— Что там? Что случилось с моей сестрой? Скажите же мне! — вопил юноша не своим голосом.
Третий стражник кинулся в его комнату, чтобы успокоить молодого господина. Его сестра жива, и сейчас будет ясно, что произошло.
Гильдебранда же, увидев в свете нового факела искалеченные останки большой змеи под окном, впервые в жизни упала без чувств. Зельда и прибежавшая на шум Глинит приводили её в сознание. Стражники по приказу капитана рассыпались по замку и двору в поисках злоумышленника. Но никаких следов не нашли.
Остаток ночи прошёл ужасно. Капитан стражи едва смог успокоить Лиуфрида, который согласился снова улечься в постель только после того, как его отнесли в комнату сестры, и он увидел её — бледную, перепуганную до смерти, но живую. Молодая графиня потребовала, чтобы под её дверью, которую она оставила открытой, дежурили три стражника, вооружённых до зубов, и ещё два стояли под окном. Капитан неукоснительно выполнил её пожелание, он понимал, каково ей сейчас, после всего, пережитого раньше кошмара.
Утром в комнате Лиуфрида собрался, если можно так выразиться, военный совет. Пришли управитель Дрейхон, капитан стражи и, разумеется, Гильдебранда. Она всё ещё была смертельно бледна, но уже могла связно говорить и думать.
— Прости меня, сестра, что я не могу защитить тебя, — с горечью проговорил юноша.
— Не переживай, Лиуфрид, — старалась успокоить его девушка, — одно только сознание, что ты рядом, за стеной, поддерживает меня.
— Этого недостаточно, — сквозь зубы процедил брат. — Совершенно недостаточно. Несчастный калека!
— Давайте решать, что будем делать, — внёс деловую струю капитан стражи. — Граф далеко, а я отвечаю головой за благополучие его детей. Но не знаю, не представляю даже, что можно сделать в таком положении. Угроза реальна, но скрыта от глаз.
— Надо снова вызывать брата Бенеда, — высказал свою мысль управитель, — он один способен разобраться во всём этом.
Мужчина вопросительно посмотрел на молодую графиню. Гильдебранда согласно кивнула.
— Значит, я тотчас же напишу ему и отправлю гонца, — с этими словами Дрейхон покинул помещение.
Капитан стражи отправился проверять посты и укреплять защиту замка. Брат с сестрой остались одни.
— Неужели всё начнётся с начала, Лиуфрид? — с тоской проговорила Гильдебранда. — И как это может быть? Ведь Берты уже нет. Или это не она была повинна во всём этом кошмаре?
— Я очень надеюсь на этого монаха, сестра. У него отличный нюх, его не проведёшь, — отозвался брат.
Не оставалось ничего другого, как ждать.
Брат Бенед появился в середине третьего дня после того, как ему было отправлено послание.
— Я приехал так быстро, как только смог, — сказал он встретившему его Дрейхону. — Что у вас опять произошло?
Управитель в нескольких словах рассказал монаху о последних событиях в замке и отвёл его в покои Гильдебранды, а точнее Лиуфрида. Потому что все обсуждения теперь происходили с его участием.
— Я очень рад видеть вас, молодой господин, в столь бодром состоянии и в полном согласии с семьёй, — доброжелательно сказал дознаватель после общего приветствия.
Лиуфрик бегло улыбнулся ему.
— Моя сестра снова в опасности, брат Бенед, и я не могу смотреть на это спокойно.
— Понимаю. А теперь расскажите мне всё, что произошло, во всех подробностях.
— Рассказывать особенно и нечего, брат Бенед, — развела руками Гильдебранда, — была только змея, и я опять не могла уснуть в ту ночь.
Но монаху нужны были подробности, и он их услышал. Он задавал вопросы, получал ответы, и они шли дальше. Сомнений не оставалось. Берта, умирая, знала, что её месть будет доведена до конца другими руками, потому и одарила графа торжествующим взглядом. И ещё, оказывается, угрожала Гильдебранде, что достанет её и из могилы. Но кто, кто теперь был злым демоном замка Альгенгерд?
9
Лето перевалило за середину. Уже больше месяца, как граф Гульфрид отбыл на войну, и его возвращения ждали со дня на день. Его самого или хотя бы гонца от него. А в начале осени в замок должен был прибыть жених Гильдебранды, молодой Адельберт.
Брат Бенед без отдыха копался в своём расследовании, проверяя каждого человека в замке и ближайших к нему поселениях. Он не оставил без внимания никого, абсолютно никого, опрашивал всех, включая дворовых мальчишек и престарелых слуг. На это раз Глинит ничем не могла помочь ему. Она сама терялась в догадках, кто бы это мог выступить теперь в роли злодея. Но монах часто беседовал с ней, обсуждая ответы тех, с кем успел поговорить и проверяя сложившееся у него мнение.
Подозрение, да и то очень слабое, пока что вызывала лишь одна молодая служанка, Вильма, которая попала в замок с дальнего хутора не так давно, месяцев семь-восемь назад. Глинит охарактеризовала её родителей, как добропорядочных и богобоязненных людей. Но это не давало гарантии того, что и девушка столь же добропорядочна. Хотя, что могла сделать молодая служанка, работающая в кухне, всегда под присмотром строгой и требовательной поварихи? И всё же, брат Бенед решил установить за ней наблюдение. Он приглядел среди дворовых мальчишек одного, способного, на его взгляд, паренька, Герта, и одарил его заданием приглядывать за молодой служакой. Герт был на седьмом небе от счастья, поскольку теперь тоже стал причастен к расследованию, которое проводил монах. Стараясь изо всех сил, мальчишка сумел узнать, что девушка частенько отпрашивается домой, на хутор, проведать родителей, и повариха отпускает её, когда на кухне не слишком много работы. Дознаватель похвалил паренька, чем привёло его в неописуемый восторг, и велел теперь следовать незаметно за Вильмой, когда она отправляется к своим родным. Очень быстро выяснилось, что по дороге домой девушка делает крюк и заходит в хижину старой ведуньи, что живёт на краю болота за заброшенным лесом. Долго она там обычно не задерживается, и дальше идёт прямо домой. Но через несколько дней мальчик заметил, что пару раз Вильма вообще не ходила на свой хутор, а только наведывалась в хижину на болотах. Брат Бенед получил достаточно веские подтверждения своим подозрениям. Но что могла делать служанка в хижине ведуньи? Оставалось только спросить об этом её саму.
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Вильма сперва растерялась. Она покраснела, потом побледнела, но затем всё же смогла взять себя в руки.
— Я, конечно виновата, брат Бенед, — смущаясь, проговорила она, — но сердцу не прикажешь. Понимаете, я люблю одного из стражников, а он не хочет обратить на меня внимание. Вот мне и приходится просить помощи у ведуньи. Она добрая, не думайте ничего плохого, но она учит меня и даёт заговорные слова. Мне кажется, мой милый стал более внимателен ко мне в последнее время. Но если вы мне не позволите, я не буду больше этого делать.
Глаза девушки смотрели невинно, маленькое личико казалось чистосердечным. И всё же дознаватель не поверил ей.
— Да, не делай этого больше, Вильма, — строго сказал он, — это не приведёт тебя к добру.
Однако наблюдения не снял. Следующие два раза девушка ходила прямиком на хутор, и шустрый Герт провожал её туда и обратно. Брат Бенед собирался уже нанести визит в хижину болотной ведуньи, когда случилось очередное несчастье.
Граф Гунфрид вернулся домой, но не со щитом, а на щите, как говорится. Его тело привезли верные вассалы, впавшие в полное отчаяние от гибели своего графа. В замке поднялся вой и плач. Мало того, что они потеряли своего доброго господина, так ещё и остались теперь совершенно беззащитными перед лицом непонятной, но явной опасности. Многие вновь заговорили о проклятии, весть о котором уже успела расползтись по замку. Гильдебрада и Лиуфрид были в полном отчаянии. Но нужно было оплакать и предать земле тело графа — это было прежде всего.
На похороны графа собралось множество народа. Прибыли все его вассалы и многие поселяне. Все были в глубокой печали. Длинная процессия сопровождала тело Гунфрида к месту последнего упокоения — на пологом склоне холма за замком, где покоились прежние его хозяева, и недавно обрела пристанище графиня Регенинда.
