– Что арестовать по обвинению в ней сэра Криса, – кивнула Селена.
Квентин резко оборвал смех.
– Вы уже слышали? – спросил он.
– Да, на входе в Управление, – ответила Селена. – Можно спросить, что послужило тому причиной? Ночью ты нам сказал, что это не он, а утром ты его арестовываешь – каково?
Квентин и Эрик переглянулись.
– На самом деле сэра Криса никто не арестовывал, – сказал молодой маг.
– Вот как? – удивилась Селена. – А что же тогда мне внизу рассказал Бригир?
– Все просто считают, что мы посадили его под домашний арест, – сказал Квентин. – А на самом деле, мы очень вежливо попросили его посидеть пару дней в келье и ни с кем не встречаться. Убедить его было непросто, но мы справились.
– Вот как? – спросила Селена. – И для чего нам это понадобилось?
– Для того чтобы настоящий вор, узнав про арест сэра Криса, решился надежнее его утопить и подбросил бы подсвечники куда-нибудь, где бы их нахождение однозначно указало на его вину нашего славного, нашего замечательного, нашего милашку, сэра Криса.
– Это куда же? – спросил Илис. – В Храм Героев?
– Нет. Там теперь дежурят три наших стража, для вора это будет слишком рисково. Думаю, он подбросит их к нему домой. Сегодня ночью. Кстати говоря, Илис, Селена, какие у вас были планы на эту ночь?
– Судя по всему, я собиралась повисеть вниз головой под крышей дома Сувари, – проворчала Селена.
– А я, кажется, хотел посидеть под кустом в их саду, – сориентировался Илис. – Квентин, я ранен, между прочим. У меня лапка сломана! Я вообще на больничном! Если я перекинусь, то гипс исчезнет, а лапа как была сломанной, так сломанной и останется. Думаешь, приятно очень в таком виде под кустом валяться? Я не хочу под куст!
– Придется потерпеть, – сочувственно покачал головой Квентин. – Вы же не бросите коллегу в беде? Особенно, если коллега – молодая симпатичная девушка?
– Кого это ты имеешь в виду? – спросил Илис.
– Саору, – пояснил Квентин. – Она будет дежурить в доме, вы – снаружи. Что касается твоей лапы – перекинешься здесь, Вэнди наложит тебе на лапу шину и будет не так больно. Как вам план?
– Замечательно, – ответила Селена. – Она-то там живет, ей будет удобно и тепло. А вот ты когда-нибудь висел вниз головой в виде летучей мыши? Полагаешь, мне это нравится?
– Судя потому, что Арника проводит в таком положении большую часть времени, ничего особенного в этом нет, – ответил Квентин. – Кроме того, мы с Эриком тоже не станем этой ночью прохлаждаться, а будем страховать вас где-нибудь неподалеку. Так что? Все согласны на такой план?
– Мне даже как-то неудобно, что я не участвую, – подала голос Вэнди. – Шину на лапу наложить – дело пяти минут.
– Ничего, мы завтра будем сонные, а тебе придется за всех нас отдуваться, – сказал Эрик. – Между прочим, я сегодня вечером к тестю собирался.
– Пока не стемнеет – все свободны, – сказал Квентин. – У всех еще полным-полно времени, чтобы сходить куда угодно. Главное – не забудьте вернуться сюда перед закатом.
И он первым покинул кабинет, а через минуту здесь и вовсе никого не осталось.
Глава 11
– Слушай, ты тогда у капитана говорил, что тебе тоже предлагали… сотрудничать, – сказал Эрик.
До рассвета оставался примерно час, они вдвоем прогуливались по периметру Большого Треугольника – квартала на юге города, где селились люди, не испытывающие какой-то нужды в деньгах, но недостаточно богатые, чтобы держать большой дом с прислугой и службами. Тут стояли добротные одно- и двухэтажные домики, окруженные участками в восемь-десять акров, часто засаженными плодовыми деревьями. Было тихо и прохладно – полчаса назад закончил моросить ночной дождик, немного остудивший нагревшийся за день город.
– Это было еще до того, как Коллекционер начал прибирать к рукам наш замечательный городок, – сказал Квентин. – Славное было время. Пятнадцать лет прошло – а все как вчера было.
– Расскажешь?
– Да нечего особо рассказывать, – ответил Квентин. – Тем более что я тогда не самым умным образом себя повел.
– Все равно расскажи, – попросил Эрик.
– Ну, если тебе так интересно, изволь, – сказал Квентин. – Я в то время старшего капрала первый раз получил, а сам работал в отделе по борьбе с контрабандой. Таможенную стражу тогда еще не отделили; занимался я тем, что искал подпольные склады и фабрики, на которых контрабандный товар превращался во вполне легальный ширпотреб. Очень даже неплохо искал, Железная Маргарита во мне души не чаяла, она тогда моим сержантом была. И вот, представь, в один прекрасный день, мне делают заманчивое предложение: они, добрые души, не трогают мою семью и выделяют мне хорошие премиальные на постоянной основе, а я начинаю им рассказывать, где и когда будут облавы. Мы их тогда хорошо начали прижимать, они света белого у нас не видели, им такая информация была нужнее воздуха. Отказать я не мог, пойти как ты к начальству – тоже.
– Почему?
– Время другое было. Таран уже тогда Тараном был, но ходил в сержантах, лейтенант тоже был неплох – сейчас он зовется сэром Артуром эр Ариди, но капитаном был редкостный чудак на букву «м». Он сам человек вполне честный был, во всяком случае, за руку его никто не поймал, но он метил в городские советники, и все боялся отношения с важными людьми испортить. Рассказывать о моей проблеме начальству было опасно: в городе в то время дело до беспредела дошло, угроза семье пустым звуком не была. Я рассудил, что выкручиваться мне придется самостоятельно, без привлечения кого бы то ни было.
– И что ты сделал?
– Сделал вид, что готов согласиться, а сам ушел в патрульные.
– Как? Написал рапорт на перевод?
– Ну… почти. Меня разжаловали за то, что я одной из подозреваемых позволил совратить себя прямо на рабочем столе. Девочка была очень бойкая, скажу тебе, держала магазинчик на улице Кровельщиков, продавала «настоящие» венчетские наряды, пошитые в подвальчике через дорогу, а кроме этого, хорошим знакомым и контрабандные вещицы могла достать. Эх, о чем жалею – что не рассчитал немного, нас застукали чуть раньше, чем я хотел.
– И что дальше было?
– Меня чуть не вышибли из Стражи, особенно Маргарита обиделась. Но Таран меня отстоял, уговорил капитана оставить меня в Страже. Карьеру пришлось начинать сначала, но зато никто больше мне сотрудничать не предлагал, поскольку я потерял для них всякую ценность, да и вообще прослыл у них бабником и дураком, на которого рассчитывать никак нельзя. Молодой я был, глупый. Сейчас я бы так не поступил, придумал бы что-нибудь поумнее. Впрочем, с тех пор и методы у наших местных преступников поменялись. Угрожать жизни родных следователя стало считаться… э… неэффективным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
