вмятиной посередине. В его глазах Хант увидел панику.
— Не надо. — Детектив вошел в комнату, спрямляя линию огня. В нос ударил запах горящего пластика.
Мичум покачал головой и облизал сухие губы.
— Просто опусти топор. — Хант поискал глазами Йокама и услышал, как у передней двери разбилось стекло. — Опусти.
Лицо охранника перекосилось. Черный дым змейкой поднялся в трубу. Мичум глубоко вдохнул, и Хант увидел, как крепнет решимость в его глазах. В дверном проеме что-то мелькнуло, блеснул металл, и в комнату, держа наготове револьвер, проскользнул Йокам.
Мичум напрягся.
— Нет! — крикнул Хант, но было уже поздно.
Охранник замахнулся топором, и Йокам выстрелил ему в сердце.
Тело упало лицом вперед, два согнутых пальца чуть заметно дрогнули. Хант быстро шагнул к камину и, не наклоняясь, ногой выбросил диски из огня. Потом схватил кочергу и, закопавшись глубже, попытался спасти то, что еще не оплавилось. Через какое-то время на помощь ему пришел Йокам. Пять дисков не пострадали совсем, двенадцать почернели, и еще десять обгорели так, что рассчитывать на их восстановление уже не приходилось.
Хант отступил от камина. Туфли перепачкались в золе, в горле жгло. Он посмотрел на сохранявшего полное спокойствие Йокама.
— А убивать было обязательно?
Йокам посмотрел на тело.
— Он же на тебя с топором пошел.
— Не на меня, а на компьютер.
Ни сожаления, ни извинения Йокам выражать не стал.
— Угол зрения неудачный. Не видел тебя как следует. Когда вошел, он как раз топор поднял. Я подумал, в тебя целит.
— Жаль, что ты его насмерть уложил.
— Так сложились обстоятельства.
Хант помолчал.
— Я ничего другого и не говорю.
— Чисто сработано. — По комнате расползался запах крови. Йокам убрал оружие в кобуру. Темные, ясные глаза не выдали ни малейших эмоций. — Блеск.
Он отвернулся.
* * *
Подкрепление прибыло через пять минут, и с ним пожаловал шеф с вопросами, среди которых не было ни одного легкого. Копы заполонили дом. Гроза продолжалась. К сумеркам тело увезли, диски сложили в мешки и отправили лучшему компьютерному специалисту департамента полиции. Шеф пригласил Ханта и Йокама на кухню.
— Спрашиваю в последний раз. Это наш парень?
— Мы думаем, что он был сообщником Бертона Джарвиса.
— Почему вы так думаете?
— Краденые регистрационные номера. Мертвый кот из торгового центра. Записи Джонни Мерримона…
— Только не говорите мне о каких-то записях этого мальчишки.
— У него там точное описание, — не согласился Хант. — Возраст, рост, цвет волос. Мы уже трижды это обсуждали.
— Давайте пройдемся еще раз.
Хант прошел еще раз. Все объяснил. Шеф слушал молча, не прерывал. И даже почти не моргал.
— Мы спасли несколько дисков, — подвел итог Хант. — Жесткий диск тоже вроде бы цел и невредим. Уверен, он даст нам кое-что еще.
Шеф посмотрел на одного детектива, потом на другого.
— Я́витесь оба в участок. Мне нужны ваши объяснения. Далее. О случившемся здесь никому ни слова. Ни друг другу, ни подружкам, ни другим копам — пока я не положу ваши рапорты в сейф. Все ясно?
— Да.
Шеф указал на дверь.
— Рапорты. Немедленно.
— Я бы выпил пива, — предложил Йокам. — Может, отложим рапорты на завтра?
Шеф легкомысленного тона не принял.
— Рапорты. От обоих. Напишете порознь. Потом отправляйтесь по домам и поспите. Мне завтра еще голову ломать, как эту хрень объяснить.
— Хрень, — повторил Йокам, как будто его задели за живое.
— А ты как назвал бы это? — огрызнулся шеф.
— Правомерное и оправданное применение оружия.
Шеф подбоченился и решительно выпятил мягкий, округлый подбородок.
— Вы застрелили человека в его собственной гостиной. И уж лучше пусть окажется, что за дело.
* * *
Хант отправился домой на своей машине, а вот Йокама повезли на патрульной.
— Не нравится мне это, — сказал он, но оба поняли, в чем дело. Шеф не хотел, чтобы они обсуждали свои рапорты по дороге домой. Ему требовались неотрепетированные и несогласованные объяснения.
Приехав в участок, Хант увидел не Йокама — у двери его встретил сотрудник отдела внутренних расследований по фамилии Мэтьюс. Назначение он получил недавно, так что Хант знал его только наглядно и по отзывам. Парень вроде бы смышленый, вроде бы приличный. Блеклые, линялые глаза; неодобрительный рот с опущенными уголками; легкое прихрамывание. Вот так, прихрамывая, он и повел Ханта в оказавшуюся временно свободной комнату для совещаний. Начали с обычных, стандартных вопросов, которые задают после каждого случая применения оружия, и если они требовали более пространных и подробных, чем обычно, ответов, то лишь потому, что в данном случае стрельба закончилась смертью гражданского лица. Хант держался спокойно; все это он уже проходил.
Но прошло минут тридцать, и разговор принял неожиданный оборот.
— Вы ведь друзья с детективом Йокамом, не так ли?
— Мы напарники.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Джон Йокам — мой друг.
— Вы когда-либо видели, чтобы детектив Йокам применял оружие в состоянии гнева или злости?
— Конечно, нет.
— Он применял избыточную силу?
— Какую применять силу в том или ином случае — вопрос субъективный. Детектив Йокам всегда принимал безукоризненно верные решения.
— Это ваше мнение?
— Да.
— Как его друга?
— Как ведущего детектива отдела тяжких преступлений. — Хант почувствовал, что ему становится жарко. — Как офицера полиции с семнадцатилетним опытом. Мы закончили?
— Еще несколько вопросов.
— Давайте.
Мэтьюс побарабанил карандашом по столу и откинулся на спинку стула.
— Детектив Йокам заходил сегодня в ваш кабинет?
— Да.
— Что вы обсуждали?
Терпение у Ханта истощилось.
— В последнее время тем для обсуждения у нас предостаточно.
Губы у Мэтьюса дрогнули, но глаз улыбка не коснулась.
— Разумеется. — Он снова побарабанил по столу. — Тиффани Шор. Убитые дети. — Со стороны могло показаться, что речь идет о наркоторговце или полицейской засаде.
— Я дам вам еще одну минуту, — сказал Хант. — А потом уйду.
Мэтьюс подался вперед.
— Находясь сегодня в вашем кабинете, детектив Йокам говорил, что кто-то должен ответить жизнью за смерть детей?
Хант промолчал.
— Он говорил это?
— Думаю, мы закончили, — сказал детектив, поднимаясь.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— То, что было или не было сказано в моем кабинете, — сдержанно ответил Хант, — не имеет никакого отношения к случившемуся сегодня. У Мичума был топор. Йокам поступил так, как счел нужным.
— Вы уверены, детектив? — Мэтьюс отставил стул к стене, и радости на его лице Хант не заметил. — Подумайте об этом.
Больше детектив ни с кем не разговаривал. Выходя из участка, посмотрел на часы. Было семь, и дождь лил не переставая. Все еще в оцепенении, Хант направился к машине. В салоне было душно и влажно. Руки сами нашли руль, ключ зажигания. Он
