для остальных.
– Но все равно ты даже тогда был полубогом, – парировала я. – И вряд ли будешь сравнивать времена Троянской войны с нынешними.
Эней пожал плечами. Загорелый герой даже не запыхался.
– Я смотрел новости. Вы все еще ведете войну, хоть и при помощи другого оружия. Не так уж эта эпоха отличается от других.
– Ты так считаешь? – Это в некоторой степени меня удивило. Но, если задуматься, до сих пор я не обсуждала эту тему ни с кем из богов.
– Не хочу тебя обидеть, – начал Эней, не замедляя ритм, – но люди не становятся умнее. Новое поколение такое же глупое, как и предыдущее. И я говорю не о технических наворотах, которые вы изобрели. Это реально классно. Гермеса буквально не оторвать от телевизора. Но вы не учитесь на своих ошибках. Вот что мне трудно простить Прометею. Он должен был наделить вас бо́льшими способностями к обучению. Если вы не изменитесь, то погибнете. «Застой – это начало конца», – говорил Сократ. А так как вы не стали умнее, то, вероятно, заслужили конец, которого желает вам Гея.
– Не думаю, что Сократ подразумевал такой смысл, – возразила ему я. Значит, под стальными мышцами Энея скрывался философ. Мне это нравилось. Нравились умные, начитанные мужчины. Жаль, что таких мало. – Не суди Кейдена так строго. Если бы остальные боги ему помогли, то он бы, возможно, лучше справился. Кейден, по крайней мере, осмелился попробовать что-то новое. И не всегда все получается сразу.
– Из всех людей именно ты его защищаешь? – К счастью, сын Афродиты снизил скорость. Но лишь чуть-чуть. – Я полагал, ты ненавидишь его за то, как он с тобой поступил.
– По-моему, одно не имеет никакого отношения к другому, – парировала я. – Если бы не он, мы бы, наверное, до сих пор лазали по деревьям или жили в пещерах.
– Лучше бы так и было.
– Лучше было бы, если бы Кейден обратился за помощью к Зевсу. Но нет. Вместо этого ему понадобилось его обманывать. Он себя переоценил.
– Верно, – согласился Эней. – Кстати, очень смелый поступок с его стороны. Тогда почти никто не решался бросать вызов Зевсу, тем более на совете. Он подорвал его авторитет, а Зевс этого очень не любит.
Прометей тогда попытался перехитрить богов, чтобы они не обманывали людей. Люди нуждались в защите, а боги жаждали почитания. Все пошло совершенно не по плану.
– В любом случае, мы не заслужили судьбу, которую уготовила нам Гея. – У меня начало сбиваться дыхание.
– Мы постараемся этого не допустить. – Эней развернулся так, чтобы бежать спиной вперед и смотреть мне в лицо. – Побежим вон к той скале. Осилишь?
– Само собой. – Конечно, там я упаду замертво, но хотя бы не опозорюсь.
– Тогда вперед.
Естественно, было утопией думать, что мне удастся его догнать. Для этого я слишком давно не тренировалась. Но у меня неплохо получалось, а когда позже я, задыхаясь, лежала около него на песке, то не могла не признать, что это намного веселее, чем корпеть над задачами по математике и анализами текстов.
– Завтра постарайся быть чуть побыстрее, – скомандовал Эней и поднял меня на ноги. – Продолжай двигаться, иначе нарушишь кровообращение.
Старый подгоняльщик.
– Ты куда-то ведешь Артемиду? – полюбопытствовала я.
– Надеюсь, она пойдет со мной в ресторан, где ты работаешь. Говорят, там очень мило.
Жаль, что сегодня не моя смена.
– Она еще не знает о твоих планах?
Он помотал головой.
– Между мной и Артемидой все сложно. Она избегает меня со времен Трои.
– Почему? – удивилась я. – Она и ее мать Лето тебя исцелили. Сделали сильнее. Я думала, ты ей нравишься.
Эней смущенно почесал в затылке.
– Я ей нравился. Раньше. А потом попытался ее соблазнить и при этом не особо заботился о ее чувствах. Я тогда был не в лучшей форме. Та война меня доконала.
На самом деле это не должно так меня удивлять. Разве боги когда-нибудь считались с чужими чувствами?
– Во время сражений? – У меня в голове не укладывалось. – Неужели у тебя не было дел поважнее? Тебя ранили. Твоему народу грозила опасность, а ты приставал к богине?
– Я был в шоке, – оправдывался он. – Мама меня спасла, иначе я бы погиб, как Гектор, Ахиллес и все остальные. Я считал себя непобедимым. Осознание того, что это не так, выбило почву у меня из-под ног. Я не жду, что ты поймешь, – произнес Эней, устремив взгляд в такие дали, которые видел только он. – Во всем этом хаосе Артемида казалась мне якорем. И я зашел слишком далеко. Слишком сильно на нее давил, а она не похожа на других женщин, которых я когда-либо знал.
– Конечно, она тебя не хочет. Наверняка это для тебя странный опыт. Ничего удивительного, что Аполлону не нравится, когда она с тобой общается. Если не ошибаюсь, ты тогда был женат на Креусе.
– Которая в итоге изменила мне с Аполлоном и родила ему ребенка.
О. Об этом я не знала. Мне показалось или в его голосе прозвучала горечь? Эти боги меня с ума сведут.
– Может, жена от тебя устала? Скольким еще троянкам ты строил глазки за время войны?
По крайней мере он не обиделся.
– Да какая разница? С тех пор Артемида меня избегает. Я извинюсь перед ней. Возможно, однажды она меня простит. Возможно, мы сможем быть друзьями. – Эней вздохнул. – Не знаю, что тогда на меня нашло. Наверно, вся эта война. Она всех нас превратила в чудовищ. Десять лет смертей и убийств. Такого и заклятому врагу не пожелаешь. Я был рад, когда она закончилась, пусть это и означало страшный конец для моего народа. Я бы не выдержал больше ни дня за теми стенами.
Я запретила себе его жалеть.
– По-моему, Артемиде нравится Кэмерон, – решила позлить парня я. – Он очень милый и вежливый. Они недавно вместе ходили на вечеринку.
– Если этот червяк к ней притронется, я его раздавлю. – Эней нахмурился. – Ты же это не всерьез, да? – спросил он, когда я начала смеяться.
– Придется тебе самому выяснить. Могу лишь посоветовать не слишком полагаться на свои сомнительные качества. – Я побежала вперед, в сторону нашего дома.
– В моих качествах нет ничего сомнительного! – прокричал он мне вслед. – Она ведь мне даже шанса не дала.
Я помахала ему на прощание. Полубог-воображала.
– Видимо, Артемида считает иначе – в конце концов, она уже несколько веков не хочет иметь с тобой ничего общего.
Почему Эней решил излить душу именно мне? Потому что я в каком-то смысле спасла ему жизнь? Неужели сам не замечал, что
