— Наверное, Рыжик психует, что не взяли его?
— Не забивай голову, Леха. Долю он получает на халяву, отдыхает, ничем не рискует. Относимся мы к нему честно, а как он к нам относится, это его проблемы.
К иркутскому перрону «Россия» подкатила в час дня. Приятелей встречал Славка и чуть в стороне от него, обмахивалась газетой Хадича.
«Вот волчара! Когда он успел ей сообщить, что приезжает, да еще этим поездом?»
— Ветерок, мы там же ночевать будем, завтра расслабляемся, раз у тебя свидание, а вот послезавтра — пятница. Чуешь? Выходи, дружок, на работу. Без меня «объект» найдешь?
— Да уж как-нибудь.
— Пожирней, ищи, хапнуть, так хапнуть.
— Учтем твою просьбу, хапуга ты известный.
В пятницу встали поздно. Поймав такси, поехали обедать, потом от нечего делать — в баньку и, по предложению Эдика, в кинотеатр. Прятать лица от встречных — поперечных надоело и купив в комке солнцезащитные очки, маскировались только ими.
— Ох! Какая у нее печень!
— Про кого ты, Кот?
— Разуй глаза, Олег Борисович.
Вдоль по улице вышагивала принцесса с высокой грудью, осиной талией и длинными ногами на шпильках — сам погибай, а друга выручай.
— Я чем тебе помогу-то?
— У меня язык без костей, у тебя зубы золотые. Обманем, поди, вдвоем — то?
— Но она твоя, я так понял?
— Конечно! — сердце его упало в штаны, и моментально перестала варить башка.
— Сиди, сейчас я ее приведу. Святой догнал девушку и придержал за локоть.
— Привет, красивая!
— Здравствуйте! — она была в отпуске, без денег, а к тому же еще и с Киева. Жила у тети на Батарейной, и каждый день мечтала о чем-нибудь необычном и само собой о принце на роскошном «Мерседесе». Ну, на худой конец — о коммерсанте, богатом конечно.
— Мой товарищ в тебя влюбился…
— Когда?
— Вот сейчас прямо, ты мимо порхнула и Амур ему в сердце — бац стрелой. Айда выдергивать?
— Он симпатичный?
— Амура не видел, а приятель вот стоит. Не тот, что с цветами, а тот, что без них.
Костина рана стала подзатягиваться, когда на Оксанкиной щеке он рассмотрел довольно — таки приметный шрам.
— Это откуда у тебя, голубушка, не с Чернобыльской атомной станции?
— Нет, я в балетной школе занималась.
— Не каратэ случайно?
— Нет. В оркестровую яму упала.
На другой стороне дороги, у занимающего весь нижний этаж пятиэтажного здания продовольственного магазина, выгружалась «Алка».
— Братан, сбегай, дыбани?
Потные, в синих халатах грузчики, таскали во чрево винно-водочного отдела ящики с сорокоградусной.
— Мужики, когда торговать будут?
— За двойню цену хоть сейчас, — с готовностью опустил на землю ношу забулдыга.
— Одну давай.
— Двести колов, а за свою цену завтра с одиннадцати, — воровато сунул он Эдику пузырь водки.
Кота уперла на Батарейную балерина со шрамом, зато в половине двенадцатого вернулся от любимой Леха, трезвый, как стеклышко. К работе он относился серьезно.
— Наметили что?
— Есть на примете одна лавчонка. Правда, в центре, но зато в ней двести ящиков водовки. Отторгуются и проинкассируем их с ходу.
— Нормально значит, а Костя где?
— Длинная история. Шуры-муры, летающие по городу Амуры, а если коротко — то жене изменяет.
— Это в мой огород?
— Ты что, Леха, — выглянул из-под простыни Олег, — у тебя с Хадичей лямур, а у него просто слюни потекли.
Разбудил подельников Кот.
— Вот, сволочуга, — втолкал его в ванную комнату Святой — наливай воды холодной и отмокай. Через час пахать, а он, собака, полупьяный.
— С горя, Олег Борисович, с горя, — раздевался он, — представляешь, вместо того, чего я ожидал, Ксюша мне по морде врезала. Проклятая балерина, женись, говорит, а как, ведь я уже женат.
— Подменить может тебя. Костя?
— Кем? Не-е, ты ее сразу уломаешь. Скажешь, целую ручки, конфетка-мармулетка, наврешь, что холостой, я лучше сам сегодня вечером еще разок попытаю счастья.
Без пятнадцати три «Жигули» встали за короткий квартал от магазина. Святой под горло застегнул ветровку и поглубже натянул черную бейсболку.
— Слава, стой тут, номера скрути. Работаем мы лихо, потому что без масок и на «хапок», — загнал он в ствол пистолета патрон, — так что вернемся шустро, никуда не отходи.
— Олега, ты мне это в прошлый раз говорил.
— Извини, я думал, ты забыл.
— Может, переехать куда?
— А что тебя здесь не устраивает?
— Людей много, транспорта.
— Среди всего этого мы и затеряемся.
Вместе с первыми покупателями, ждавшими, когда магазин откроется с обеденного перерыва, Святой и вошел в прохладный торговый зал. Винно-водочный отдел не работал и ему пришлось вдоль полупустых витрин, не привлекая к себе внимания, подбираться к мясо-молочному.
— Иди-ка сюда, — позвал он грузчика, притащившего из подсобки флягу сметаны.
— Базарь быстрее, а то работы много — пожилой мужик с испитой рожей облокотился на стекло прилавка.
— Не в курсе, почему водкой не торгуют?
— Ты че, родной, она уже к двум все продала. Барыги по десять ящиков сразу брали.
— Узнай, завотделом еще тут или ушла?
— Некогда.
— Тормози, — поймал его за халат Олег, — мне на свадьбу четыре ящика нужно взять, если договоришься, то я на свои филки тебе лично еще пять пузырей беру.
— С этого бы и начинал. Обожди немного, только не сматывайся, — от радости забыл он на прилавке драные рукавицы и, отмахиваясь от что-то выговаривающей ему продавщицы, скрылся в подсобном помещение. Пришел назад он с другой стороны и, дыша перегаром в ухо Олега, зашептал: — Все, как в аптеке. Директор магазина деньги у нее принимает за проданную водку, минут через пятнадцать она освободится и может не четыре, но пару-то ящиков я тебе железно сделаю. У нее в заначке всегда есть.
— Спасибо, выручил ты меня. Век помнить буду, потряс грузчику руку Святой. Пойду покурю пока на улицу, позовешь, как утрясешь.
Приятели обогнули здание и встали у служебного входа в магазин. Первая дверь с массивным запором изнутри была открыта настежь, а вторая, сетчатая спасала «объект» наверное, только от мух да комаров.
Эдька, шагай внутрь и отыщи кабинет директора. Предложи ей по дешевке шоколад или спирт и посмотри, сколько в кабинете человек. Сейчас будем пахать, приготовьтесь.
Брат отсутствовал буквально минуту.
— Ты что так быстро?
— За сеткой направо серая дверь. На ней табличка: «директор». Заглянул, две женщины там и полный стол денег.
— Всего две, отлично. Шабер держи, передал он Эдику «ПМ».
— Я с Костей на шухере, ты с Ветерком работаешь. В первую очередь ключ от двери вышмонай и мне высунешь. Вперед.
