Меня очень заинтересовал вопрос о гонорарах дяди Васи: оказывается, бравый писатель был миллионером. Он все жаловался, что его коллеги, строчащие триллеры, детективы и фэнтези, и в России, и в особенности в Америке получают несоизмеримо больше, чем он, мастер магического реализма, однако на жизнь ему явно хватает. В Нью-Йорке у него пентхаус с видом на Центральный парк, имеются квартирка в Париже и вилла в Биаррице. Дядя Вася все пытался объяснить мне, что можно зарабатывать деньги при помощи своего ума, а я ему ответила, что как раз этим и занимаюсь.
– Я несу за тебя ответственность, Танюша, – заявил он в тот самый момент, когда объявили посадку. – Ты, бесспорно, талантлива, ты же изучала медицину, но потом бросила колледж...
– Не хочу говорить об этом! – буркнула я.
Да, перспективы у меня были, и даже совсем неплохие, но... если бы не болезнь Сашки! Нет, конечно же, я не виню брата за то, что он вдруг стал жертвой коварной саркомы Юинга. Так уж получилось, и повернуть жизнь вспять не под силу даже такому титану литературы, как Бэзил Бэскакоу.
Писатель тактично замолчал, понимая, что сунулся в дела, его не касающиеся. Я же подумала – а ведь дядя Вася, черт побери, прав! Моя жизнь могла бы сложиться совершенно по-иному, и не пришлось бы мне сейчас лететь первым классом в Нью-Йорк для того, чтобы встретиться с какой-то старинной знакомой великого литератора, как не пришлось бы удирать от агентов Секретной службы, не пришлось бы разоблачать козни мадам президента.
Тяжкие мысли, шампанское и плотный обед привели к тому, что я заснула. Пришла в себя от того, что дядя Вася осторожно тряс меня за плечо. Самолет, оказывается, только что совершил посадку в нью-йоркском аэропорту Ла Гуардиа.
– Диночка будет мне безумно рада, – заявил он, и мы уселись в такси. Вещей у нас, слава богу, не было. – И она обязательно поможет нам, вот увидишь!
По дороге старый ловелас стал рассказывать о том, как познакомился с этой самой Диночкой, но я слушала вполуха – кому интересны стародавние истории? Как я поняла, дядя Вася специализировался на том, чтобы наставлять рога ничего не подозревающим мужьям, являющимся его лучшими друзьями. Так было с супругом этой самой Дины Розенштейн, так было и с покойным журналистом Карлайлом...
– Но потом мы вдруг поняли, что наша страсть ушла так же внезапно, как и появилась, – вещал писатель, – поэтому я, разумеется, передумал делать Диночке предложение. Тем более она наверняка ответила бы отказом. А что может быть смешнее мужчины, получающего от ворот поворот?
Вопрос был явно риторический, и отвечать на него я, конечно, не стала. Я смотрела в окно и размышляла о бренности бытия. Интересно, обнаружили уже агента Дельдагу в шкафу флоридского номера или еще нет? Или ему удалось самому освободиться? Или он попросту задохнулся, истек кровью? Нет, освободиться он не мог, я связала его по рукам и ногам и применила особые узлы, завязывать которые меня научил мой сенсей. Да и помереть агент тоже не мог – он здоровый молодой мужик, потеря двухсот граммов крови и небольшое сотрясение мозга, вызванное двумя ударами пустой бутылки по голове, его не убьют. И все равно, настанет момент, когда агента Дельдагу извлекут из шкафа и он сообщит своему боссу Патрику Миггсу о том, что нам удалось улизнуть. С учетом того, что в деле замешана большая политика и сама мадам президент, нас в розыск не объявят, будут действовать втихую. Значит, нам просто необходимо как можно раньше оказаться у цели, и тогда у киллеров из Секретной службы не будет необходимости лишать нас жизни.
– Но мы так и остались хорошими друзьями, – бубнил дядя Вася, – Диночка понимает меня, как никто другой, буквально с полуслова. И она обязательно приложит все усилия, чтобы нам помочь. Кроме того, она обладает удивительным даром – не задавать вопросы и творить чудеса. Я же говорил, что Диночка – заместитель председателя совета директоров телевизионного канала, как же его...
Пока дядя Вася мучительно вспоминал, как называется телевизионный канал, я почувствовала прилив энергии. И кто сказал, что мы проиграли партию? Наоборот, мы опережаем соперника. Еще чуть-чуть – и вся Америка узнает о том, что президент Форрест был убит, но вовсе не психопатом-одиночкой Ларри Перкинсом, а, по всей видимости, собственными телохранителями. Интересно, тот же самый Миггс причастен к этому? Вполне понятно, что он и застрелил президента. Весь вопрос только в том – зачем? Ну, это не так уж и важно, главное – начать скандал, а что будет дальше, меня не особенно волновало.
– Приехали, – услышала я голос дяди Васи.
Мы находились около высоченного жилого дома в стиле псевдоготики, выстроенного, по всей видимости, в конце девятнадцатого века. В подобных «хибарах» и обитают те, кто является моими клиентами, кого я облегчаю от излишнего количества денег и драгоценностей. Я задрала голову и увидела каменные чудовища, таращившиеся с фронтона здания. Неприятное чувство охватило меня – вдруг вспомнилось, что подобные страшилища взирали на меня с крыши виллы Филиппа Карлайла. Высотный дом как две капли воды походил на тот, в который въехала Розмари с мужем в шедевре Романа Полански «Ребенок Розмари» (по ужастикам я тащусь!).
Дядя Вася расплатился с таксистом, и мы вошли в огромный холл дома, выложенный темным гранитом. По всей видимости, дядю Васю здесь знали, потому что швейцар в смешной старинной форме распахнул перед ним дверь и произнес хорошо поставленным голосом:
– Добрый день, сэр, рад снова видеть вас!
Меня же он одарил взглядом, полным подозрения, и ограничился словами:
– Добрый день, мэм!
Ну что ж, я знала: в подобных домах, где обитают миллионеры и миллиардеры, угнетатели рабочего класса, стяжатели и проклятые капиталисты, меня не особенно рады видеть. Ничего, как-нибудь, когда история с президентшей благополучно, смею надеяться, закончится, наведаюсь сюда и обчищу пару квартирок. И тогда надутому швейцару достанется!
Дядя Вася уже вел small talk с миловидной особой, дежурившей за стойкой администратора, – дом походил на старинный солидный отель. Я обратила внимание на несколько камер слежения – наверняка у них имеется отдельная комната, где пара крепких ребят следят за порядком в этой цитадели по экранам мониторов, на которых отображается все, что происходит около дома, в лифтах и на лестницах. Богатеи, как я хорошо знала, ценят собственный покой и готовы платить за него бешеные бабки.
Девица-администратор, плененная шармом писателя, мелодично рассмеялась. Ну вот, еще одна женщина стала жертвой обаяния дяди Васи! Она взяла трубку телефона и почтительно сказала в нее:
– Миссис Розенштейн, к вам гость – мистер Бэзил Бэскакоу. И сопровождение...
Она недобро посмотрела на меня. Наверняка считает меня любовницей дядя Васи и, не исключено, ревнует. И черт с ней! Я подошла к писателю, чмокнула его в щечку и, потянув за руку, произнесла томно:
– Бэзил, милашка, почему все так долго тянется?
Особа за стойкой положила трубку и, одарив дядю Васю улыбкой, доложила:
– Сэр, миссис Розенштейн ждет вас. Прошу!
Меня же она не удостоила ни взглядом, ни словом, будто я была пустым местом. Ничего, когда ограблю здешних жильцов, ей ох как влетит! Может, подложить пару наименее ценных вещиц под стойку? Полиция найдет их и решит, что администратор была заодно с преступниками. Да, так и сделаю. Ее промурыжат в полиции, и работу она в любом случае потеряет. Будет знать, как задирать передо мной нос!
Дина Розенштейн, как оказалось, обитала в одном из двух пентхаусов – у нее был собственный лифт! Меня всегда занимал вопрос, какими выдающими качествами обладают люди, обитающие в пентхаусах с собственным лифтом. Они что, гении всех времен и народов? Нет, насколько я убедилась, в их отношении справедливо совершенно иное утверждение. И интересно, настанет ли светлый момент в моей жизни, когда и я заведу себе такую квартирку? Получается, что решающим фактором в жизни являются деньги?
Видимо, тот день отличался изобилием риторических вопросов. Дверцы лифта, инкрустированные с вызывающей роскошью, распахнулись, и до меня донесся зычный бас:
– Васечка, пупсик мой, мой любимый голубочек!
Слова исторгала дама, стоявшая около отворенной двери пентхауса. Я невольно поморщилась – господи, и дядя Вася мог польститься на такую вот особу? Впрочем, не исключаю, лет двадцать пять назад она выглядела сносно. Да и сейчас выглядела потрясающе, однако все в женщине было фальшиво. И крепко сбитая грудастая фигура, и белое лицо без единой морщины, и длинные руки с алыми ногтями, и в особенности глубоко посаженные темные глаза. И уж точно прямые ярко-рыжие волосы. Неужели Дина Розенштейн носит парик?
Пока хозяйка лобызала дядю Васю, я присмотрелась к украшавшим ее бюст бриллиантам. Да, не самой чистой воды, однако, уверена, Дина хранит где-то неподалеку настоящие сокровища. Хорошо бы узнать, где именно!
