До них всего два метра.
Мимо проскользила длинная стрела, пробив в одном из черепов дыру размером с кулак.
Кажется зараженная некромантским заклинанием костная ткань не очень ладит с эльфийским металлом.
Учтем на будущее.
А сейчас же…
Плевать.
Выставляя правую руку вперед, расширяя канал передачи Магии Теней из Источника.
— Что происходит? Чего застыли? — рядом с Олегусом появился помятый, но живой Паладин, изготовившись к бою.
— Греемся, — ответил я, выпуская наружу колдовской огонь.
Глава 25
— И ни разу не косплей Джонни Блейза, — пробормотал я, наблюдая за тем, как разворачиваются события.
Колдовской огонь, это не фунт изюму.
Это явно не раздувшийся от непомерной гордости файербол.
И уж тем более не магический аналог огнемета.
Колдовское пламя — это магический напалм.
Квинтэссенция магии, обращенная в огонь, что бежит по венам мага, выплескиваясь наружу.
Он могущественен ровно настолько, насколько могуч сам колдун, маг, волшебник — кому как удобнее назвать.
Колдовское пламя — это оружие самой души разумного существа, способного повелевать магией.
Сильнейшее из заклинаний которое я в процессе обучения сумел выучить…
В теории.
Но никогда не мог применять там, на Земле по причине того, что для этого требовался мощнейший источник магии.
Геката отказывалась работать моей батарейкой, ненавязчиво напоминая мне, что нужное я могу получить, если пробью барьеры своей человечности и влезу в собственную душу.
Буду использовать саму свою суть в качестве Источника.
Того самого, который безграничен и единственные рамки, какие существуют — это твои собственные маготоки, магические каналы внутри тела, исходящие из ядра души и подобно нервам пропитывающие каждый миллиметр моей органической природы.
Потому так горячо, когда Колдовской огонь рвется наружу.
Чтобы обратиться к нему, необходимо распалить свою душу как идущий вразнос паровой котел.
Впрочем, правильнее будет сказать — ядерный реактор.
Наблюдать со стороны рождение Колдовского Огня….
Это прекрасно.
Смотреть как краснеет серая оболочка, а внутри эмоции, воспоминания, желания, сущность и характер соединяются в едином помысле.
В едином желании.
В едином устремлении.
Все до мельчайших частиц, составляющих богатый внутренний мир человека, должно желать появления колдовского огня наяву.
И это желание должно быть чем-то большим, чем демонстрация обычной уличной магии.
Колдовское пламя не игрушка.
Чтобы его призвать и удержать под контролем необходимое время, необходима воля, крепости которой позавидуют все живущие.
В первый раз у меня это вышло не так уж хорошо — всего-то сжег мага, выдающего себя за короля преступного мира Мунназа и всей Восточной Провинции, обжег до состояния плохо пропеченной курочки трех из четырех смазливых (но как оказывается до усрачки страшных) гарпий и выжег значительную часть лестницы в гостином домике.
Тогда это было больше крайнее средство, отчаянный жест в попытках спастись от ушлых дамочек-гарпий, пользующихся способностью скрываться от наблюдателей визуально.
А потому Колдовской Огонь прекратил свое существование сразу же после того, как смертельная опасность миновала.
Сейчас же…
Сейчас я искреннее желал уничтожить эту ересь.
Некроманты.
Ненавижу, мать их за ногу, да задом на жилище огненных муравьев, некромантов.
Всей своей черной, проданной демонам за обещание торжественной мести, душонкой ненавижу.
Да, некроманты из этого мира мне ничего плохого вроде бы и не сделали, все претензии к Практикам-некромантам из моего родного мира.
Но сейчас я большой разницы не вижу.
Некромантия — это надругательство над самой концепцией жизни и смерти, использование тех, кто умер в угоду живым.
Тех, кто не может встать и дать в морду тому, кто посмел надругаться над умершими.
Это.
Мерзость.
А потому…
— ГОРИ!!!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Увидев перед собой магический огнемет, скелеты начали что-то подозревать, но было уже слишком поздно…
Пламя, с кончиков моих пальцев тонкими струйками, соединялось воедино в мощный поток.
Бьющий на добрый десяток метров.
Магический огнемет захлестывал волной первые линии скелетов, воняющих отвратительной некромантией.
Я с трудом мог различать за потоками пламени то, что делают противники с помощью обычного зрения.
А потому переключился на магическое восприятие.
«Пожиратель Душ» предстал передо мной в виде бездонного колодца, из недр которого выплескивалась наружу зеленоватая струйка Магии Теней.
Внутри клинка нет никакого резервуара, лишь магический портал, который черпает нужную мне энергию…
Откуда?!
Впрочем, сейчас это в принципе не важно.
Есть зрелище более великолепное.
Колдовской огонь.
Он выглядит как поток магических частиц, которые летят в противника со скоростью выхлопа реактивного самолета.
Я вижу черные скелетообразные формы, внутри которых виднеются зеленые искорки извращенной Магии Теней.
Они не чувствуют боли, не ведают страха.
Они идут вперед, в то время как их кости, доспехи, оружие, остатки плоти и амуниции, болотная ряска, водоросли, какая-то болотная живность, некстати свившая гнездо в грудине одного из скелетов…
Все горит.
До знакомства с магией я считал, что кость не может гореть.
Только накаляться, разрушаться, кремироваться…
Но эти черепа горели.
Настоящая Магия Теней намного сильнее всего того, что могут противопоставить некроманты.
Но я не настоящий Практик.
Моя сила — заемная.
Но если, как говорила Геката, из девяти кандидатов, нашедших дорогу к ядру своей души восемь становятся рано или поздно некромантами по причине своей внутренней слабости, один — безумцем, а последний — слегка сумасшедшим, но по-своему гениальным Практиком, от одного упоминания имени которого ангелам плохо спится, а у их паствы начинают кровоточить глаза святынь, то передо мной не самый лучший расклад.
Я — слабейший из всего своего поколения Практиков.
И даже Колдовской Огонь, который я выплескиваю на эти отродья некромантии, ровно, как и тот, который я обрушил на притворного Посредника, имеет вид обыкновенного яростного пламени.
А должен быть белоснежно-зеленый.
Как у нормальных Практиков.
А, впрочем, плевать.
Если цена величия — это переступить через человечность, превратиться в тварь, для которой даже самые близкие из мертвых — лишь инструмент, как это сделали большинство других Практиков, то это того не стоит.
Скорее всего.
Не после того, что произошло с останками родителей.
Я смотрел сквозь это пламя, мысленно относясь в прошлое.
К задире из нашей подготовительной группы, которому не нравилось мое присутствие.
«Слабым — не место среди нас».
Так он сказал.
И натравил на меня своих скелетов-марионеток.
Геката решила эту проблему несмотря на то, что я к ней даже не взывал и не просил об этом.
А вот его дружка, который подобной участи избежал, я прикончил лично через месяц.
Сразу после того, как он поднял из могилы моих родителей, заставив их носить для него талмуды из библиотеки.
Это было… не просто.
Но ради этого я и вызубрил несколько заклинаний наизусть.
Украл и использовал слабенький источник.
А после этого отправил своего нового раба выкапывать руками могилы для родителей.
В скале.
Через три дня я нашел его мертвым на глубине в полтора метра.
Стерев себе все части тела с помощью которых можно делать хоть что-то, похожее на процесс копания, он умер от кровопотери, порвав артерии.
