«Она должна понимать… – убеждала сама себя Алена, – женщина вроде неплохая… важно объяснить…» И следующий по пятам за ней Свирин двигался за своей подопечной все на той же дистанции – ни сантиметром ближе, ни сантиметром дальше.
А потом была грязная стоянка у гнутой облупленной решетки, запах старого кафеля и горелой каши, недолгое ожидание куда-то отлучившейся директрисы и жесткий, бескомпромиссный отказ.
– Не буду врать, – прямо сказала директриса, – мне звонили из мэрии.
– Кто? – выдохнула Алена: она знала, что Павлов убедил Сериканова не встревать.
– Неважно, – покачала седой головой директриса, – вас желают посадить.
Алена обмерла.
– Алена Игоревна, вы мне симпатичны, – после секундной паузы продолжила директриса, – у вас ясный ум и здоровая психика. Я уверена, что Леночка выросла бы у вас успешным и счастливым человеком.
– …бы, – горько произнесла Алена.
– …бы, – уверенно вторила ей директриса. – Понадеяться и потерять… вы даже представить не можете, что это для них значит.
Алена бессмысленно огляделась, машинально поблагодарила и вывалилась в дверь. Не видя ничего от слез, яростно отбившись от караулившего ее Свирина, побежала по гулкому коридору, вылетела на площадку и не выдержала – разрыдалась.
Измена
Артем вновь едва успел попасть в изолятор до закрытия картотеки. Если вы проскочили до этого момента, считайте, вам повезло. Но разговор с подзащитным не клеился. Более того, Лущенко молчал.
Артем недоумевал и чувствовал, что с подзащитным творится что-то неладное. Вдруг Лущенко поднял глаза, и в них читалась боль.
– Что у вас с Аленой?
Артем опешил:
– В смысле?
Лицо мэра покрылось красными пятнами.
– Вы же были с ней на нашей даче!
– Ну да, были, – вспомнил, как они вытряхивали перед обыском всякий хлам, Артем. – Вы что это… серьезно?! Вы ревнуете?
Лущенко заиграл желваками:
– Вот только не надо прикидываться! Я видел фотографии! Вы и она на нашей веранде!
– А… вы про тот раз? – дошло до Павлова.
Лущенко побагровел:
– Так вы там были неоднократно?!
– Так, спокойно, Игорь Петрович, – выставил ладони вперед Артем, – откуда вам это слили? Кто? Джунгаров? Брагин?
– Да какая разница кто? – с болью произнес мэр. – Вы! Вы мне в душу! Вы…
– Ничего не было, – мотнул головой Артем, – вы слышите?! Ничего!
Лущенко яростно всхлипнул:
– И света не включали! Брагин мне все рассказал!
Артема как ударили.
– Брагин?!! – поднялся он из-за стола. – Вы что, Игорь Петрович, Брагину поверили?! Вы в своем уме?!
– А что вы на меня орете?! – тоже начал подниматься Лущенко. – Да, вы мне всю жизнь сломали!!! Предатель! Телезвезда, блин!
Артем шумно выдохнул и, показывая пример, сел, сложив руки на столе.
– Ну-ка, давайте с самого начала.
Солнце
Алена успокоилась быстро; такой она была всегда: если расстраивалась, то ненадолго, до первой здравой мысли. Теперь она понимала директрису куда как лучше и уже сама стала опасаться дать Леночке надежду и… на годы исчезнуть в каком-нибудь Красноканинске. Но и оставлять Леночку там, вечно одну, было невыносимо.
«Господи, – подняла она глаза к небу, – ну, помоги ты мне вытащить хотя бы Игоря!» Если бы Игорь вышел, ему бы Леночку доверили…
Свирин подошел к ее роскошной машине, открыл перед ней дверцу, и в следующий миг в салоне что-то пыхнуло, а еще через мгновение перед ней взошло солнце. Оно росло в размерах буквально на глазах, и Алена с оторопью увидела, как бросившихся прикрывать ее собой мужчин оторвало от земли.
И только потом пришел удар.
Она
Артем услышал взрыв, как только вышел за проходную СИЗО, и чувство чего-то непоправимого захватило его целиком и сразу. А когда он добрался до места, там уже всем заправлял Брагин.
– Кто? – кивнул Артем в сторону развороченной, не узнаваемой машины.
– Сабурова, – нехотя ответил Брагин. – Насмерть.
Артем пошатнулся, кое-как отошел к дереву и прислонился к нему спиной.
Перед глазами стояла навсегда врезавшаяся в память картинка. Она сидит в плетеном кресле, поджав под себя ноги. Футболка, брючки-бриджи, загорелые холеные руки, плечи, ноги. Открытое классическое лицо. И легкий теплый, залетевший на веранду ветерок любовно гладит ей лицо и волосы.
Ошибка
Брагин проводил бледного адвоката внимательным взглядом и глянул на прикрытые черным упаковочным целлофаном тела.
В кармане заиграла «Мурка», и Брагин вытащил телефон. Это был Доронин.
– Да, товарищ генерал. Да, Сабурова. Насмерть. Да, все мы знали, товарищ генерал! Я сам, лично, смежникам все имена вместе с делом передал! Да-да, и заказчика именно я нашел, и даже исполнителя. Но вы же знаете этих фобосов…
Подъехала машина с экспертами, и Брагин, не прерывая разговора, пожал руку начальнику лаборатории и отошел в сторону.
– Заказ на Лущенко был. Эту машину фобосы и обыскали. А машинки-то одинаковые… как близнецы. Перепутал машину исполнитель. Вот так…
Доронин разразился гневной тирадой, и Брагин обиженно фыркнул:
– Откуда мне знать, почему он исполнил заказ только сейчас, да еще так «криво»?! Я Безрукого никогда не вел.
Доронин что-то пробурчал и отключил связь, и Брагин сунул телефон в карман и глянул на пеньками торчащие из под целлофана обгорелые ноги Свирина. Опытный службист ошибся один-единственный раз – когда, проверив машину Лущенко, не проверил еще и машину его жены.
Ну, а исполнителя, Безрукого, Брагин знал давно. Когда-то тот был специалистом по подрывному делу в Советской Армии, но ударил по пьяному делу собутыльника, да так, что бедняга отдал богу душу. Эту смерть вполне можно было списать на несчастный случай или хотя бы дать условный срок. Но покойник оказался особистом из полковой контрразведки, и его друзья заставили военную прокуратуру взять расследование под свой контроль. Затем был трибунал и срок – двадцать лет.
Срока Безрукий не досидел – освободили условно-досрочно в связи с травмой: фреза на лагерной лесопилке оттяпала руку. Ну, и нужен он был на воле: как-никак, а взрывником Безрукий был высшего класса, да и должен же кто-то выполнять роль наживки для таких недоумков, как Петр Владиленович. Брагин улыбнулся. За несколько лет на воле Безрукий сдал правосудию очень многих. Сдал бы и Козина – не успел.
Его убивали Гулько и Пятаков. Аккуратно отсекли лопатами позволяющие опознать труп голову и покалеченную руку, ну а четверть миллиона хрустящих козинских долларов, за исключением одной-единственной, видимо уже где-то пропитой Безруким, тысячи баксов, перекочевали к Брагину вместе с дублирующим пультом; пульт Брагин в качестве улики против «скрывшегося» Безрукого намеревался найти чуть позже – здесь же, неподалеку от места взрыва.
Кто?
Фрид позвонил Чиркову прямо домой.
– Что стряслось, Марк Минаевич? – встревожился Чирков. Обычно его в этот час не беспокоили.
– Аленку взорвали, – мрачно сообщил олигарх.
Чирков подлетел:
– Сабурову?! Кто?!
Фрид как-то странно фыркнул:
– Я думал, это вы меня просветите, Станислав Георгиевич. А то я что-то вообще ничего не понимаю. Кто мог ее заказать?
Кровь бросилась Чиркову в лицо. Слишком уж это было похоже на намек.
– Я разберусь, Марк Минаевич, – процедил он, – уж в этом вы можете быть уверены.
– Да уж, пожалуйста, Станислав Георгиевич, – тихо выдавил Фрид.
Чирков бросил трубку на журнальный столик, раскинулся в кресле и прикрыл глаза. Фрида можно было понять, и в его вежливом почти наезде читался законный вопрос: «Если даже ты ничего не знаешь, то кто следующий за Аленой? Может, я?»
«И кто это сделал?» Обычно он или знал истину заранее, или узнавал в числе первых. Но сегодня… Алену просто некому было заказать! «Кто-то из местных?» Чирков поморщился, нащупал на столике трубку, подумал, что Сериканов может что-то знать, и все-таки вышел на министра – по Горизонтали.
– Извините, что побеспокоил. Что там с Сабуровой? Известно?
– Заказчик – некто Козин, – мрачно отозвался министр. – По уточненным сведениям, он сейчас находится в Таиланде.
Чирков моргнул:
– А что… ничего умней… – Он даже не знал, как бы выразиться покорректней. Но Козин – не та фигура, не того он уровня человек, чтобы суметь вот так запросто устранить саму Алену Игоревну Сабурову. Мелковат…
– Я тоже думаю, что это бред, Станислав Георгиевич, – поддержал его министр, – они бы еще залетного чеченского хулигана заказчиком назначили! По крайней мере, я, будьте уверены, свои меры приму.
Новость
Новости Первого Федерального начались с траурной заставки. Диктор с суровым лицом с прискорбием сообщил, что вчера, в 21 час 02 минуты, автомобиль известной предпринимательницы Алены Сабуровой был взорван неизвестными лицами.
