Подняв правую руку, Арисна заметила, что она дрожит. Приложив буквально титаническое усилие, чтобы унять дрожь, она положила руку на маску. Один из пальцев попал в прорезь для левого глаза. Когда Арисна попыталась поднять маску, на мгновение ей показалось, что она невероятно тяжела или приклеена к столу. Но нет – маска, словно посопротивлявшись пару мгновений, легко оторвалась от его поверхности. Взяв её, жрица повернула свою кисть и приложила белую маску к лицу. В последний момент Арисна вспомнила, что маска Матриарха является артефактом и крепится к лицу с помощью игл, которые буквально вгрызаются в скулы. Короткая острая боль и неприятное ощущение онемевшего лица…
Вздохнув, великая жрица не спеша поднялась и взяла свою косу, сделанную ещё в те времена, когда именем И’си’тор пугали драконов, а гномы при его упоминании становились покладистыми и даже вежливыми.
Война… Очевидно, последняя для Дома. В это чёрное время даже малышка Хеласреи возьмёт в руки плеть…
Связь с Элтруун прервалась вчера. Налицо все признаки мощнейшего ритуала.
Правда, не вполне понятно: если Акриста решила уничтожить Дом И’си’тор, что она будет делать со Стражем? Но очевидно – выход найден… Страж не всемогущ и обладает определённой уязвимостью. Он не бог. А всего лишь изменённый дракон, обладающий огромной силой и мощью… Ленивый и меланхоличный дракон.
Ашерас. Даже если они выступили сразу после того, как пропала связь, им ещё день двигаться к Дому. А там? О богиня, не дай им попасть в многоходовую ловушку!
Может, оставить какое-то послание дочери? А что это изменит?
Арисна подошла к узкому окну-бойнице. Из него был виден Альверист’ас. Если даже каким-то чудом не заметить готовящиеся к штурму объединённые войска четырёх Великих Домов, то всё равно его замершие пустынные улицы вселяли беспокойство.
Вдали виднелась чёрная блестящая пирамида – Шестой Храм. Гниль, растущая на теле народа тёмных эльдаров.
Арисна знала, что никто из её Дома не сдастся в руки врага в трезвой памяти – про участь Эльвиаран знают даже дети. Что может быть хуже? Пустят по кругу? Ха! Пара суток боли и позора – и в конце желанная смерть! А вот почти столетие пыток… Великая жрица чувствовала, что не выдержала бы этого и сломалась… Став послушной собачкой при Акристе. И иллитиды не будут нужны. Что уж тут говорить, если даже атретасы неожиданно решили сражаться до конца. Это было удивительно и печально. Почему сейчас? Когда шансов на победу практически нет? Почему не тогда, восемьдесят с лишком лет назад? Когда шансы были? Хотя момент тогда тоже был неблагоприятный – Элтруун с половиной армии и союзниками была в походе. А когда она вернулась, их осталось лишь пятеро. Пятеро потерянных и забитых атар, преданных своей армией. Пятеро атар, видевших казни братьев, сестёр и детей… И показательный суд над Матриархом.
Верховный арир Шестого Храма Акриста… Остаётся лишь надежда, что Ашерас будет медленно жарить её в огне. В данный момент о том, что она грезит местом на Совете, не знали разве что редкие путешественники, многочисленные торговцы да малые дети. И то лишь потому, что особо не интересовались этим вопросом.
Проклятая тварь! Из-за неё в последние годы весь город ополчился против древнейшего Дома. Да-да. И’си’тор когда-то был единственным Домом. Четыре дочери Ирест, первого Матриарха, основали собственные Дома, названные по их именам. А Ишьт осталась в своём Доме, получившем имя лично из уст Элос – И’си’тор, в переводе с языка древних – высочайший…
Куда делось твоё величие, И’си’тор? Где неисчислимые богатства твои? Где армия, не знающая числа? Где слава, гремящая на весь Хейреш?
Сгинули во Тьме столетий…
Внезапно раздумья новоиспечённого Матриарха были прерваны. В кабинет вошла беловолосая орин, уже очень долгое время служащая лично Матриархам. Она уже была здесь, когда Арисна, ещё маленькая и восторженная девочка, впервые переступила порог этого помещения. Как же тогда была проста жизнь: есть мать, учителя и огромный неизведанный внешний мир. Каким красивым и чистым он тогда казался и каким дерьмовым, кровавым он кажется сейчас… Эта орин, говорят, служила ещё матери Эльвиаран, Терист. При виде её Арисна даже на мгновение ощутила стыд за то, что древняя орин увидит ещё одно падение Дома, которому самоотверженно служила целые тысячелетия.
Вынырнув из воспоминаний, Матриарх обнаружила, что орин уже некоторое время что-то говорит:
– …и ценности перемещены в нижние схроны и там запечатаны… – Немного помолчав, орин спросила: – А что делать нам, слугам? У нас есть маги, мы можем быть полезны при обороне.
И эти туда же. Арисна отвернулась к узкому окну и глухо произнесла:
– Ты сама прекрасно знаешь, что не справишься один на один даже со слабым жрецом-атретасом в сто раз моложе тебя. Вы лишь бессмысленно погибнете в той резне, что скоро будет здесь. Уходите как можно глубже, а как битва закончится, сделайте всё возможное, чтобы отречься от нас. Выживите. – Матриарх вздохнула: – Вполне возможно, И’си’тор ещё возродится… Как феникс из пепла…
Орин стояла не шевелясь. Может, она ждала, что Арисна скажет ещё что-то? Но вот Матриарх услышала шелест ткани и тихие удаляющиеся шаги. Потом орин остановилась, очевидно возле двери, и произнесла неожиданно твёрдым голосом:
– Прощайте, Арисна ат И’си’тор. Вы были добры ко мне. Я буду вас помнить.
Дверь почти бесшумно открылась и закрылась.
– Прощай и ты, Веарлиса, дочь своей великой матери, урождённая орин, – почти бесшумно произнесла Матриарх, глядя на сгустившиеся тени от далеких пятиэтажных Домов, примыкающих к кварталу И’си’тор.
Распознать так профански наложенную «чёрную тень» не смог бы разве что слепец. И эти недоучки собираются занять место Великого Дома? Хоть бы отвод глаз навесили. Объёмная тень! Ну не идиоты? Зато ясно, куда наносить один из планируемых массированных ударов. Если у них и защита на таком же уровне, то они умоются кровью ещё на подступах…
Неожиданно в кабинет вбежали две высшие жрицы из личной охраны, вместе с ними была одна из ариров Эхаялин, решивших остаться с Домом и разделить его судьбу. На её лице – выражение растерянности и злости. Не заботясь о приветствии, она почти выкрикнула:
– Охрана Чёрного колодца мертва! Сариехарна бежал! Арештар убит!
Это известие Арисна восприняла практически равнодушно. Засланные и подкупленные диверсанты проявили себя. Вполне ожидаемо. На секунду она прикрыла глаза, после чего посмотрела на возбуждённую охрану и меланхолично произнесла:
– Возьмите себя в руки. Передайте мой приказ: если Сариехарну найдут, то пусть убьют без раздумий и колебаний.
Три жрицы кивнули и вышли, прикрыв дверь. Матриарх снова повернулась к окну и произнесла про себя: «Что ж, теперь понятно, чего вы ждали».
Пора. Здесь больше делать нечего. Вздохнув, Арисна тоже вышла из кабинета.
* * *
Татретт окружил жалкие остатки рабов, и мы выдвинулись в сторону лагеря. Перед сборищем рабов построились Синеглазые. Хисн для них не было, поэтому они пойдут в лагерь пешком, как и рабы. По бокам нашу колонну будут прикрывать десяток Золотых на хиснах и ариры, а впереди, в качестве авангарда – я со своей четвёркой атар и княгиня с нашими высшими вампирами. Драколич грузно топал позади рабов, а уже за ним двигалась процессия с накопителем. Сначала мы думали примотать его к спине чудовища, но это оказалось невозможным: тело драколича испаряло сырую ману Смерти, и этого воздействия было достаточно, чтобы наши подручные материалы, которыми мы хотели закрепить накопитель, на глазах истлевали в прах. К тому же сырая мана впитывалась понемногу в него, и если бы у нас был лич, то это не было бы проблемой, а так…
Кстати, пленных иллитидов я поручил целому отряду обращённых в атар светляков. Их препровождение свелось к довольно простому действу: одна жрица несла в своих терах этих осьминогов, а остальные маги охраняли её.
Передвигались мы медленно и шумно. Нет, не подумайте, тёмные эльдары даже пешком могут передвигаться очень тихо, а вот полторы сотни ничего не соображающих рабов… Казалось бы, если идут молча – откуда тогда шум? Но это только на первый взгляд, а на самом деле: мало того что шаркают, так ещё загребают ногами землю, шумно дышат, толкаются и так далее. Почти как мертвецы, только те ещё и стонут при ходьбе… Хорошо хоть не падают… Тьфу, накаркал: один из рабов поскользнулся на оплывшей от жара облицовочной плите и упал навзничь. Идущий следом раб свалился на него, и почти мгновенно образовалась куча вяло шевелящихся тел. Наш конвой остановился. Мне оставалось только качать головой, глядя на то, как пара старших жриц растаскивает и ставит на ноги вялые тела.
Подобное случалось не раз и не два, в результате чего небольшое в общем-то расстояние, километров шесть-семь, мы преодолели хорошо если за четыре часа…
