Вновь он как бы невзначай незаметно указал на даму в зеленом платье и в атуре. Он разговаривала с другими дамами, и все время помахивала веером, узор на котором невозможно было разглядеть.
— Прошу любить и жаловать, ее сиятельство, Мария Бохма, дукс замка Унгрим в Бретоге. Вдовствует. Говорят, что ее любвеобильный муж умер прямо… кхм… ну, вы понимаете. Коротает вечера в далеком холодном замке вместе со своими племянниками. Потратила большую сумму на наемников, которые должны были доставить ей драконьего повелителя.
— Я прошу вас, — попытался я остановить Клавдия, но он прервал меня, продолжая свое грязное дело.
— А вот, — наклоном головы указал он на грузного, толстоватого человека в роскошной шубе, надетой на кафтан расшитый золотой филигранью. На толстых его пальцах, коими он держал бокал, были надеты сверкающие перстни, — сударь Марк Варог, магнат и соучредитель Имперской торговой гильдии. (Между прочим, обладатель состояния близкого к суммам самого графа Сиродского). О его капиталовложениях в поимку повелителя я умолчу, ибо не в силах моего ума такие цифры запоминать. Ах, и забыл упомянуть, что он представитель оппозиции его величества среди палаты графов.
— К чему вы клоните, Клавдий? — шепотом спросил я.
— К тому, что вы, архимаг, мне помниться, хотели уберечь вашего повелителя, а сами притащили его в улей. В этом зале много людей потративших те или иные силы на поиски его, кто для себя, кто во благо Империи. Поэтому послушайте меня, и попытайтесь не открывать свои личности тут. Тяжелые времена наступили. Оппозиция набирает сторонников, поэтому его величество не будет в силах защитить вашего протеже.
— Это и без вас было ясно, Клавдий. Да и вы уже заставили меня потерять доверие к вам, — грубо шепотом ответил я.
— Ваше дело не верить мне, мое — рассказать вам. А теперь прошу простить меня, я вынужден откланяться. Было великой честью познакомиться с тобой, Дерек, — он поклонился и скрылся за колоннами.
— Что? Откуда? — удивился Дерек.
— Он шеф разведки. Нечему удивляться. Я знаю его. Именно он завел меня в западню, когда я только искал тебя.
— И это ему ты обжег руки? Да… Тогда почему он помогает?
— Я не знаю в какие он играет игры, но теперь я еще больше уверен, что ты нигде не в безопасности.
Стража, стоявшая возле дверей справа от тронного помоста, отворила двери, и из них вышел человек. Весь зал затих. Герольд, стоявший все это время на помосте, громко объявил:
— Его Императорское Величество Дэймон Третий Залдер, властитель Драгонгарда, владыка Сивильнорда, повелитель Северного Маунтрена и хранитель Империи!
Дамы чуть ли не синхронно сделали реверанс, а мужчины поклонились. Все осмелились поднять головы только тогда, когда император сел на трон. Разглядеть с конца зала, где мы расположились, не представлялось возможным.
И снова молчание нарушил герольд:
— Иверий Лаврин, голова селения Кан графства Авил.
— Проси! — еле слышно произнес император.
Стража возле дверей засуетилась, и спустя несколько минут ожидания в двери вошел в простых одежах, опоясанный кушаком, бородатый мужичок, коего назвали Иверием. Он быстро прошагал по залу к трону и там упал на колени.
— Государь император, челом бью, помоги, разреши слово молвить, — заговорил Иверий, не вставая с колен.
— Поднимись, и объясни в чем помощь оказать нужно, — произнес император.
Не сразу Иверий поднялся с колен, но как только он осмелел, продолжил:
— Милостивый государь, от имени всех своих односельчан прошу оказать помощь. Разбойники посевы наши пожгли, село ограбили, а поместник даже слухом не ведет. Только требует сдать посев. А в то, что его нет — верить не хочет. Помоги, милостивый государь, — с некоторой дрожью в голосе говорил проситель.
— Почему же не обратились за помощью к дуксу, не пошли к графу? Граф Авильский славится своей справедливостью, — легко и на равных общался Дэймон с головой.
— Так, милостивый государь, веры в них нет, — осмелев полностью, ответил голова, что вызвало шепотки у знати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Веры, говоришь, нет? — непонятным тоном спросил император, так что даже отсюда было видно, как затрясся голова. — Ахах, — засмеялся Дэймон и все стали потихоньку изображать смех, — да, правильно говоришь. Засиделись-то в замках на перинах, — он успокоился и продолжил. — То, что поместник о разбойниках во владении не ведает, разберемся. А к вам будет отправлен чин с проверкой. Если докажет, что разбойники сожгли, тогда отменит вам граф оброк до следующих посевов, ежели узнает, что вы сожгли, в казематы упрячу! — он помолчал. — До выяснения обстоятельств велю выдать голове постановление о выделении из местных запасов на селение необходимое количество зерна, — объявил он и махнул писарям, что все это время сидели за небольшим столиком слева от тронного помоста.
Те спустя некоторое время передали императору бумагу, тот развернул ее, прочитал, и, свернув, протянул обратно писарю, тот скрепил бумагу печатью и передал ее голове.
— О, государь император, от всего селения благодарю тебя. Да славны будут дни великого государя! — радостно заверещал голова и сделал земной поклон, после чего удалился.
Тем временем к помосту из толпы вышел Клавдий. Он попытался пройти к императору, но гвардейцы, стоящие возле дверей в кабинет, откуда Дэймон вышел, пригрозили ему бердышами. Все обернулись на него, но император жестом велел пропустить шпиона. Клавдий подбежал к трону и встал позади. Он стал шептать что-то императору, тот же его внимательно слушал. На каком-то моменте он стал глядеть в нашу сторону. После Клавдий вновь скрылся в толпе. Дэймон же дал знак герольду продолжать.
Два часа проходил прием. Из разных мест Драгонгарда приходили просители, и все их просьбы были выполнены. Для двора это, может быть, было некоторое представление, скучное, ведь к третьему просителю половина придворных дам валилась от дремоты, но император с интересом слушал каждого, будь то крестьянин, горожанин или человек высшего света; вступал с просителем в диалог, и в конечном итоге решал возникшую у просителя проблему.
Когда прием закончился, знать начала потихоньку расходиться. Некоторые из них перед этим успевали вступить в беседу с императором. Сразу же императора настигли чиновники, министры и генералы. Мы не спешили, хотя Дереку уже надоело просто стоять. Но император быстро прервался: всех разогнал и поспешно удалился в кабинет. Спустя несколько минут один из гвардейцев, что охраняли кабинет, подошел к нам и передал, что император желает нас видеть. Мы пошли за гвардейцем, который провел нас к кабинету и затворил за нами дверь, когда мы вошли.
Император стоял к нам спиной, смотрел в окна. Просторный кабинет был обставлен резной деревянной мебелью. Было и много больших шкафов полных книг, чьи корешки виднеилсь из-за стеклянных дверец. В центре стоял круглый столик с вазой полной свежих цветов, а вокруг несколько кресел. Немного левее от входа находился камин, откуда доносилось потрескивание поленьев. Напротив него стоял стол, на котором аккуратными стопочками сложены бумаги, возле чернильницы лежало несколько с белым оперением перьев. Рядом со столом, на подставке, красовалась Драконья корона, с зубцами из драконьей кости и с инкрустированным в ее середину сияющим са’афиром, — символ власти императора.
Мы молчали. Император тоже, и делая вид, что в кабинете никого нет, продолжал смотреть в окно. Так продолжалось несколько минут, после чего раздался приятный голос Дэймона:
— Я рад приветствовать нового драконьего повелителя и архимага здесь, — он развернулся, и мы поклонились ему. — А я все ждал, когда же вы прибудете. И вот. Мне не верится. Всегда желал увидеть того, кем был мой великий предок, чья кровь течет в моих жилах.
Дэймон был высокого роста, с прекрасной осанкой, немного худощав. Острые черты лица придавали ему строгий вид, лоб был изрезан морщинами, а глаза его выглядели устало. На вид императору было лет шестьдесят-шестьдесят пять, хотя волосы его были черны и лишь в висках отдавали сединой. А несколько заостренные уши, что показывались из-за волос, говорили о родстве с нерами. Длинный черный камзол без рукавов, перевязанный расшитым серебряной филигранью поясом, опускался до голени, а под ним был красный кафтан, из-под рукавов которого выступали белые манжеты рубахи. На шее блестела золотая императорская цепь с медальоном, на котором был изображен дракон.
