадим развел руками.
— Тянет меня к тебе, Лили. Куда ты, туда, значит, и я. Устроил бы ты мне встречу с Китом, а? По старой дружбе? А то видишь, как все оборачивается. Прямо с боем к вам прорываться приходится.
— Да уж, оборачивается все и впрямь нескладно, — обе головы Лили синхронно закачались. — И друг твой до сих пор по болоту мечется. Ловкий, язви его!
— Не поймали, значит?
— Увы… — Лили вздохнул. — А так хотелось!.. Видишь ли, Кит велел привести одного, — для наглядности Лили показал один палец. — Вот твоего дружка я бы и притаранил к нему. Его бы привел, а тебя шлепнул.
Весь эскорт двухголового бандита зычно расхохотался.
— Ну да ничего. Еще поймаем. Это не город, тут все наше. И за броневик, кстати сказать, спасибо. Мы его вытащим, не сомневайся. Славный такой броневичок! С картинками…
Автоматчики продолжали потешаться.
— Выкрасим заново, смажем, почистим — и снова будет ездить… Ладно, кони, хватит ржать. Тащите его к Киту. А я… — Четыре мрачноватых глаза зловеще блеснули. — А я пока дружком его займусь. Может, еще повезет.
— Будь осторожен, Лили, — напутствовал Вадим. — Сложить голову или две — такая простая штука.
— Не переживай, — Лили продолжал улыбаться. — С тобой мы еще встретимся, это я могу обещать твердо. Заодно принесу и уши твоего приятеля… А вы, придурки, вяжите его. И в оба глядеть! Жизнью за него отвечаете!
* * *
— Это что же и есть Кит? — вслух удивился Вадим.
— Нишкни, гнида! — бородач, все еще не просохший после недавнего купания, свирепо ткнул кулаком в поясницу. Вадим поморщился, но промолчал.
Между тем, пухлый человечек в просторном халате медленно вышагивал босиком вдоль выложенной из белого камня стены и резиновой мухобойкой звонко припечатывал пригревшихся на солнце насекомых. Позади него, почтительно подотстав на десяток шагов, следовал огромный детина, на поясе которого насчитывалось сразу три или четыре кобуры. Еще пара стволов красовалась под мышками. Это был явный перебор, но комментировать собственное впечатление вслух Вадим не решился. Пострадавший от него Енот пользовался всяким удобным моментом, чтобы ударить пленника или болезненно ткнуть стволом автомата. Стараясь не обращать на конвоира внимания, Вадим принялся изучать местность.
Горка действительно походила на маленький город. Уже у самого подножия их посадили на джип и по дороге, напоминающей кавказский серпантин, повезли к крепости — месту, где, собственно, и жил царь и бог этих мест, в народе именуемый Китом. Шалаши, вагончики и прочий балаган редели с каждым метром высоты, приобретая все более цивилизованные черты, мало-помалу превращаясь в благородные постройки — с окнами, печными трубами и даже крашенными в развеселые тона крылечками. Неизвестные архитекторы постарались на совесть, заложив вполне приличные кварталы, застроив их одноэтажными и двухэтажными домишками. При этом, чем выше поднимались улицы, тем чаще встречались здания из чистого камня. Кульминацией, разумеется, была сама крепость, которую в разговорах почтительно называли дворцом. На деле крепость однако больше походила на капитальную городскую баню времен шестидесятых. Окружала резиденцию Кита довольно высокая стена, перед фасадом красовалась пара малокалиберных пушек. А в общем здесь наблюдались все атрибуты общепринятой роскоши — витые узорчатые решетки, гипсовые финтифлюшки на стенах, массивные карнизы и даже что-то вроде пилястров на всех четырех колоннах, подпирающих широкую треугольную крышу. Не устояло ретивое бандита и перед возможностью выстроить на самом краю здания башенку с металлическим флюгером на шпиле. Что-то подобное, он, должно быть, видел на старых глянцевых открытках, а, может, ожило воспоминание детства. Впрочем, Вадим не знал Кита и каких-либо достоверные суждения делать пока не спешил.
— Стой здесь и не пытайся шутить, — предупредил бородач и для надежности в сто сорок первый раз ткнул Вадима стволом в ноющую спину.
— Слушай, если тебе так дорог твой ржавый парабеллум, пойди и попроси еще один у этого увальня. — Вадим кивнул на телохранителя Кита. — Он не обеднеет, а ты, глядишь, добрым станешь, улыбчивым…
— Ну, падла! Ну, смотри!..
Метнув на Дымова испепеляющий взгляд, Енот робким шагом двинулся вдоль стены в направлении странной парочки. И тотчас детина развернулся стремительным циркулем, неуловимо быстро выхватил один из своих многочисленных пистолетов. Бородач торопливо замахал руками. О чем-то они там пошептались, и детина, оглянувшись на Кита, кивнул. Енот поспешил обратно.
— Как новое цинковое ведро светишься, — сообщил ему Вадим. — Никак орденишко посулили? Или парабеллум обещали найти?
— Иди, иди!.. — уже в открытую бородач толкнул Вадима в направлении Кита. Нагнав, толкнул еще раз — сильнее прежнего, так, что не устояв на ногах, Вадим растянулся на камнях.
— Подними его, Аристарх.
Аристарх — тот самый детина, охраняющий первого человека Горки, уцепил Вадима за ворот, одним рывком поставил на ноги.
— И развяжи ему руки.
Детина и это указание выполнил без звука.
— Спасибо, — Вадим принялся растирать опухшие кисти.
— Что, больно? — голубые немигающие глаза хозяина Горки участливо уставились на Дымова. Вадим с ответным интересом взглянул на человека, о котором столько слышал. Легкое разочарование шевельнулось в душе. Ничего особенного в первом авторитете уголовного сброда Вадим не разглядел. Человек, как человек, — средней комплекции, небольшого росточка, с жиденькой шевелюрой. Глаза, правда, интересные, с живой искрой, а более ничего.
— Терпимо, — Вадим бросил взгляд на стоявшего рядом бородача. — Да нет, правда! Я его понимаю. Хотел выразить преданность, да немного перестарался. С плебеями это бывает.
