– Позвольте мне хотя бы поговорить с ним! Позвольте хотя бы попытаться переубедить его насчет отказа от адвоката.
– Прошу меня простить, но на данном этапе следствия я считаю нецелесообразным общение подозреваемого с кем-либо, в том числе и с вами. Разумеется, я знаю, что ваши способности позволят вам встретиться с сэром Крисом, даже несмотря на мой запрет, но хочу вас сразу предупредить о последствиях такой встречи. Я буду вынужден, в таком случае, поместить его в тюрьму, где ему будет не так удобно, как в собственной келье. Надеюсь, вы меня поняли? Вот и замечательно. Теперь я попрошу вас оставить кабинет. Сами понимаете, очень много работы.
– Как хорошо, что вчера отец уехал из города, – пробормотал Энжел. – Ну что же, раз дело обстоит таким образом, то прошу вас впредь на меня не обижаться.
Квентин, прищурившись, посмотрел на Энжела.
– Знаете, звучит как угроза, – сказал он. – Вам следует быть более осторожным в выражениях, вас могут неверно понять. Кстати говоря, а откуда вы узнали об аресте брата?
– От него самого, – ответил Энжел. – Он прислал записку.
– Эх, как же я забыл… – пробормотал Квентин. – Фьюарин!
Почтовая фея вылетела из-за ширмы, за которой Вэнди прятала свою лабораторию.
– Фьюарин, я официально ставлю тебя в известность, что сэр Крис эр Нурани помещен под домашний арест, и ему запрещено отправлять письменные или устные сообщения кому-либо, кроме как мне самому, премьер-лейтенанту Свиклаю или капитану Андерсону. Получать сообщения ему так же запрещено. Обо всех попытках обойти этот запрет ты должна докладывать мне. Это понятно?
– Понятно, – ответила фея. – А за что вы его так? Он же не преступник!
– Откуда ты знаешь? – спросил Квентин.
– Сэр Крис не может быть преступником, это все знают! – ответила фея.
– Вот! – оживился Энжел. – Даже почтовая фея не верит в виновность моего брата. Вы не боитесь, что после этого дела вас выставят из Стражи?
– Не думаю, что дойдет дело до этого, – ответил Квентин. – В самом худшем случае переведут в патрульные. Не скажу, что это предел моих мечтаний, но ничего страшного я в этом не вижу. Работа на воздухе, среди людей, и никаких родственников подозреваемых над душой.
– Может случиться так, что вам даже улицы после этого патрулировать не доверят, – сказал Энжел. – Удачи вам желать не стану, поскольку ни на грошик в нее не верю. До свидания.
И он вышел из комнаты, а вслед за ним вышел и мэтр Роад. Почтовая фея вылетела в окно, оставив Квентина и Вэнди одних.
– Между прочим, этот жрец очень даже может испортить тебе и нам всем жизнь, – заметила алхимичка.
– Может, – согласился Квентин. – Но что же мне теперь, испугаться и написать рапорт об увольнении?
– Ты-то сам уверен, что действуешь правильно? – спросила Вэнди.
– Ты мне тоже не веришь?
– Я-то верю. Но моей веры будет недостаточно, когда лейтенант и капитан узнают о том, что мы арестовали национального героя. От них ты так легко не отделаешься, как от этих двоих.
– Знаешь, что меня больше всего радует в твоих словах? – спросил Квентин. – Это слово «мы», которое ты употребила. Не переживай, все будет хорошо. Ну, или, по крайней мере, нескучно.
***
В кабинете стало ощутимо прохладнее, когда его порог переступила старший констебль Стражи Саора Сувари.
– Я только что говорила с братом, – сообщила она с порога.
– С которым? – поинтересовался Квентин.
– С Энжелом.
– Не продолжай. Сейчас ты заявишь, что тоже хочешь знать, что происходит, потом скажешь, что твой брат не мог украсть подсвечники, потому что он почти святой, потом дашь понять, что более не уважаешь меня, если раньше уважала, конечно. Извини, Саора, я прекрасно понимаю твои чувства, но ничего нового этот разговор не принесет. Ни тебе, ни мне.
– Квентин, я всегда считала тебя ненормальным, но все-таки разумным человеком…
– Я таковым и остался, можешь не переживать по этому поводу, – ответил Квентин. – К чему этот разговор?
– К тому, что мне кажется, произошло какое-то недоразумение. Не сомневаюсь, что у тебя были основания для того, чтобы арестовать Криса, вернее сказать, ты считаешь, что они у тебя есть. Я хочу помочь тебе, хочу, чтобы ты хорошенько подумал и все еще раз оценил. Ты ошибся в этот раз, и я хочу, чтобы ты понял это. Мой брат невиновен, это же очевидно.
Квентин покачал головой.
– Если после того, как ты еще раз все взвесишь, ты не освободишь Криса, это будет означать одно из двух: либо ты действительно веришь в то, что это он украл подсвечники, и тогда ты просто… э… неумный человек, либо ты не веришь в это, но твои упрямство и гордыня не позволяют тебе отступить. В этом случае, я буду считать тебя…
– Негодяем, – подсказал Квентин. – И более не захочешь меня знать. Это я уже слышал сегодня от любовницы твоего брата. Мне очень приятно видеть, что между тобой и Баст такое замечательное единодушие.
– Я хочу предупредить тебя, что буду говорить об этом аресте с Тараном, – сказала Саора. – Как только он вернется из ратуши. А если он поддержит тебя – пойду к капитану.
– Ты понимаешь, что собираешься влезть в расследование и помешать ему? – спросил Квентин.
– Вполне. Но это меня мало волнует, ради брата я еще и не на такое готова.
– Ну что ж, – кивнул Квентин. – Я учту. Спасибо, что предупредила, Саора.
***
Лейтенант вернулся через час, и, кажется, первым делом направился в кабинет отдела по расследованию сверхъестественных преступлений.
– Цельсио, выйди, – потребовал он тоном, не допускающим возражений. – Выйди и закрой за собой дверь.
Алхимичка посмотрела в сторону Квентина, сохранявшего ледяное спокойствие, несмотря на то, что лейтенант в этот раз сам пришел в отдел, а не вызвал сержанта к себе, что уже само по себе ничего хорошего не обещало; помедлила несколько секунд, но все же вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
– Сэр? Что-то случилось? – поинтересовался у начальства Квентин, напустив на себя самый безмятежный вид.
– Ты чего творишь, сержант? – процедил сквозь зубы лейтенант. – Ты с ума сошел?
– А что я такого сделал? – изобразил удивление Квентин.
– Чтооо? Ты еще спрашиваешь? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты нас всех втянул? Тебе, часом, во время замещения снеговики голову не отморозили?
– Кажется, нет, сэр, – ответил Квентин. – Не отморозили. Я всего лишь реализовываю карт-бланш, что сегодня утром получил от вас. Или вы передумали? В таком случае я отказываюсь от этого дела и подаю рапорт на увольнение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
