— Что случилось, Брэндон? Вы хромаете! — с беспокойством воскликнула Хэзер.
— Эта чертова зверюга застала меня врасплох, бросившись под низкую ветку, — нехотя отозвался Брэндон. — А хромаю я из-за мозолей — эти сапоги не предназначены для ходьбы.
С этими словами он повернулся, выставив на всеобщее обозрение заляпанную грязью спину, и направился к дому. Заметив это, Леопольд вновь вскинул голову и, заплясав на месте, разразился пронзительным ржанием.
— Когда-нибудь я пристрелю тебя, чертов мул! — сжав кулаки, пригрозил ему Брэндон и вошел в дом.
— Лучше я поскорее приготовлю ванну — похоже, она ему понадобится, — со смехом заметил Джордж.
Ужин в этот вечер прошел в мрачном молчании, поскольку резкие реплики Брэндона не располагали к беседе. Было нетрудно понять, что уязвленная гордость причиняет ему больше боли, чем мозоли и синяки. На следующий день его настроение почти не улучшилось, и поэтому Хэзер долго стояла перед дверью его кабинета, не решаясь постучать. Брэндон сидел за столом, обложившись книгами и бумагами.
— У вас не найдется несколько минут, Брэндон? — неуверенно спросила Хэзер. Прежде она никогда не беспокоила мужа во время его работы, и теперь смущенно переминалась с ноги на ногу.
— Да, — коротко отозвался Брэндон.
Он вытянулся в кресле и указал Хэзер на стул возле стола. Хэзер неловко поерзала на краешке стула. Она собиралась с мыслями и почти вздрогнула, когда Брэндон спросил:
— Вы хотели поговорить, мадам? — Да… я хотела узнать, надолго ли вы уезжаете. Я имела в виду… успеете ли вы вернуться до рождения ребенка?
Брэндон слегка нахмурился.
— Я собираюсь отсутствовать не больше месяца, — отозвался он резко, досадуя, что его оторвали от дел из-за такой мелочи. — И по-моему, я уже говорил вам об этом. — Он вновь углубился в работу.
— Брэндон, — поспешно заговорила Хэзер, — можно ли за время вашего отсутствия подготовить детскую?
— Разумеется, — кивнул он. — Пусть Этан соберет слуг и сделает все, что вам понадобится.
Считая разговор законченным, он было углубился в работу, но Хэзер перебила его:
— И потом… понадобятся некоторые переделки в гостиной…
Брэндон вскинул голову.
— Дорогая моя жена, вы можете перестроить весь дом, если пожелаете, — саркастически сообщил он.
Хэзер взглянула на сложенные на коленях руки. Брэндон помедлил. В комнате воцарилось молчание, но Хэзер не уходила.
— Вам нужно что-нибудь еще, мадам? — осведомился Брэндон, воткнув перо в чернильницу.
Хэзер прямо взглянула в сердитые зеленые глаза мужа, вскинула голову и быстро проговорила:
— Да, сэр. Пока в гостиной будет идти ремонт, я хотела бы пользоваться вашей спальней, когда вас не будет дома.
Брэндон хлопнул ладонью по столу, вскочил и раздраженно зашагал по комнате, находя нелепым, что его жена спрашивает, можно ли ей спать в постели, по праву принадлежащей им двоим.
— Черт побери, Хэзер, тебе вовсе незачем спрашивать разрешения на что-либо в этом доме! Я уже сыт по горло этой глупой игрой! Этот дом твой, и у меня нет ни времени, ни терпения выражать согласие на любой твой каприз. Прошу тебя, брось эти глупости и будь хозяйкой в доме! Если уж ты не желаешь делить со мной постель, я с радостью соглашусь делить все остальное. А теперь меня ждет работа, мадам, и вы это отлично знаете. У меня нет времени, а посему убедительно прошу вас покинуть эту комнату.
Последняя фраза была почти громовой. Хэзер побледнела и отпрянула, выслушав эту тираду. Она поднялась и почти выбежала из комнаты, но за дверью остановилась, наткнувшись на Джеффа и Джорджа, а за их спинами увидела и Хетти. Все уставились на Хэзер огромными глазами — видимо, отповедь Брэндона они слышали до последнего слова. По щекам Хэзер заструились слезы, она бросилась в свою комнату и упала на постель, содрогаясь от рыданий.
Брэндон вышел из кабинета, уже раскаиваясь в резкости, желая утешить жену и смягчить свою вспышку. Вместо этого он натолкнулся на гневный взгляд Джеффа и ощутил упрек всех троих невольных свидетелей сцены. Хетти фыркнула и обратилась к Джеффу:
— Кое-кто здесь, похоже, лишился рассудка. — Она круто повернулась и ушла.
Джордж шагнул к своему капитану, не скрывая гнева. Несколько раз он приоткрывал рот, не решаясь заговорить, наконец нахлобучил на голову шляпу и вышел, словно не считая нужным оставаться рядом с Брэндоном.
Джефф прищурился, глядя в побагровевшее лицо Брэндона.
— Твоя несдержанность, брат, — наша общая беда. И если впредь тебе вздумается валять дурака, не втягивай в это дело других.
С этими словами он тоже ушел.
Брэндон остался один, ощущая всю тяжесть своего поступка. Должно быть, он и в самом деле совершил ошибку, если двое преданных слуг — нет, преданных друзей — отвернулись от него. Из комнаты Хэзер доносились рыдания. Даже собственный брат упрекал и осуждал его.
Он вернулся в кабинет и в глубокой задумчивости сел за стол. Казалось, даже дом замер в угрюмом и осуждающем молчании. Брэндон почувствовал себя отверженным в собственном доме, и это сознание отнюдь не облегчило его муки.
Ужин прошел в напряженном молчании. Место Хэзер оставалось пустым. Хетти прислуживала обоим мужчинам и, казалось, находила удовольствие в том, чтобы отставлять тарелку Брэндона как можно дальше от него. Джефф торопливо поужинал, раздраженно отложил нож и вилку и направился к двери, даже не взглянув на брата. У порога Хетти догнала его и произнесла достаточно громко, чтобы услышал Брэндон: — Мастер Джефф, миссис Хэзер сидит целый день у окна и ничего не ест. Что нам делать, мастер Джефф? Ведь ребенок останется голодным!
— Оставь ее, Хетти, — грустно отозвался Джефф. — Пусть пока побудет одна. Вскоре она успокоится, а завтра он уедет.
Хетти ушла, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос. Джефф, ощущая беспокойство, вышел на веранду и прошелся по ней, задумчиво глядя в сторону дубовой аллеи и пытаясь понять, с чего вдруг его брат стал таким несдержанным. Тяжело вздохнув, он зашагал в сторону конюшни. Открыв дверь, он услышал внутри топот и фырканье Леопольда. Он подошел и погладил атласную морду животного, заржавшего от удовольствия. Невнятное бормотание отвлекло внимание Джеффа, и он увидел тусклый свет в комнате, где хранилась упряжь и где спал Джордж. Удивляясь, с кем может болтать слуга в такой час, Джефф подошел поближе. Дверь была приоткрыта, Джордж сидел на своей кровати, скрестив ноги. Рядом на полу стояла полупустая бутылка, а в ногах постели спал кот — очевидно, к нему и был обращен монолог Джорджа.
— Эх, Уэбби, напрасно я привел к нему маленькую мэм, напрасно. Подумать только, как он обращается с ней, да еще теперь, когда она ждет ребенка! — Джордж пожал плечами. — Но откуда мне было знать, что она всего лишь бедная испуганная девушка, Уэбби? В такую пору на улицах Лондона появляются только шлюхи. У капитана аппетит взыграл в первую же ночь, как только мы прибыли в порт. Ему, видишь ли, понадобилась женщина, чтобы согреть постель. Но зачем я привел к нему эту бедняжку, которая заблудилась и не знала, где находится? Должно быть, в ту ночь он совсем запугал эту невинную девушку. Позор на мою голову, Уэбби…
