Азербайджан посетил премьер-министр Турции Сулейман Демирель. Все претенденты на пост президента стелились перед ним, будто в советское время на смотрины приехал партийный деятель из Москвы. Не было никаких сомнений, что его симпатии были на стороне страстного поклонника Турции Эльчибея, но события принимали оборот, который вовсе не гарантировал его победу.
По телевидению начались предвыборные выступления кандидатов. Выяснилось, что у Азербайджана есть свой Жириновский. Им оказался Низами Сулейманов. Его популистские выступления, как магнит, притягивали неискушенное население: «Хлеб при мне будет стоить, как в советское время — 30 копеек! Масло и мясо вернутся к прежней стоимости. Масло будет стоить 3 рубля 60 копеек и ни копейкой больше! Армян через 3 месяца заставлю удрать из Карабаха! Я изобрел пушку, которая при выстреле издает такой гром, что никто этого выдержать не может!»
И так далее, в том же духе. Хотя Эльчибей тоже обещал решить проблему Карабаха за 3 месяца весьма простыми средствами: окружаем Карабах своими войсками, армяне начинают слабеть, опускаются на колени и сдаются…». Однако ему не хватало артистизма и уверенности Низами Сулейманова. Его вранье выглядело весьма бледным на фоне безудержно буйной фантазии члена-корреспондента Академии, в своих выступлениях возвращавшего слушателей в советское прошлое, ставшее светлым на фоне беспросветного настоящего.
В конце апреля мне позвонил Гаджи Абдул и попросил встретиться. Я пригласил его к себе домой, однако он предпочел встретиться в машине. Поздно ночью я спустился во двор, сел в белую «Волгу» и она поехала к стадиону, рядом с моим домом. В машине Гаджи Абдул спросил мое мнение о шансах на успех, в случае если он поднимет бакинцев на митинги с целью вернуть Аяза Муталлибова во власть. Я ответил, что такое теоретически возможно, но в итоге практически обречено на поражение, потому что Аяз Муталлибов, при всех своих положительных качествах доброго, мягкого и нацеленного на компромисс человека, доказал свою полную несостоятельность как политик, ибо не обладает несколькими важными для этой профессии качествами в переходное время в стране с не устоявшимися правилами игры: у него нет воли и нет умения предвидеть.
Гаджи Абдул выслушал меня, посетовал на бакинцев как на продажных и трусливых людей, и уехал. В начале мая горстка сторонников Гейдара Алиева начала митинг перед зданием ВС в его поддержку. К тому времени площадь перед зданием ВС превратилась в полигон грязной и постыдной борьбы за власть различных группировок. Спустя день на площадь пришли сторонники Муталлибова во главе с Гаджи Абдулом и прогнали сторонников Гейдара Алиева во главе с Муртузом Алескеровым.
В Шуше местные авторитеты сместили главу исполнительной власти, «человека Ягуба Мамедова». На это место они выдвинули Низами Бахманова, который выехал в Баку пробивать указ о своем назначении. Рагим Газиев назначил кадрового офицера Эльбруса Оруджева комендантом Шуши с заданием организовать оборону города. Географическое расположение Шуши превращало его в неприступную крепость. Однако Оруджев сделал все, чтобы дезорганизовать оборону, морально разложить вооруженные формирования, посеять среди населения панику и сдать город армянским сепаратистам. Придя во власть, Гейдар Алиев присвоил Эльбрусу Оруджеву звание генерал-майора и сделал все, чтобы прикрыть этого офицера от судебного преследования, несмотря на явное пренебрежение им своим воинским долгом.
ПННА провел митинг в начале мая, собрав в два раза больше людей, чем НФА собирал в это время на свои митинги.
8-го мая 1992-го года Шуша пала. Большая часть гарнизона оставила город без боя, горстка же храбрецов, отчаянно сражавшаяся за город, была уничтожена. Отряды армянских боевиков с опаской входили в оставленный город, не веря в свою удачу. Успех им был обеспечен тем, что в Азербайджане, ставшем объектом агрессии, непрерывно шла грязная драка за власть. В это время министр обороны Рагим Газиев с чемоданом, полным наличности, на самолете министерства обороны курсировал по маршруту Москва-Минск с целью вручить это министру оборону РФ Павлу Грачеву и предотвратить потерю города. Однако найти «Пашку-Мерседеса» ему не удалось.
В Баку усилились разговоры о возвращении Муталлибова. 13-го мая я выехал вместе с молодым социал-демократом Ульви Тагировым в Бейлаган для организации местной партийной ячейки. Узнав о моем приезде в район, местный лидер фронтистов, некий Эльдар, вместе с несколькими соратниками вынудили нас покинуть город, при этом Эльдар бей, недавно освобожденный из тюрьмы хулиган, стрелял в нас из пистолета. Он был известен тем, что грабил вагоны, направлявшиеся в Армению. Однажды ему удалось ограбить и продать два вагона мяса и вагон автомобильных покрышек. Такой прибыльный патриотизм принес криминальному элементу пост заместителя главы исполнительной власти при Народном Фронте. Возвращаясь в Баку, Ульви и я увидели несколько танков с российскими экипажами, которые направлялись в сторону Карабаха. Через несколько километров на плоской, как стол, равнинной местности мы увидели перевернувшийся танк и сидевшего на нем пьяного солдата.
Мы узнали о том, что Ягуб Мамедов созывает сессию Верховного Совета. К тому времени он практически полностью доказал свою непригодность как руководитель страны. Весть об оккупации Шуши застала его в аэропорту Тегерана, откуда он готовился вылететь в Баку после «успешных» переговоров с президентом Армении Левоном Тер-Петросяном при посредничестве президента Ирана Али Акпера Хашеми-Рафсанджани.
Ягуб Мамедов оказался в отчаянном положении: его игнорировали министры обороны и внутренних дел, а назначенный с одобрения Эльчибея на пост министра национальной безопасности Фахраддин Тахмазов, бывший «куратор мединститута» и бывший начальник 5-го отдела КГБ, который боролся против антисоветчиков, оказался скромным служакой, а не политиком, готовым поддержать амбиции своего благодетеля. Несмотря на то, что Ягуб Мамедов избавился от сильного конкурента, Гасана Гасанова, которого он снял с должности премьер-министра и отправил в Нью-Йорк представителем Азербайджана в ООН, оставшихся претендентов на власть с лихвой хватало, чтобы лишить его уверенности и покоя. С одной стороны армянские сепаратисты захватывали села и города Карабаха, изгоняли азербайджанское население, с другой — лидеры НФА расшатывали основы государства и шаг за шагом захватывали исполнительную власть, с третьей — продолжали митинговать у здания ВС сторонники Аяза Муталлибова и Гейдара Алиева. Он встречался и советовался с экс-президентом Муталлибовым, который заверял его, что российские военные обещали ему, в случае возвращения на пост президента, поддержку и освобождение Шуши.
Вот почему 14-го мая Ягуб Мамедов созвал внеочередную сессию ВС Азербайджана. Было ясно, что она созывается для восстановления Муталлибова в должности президента. Фронтистские лидеры знали это, знали и об обещании российских военных вернуть Шушу, если Муталлибов подпишет договор о объединенном командовании вооруженных сил СНГ.
В такой ситуации власти Турции предложили лидерам НФА убежище и статус политэмигрантов, согласившись даже на формирование ими правительства в изгнании.
Растерянность среди лидеров оппозиции была сильной, по словам Панаха Гусейнова, Этибар Мамедов покинул страну и вылетел в Турцию из-за опасения быть арестованным. Сам Этибар Мамедов утверждал, что его пригласили руководители Турции. Лидеры НФА обсуждали возможность перехода на нелегальное положение в ожидании лучших времен. Ситуацию переломили турецкие разведчики, работавшие с лидерами НФА под личиной дипломатов, ученых и журналистов. Они посоветовали лидерам НФА свергнуть, в случае возвращения, Муталлибова, для чего собрать толпу и захватить центры власти в столице. Уверенность лидеров НФА еще более окрепла после того, как ведущие лица «Объединения Баку и деревень», вобравшего в себя антимуталлибовские силы в столице и окрестных селах, предложили мобилизовать жителей Баку и абшеронских сел и «пойти на Муталлибова». Заведующий забегаловкой «Питихана» близ универмага поселка Маштаги Гаджи Закир Гулиев, известный среди земляков как «Дэли (буйный) Закир», предложил не спрятать оружие, а взять его и пойти на штурм президентского аппарата. Его, сидевшего при советской власти, посадили и при власти НФА, дабы «знал свое место». Но арест и тюрьма при будущей власти были еще впереди, и несколько сот активистов «Объединения Баку и деревень» готовы были, сами того не сознавая, броситься в бой за воцарение алиевского клана в Азербайджане.
На сессии ВС номенклатурное большинство с восторгом проголосовало за восстановление Муталлибова в должности президента. Муталлибов произнес грозную речь, в которой предупредил своих оппонентов о своей готовности прибегнуть к самым жестким мерам. Для меня лично его речь звучала как отрывок из водевиля. Как нам сообщил Араз, Муталибов собирался назначить министром внутренних дел начальника ГАИ республики, а министром обороны — Ага Ахундова, лидера «Гардашлыг». По случаю своего предстоящего назначения на высокий пост министра обороны Ага Ахундов надел в майскую жару норковую шапку-ушанку, как бы в пику Рагиму Газиеву, который щеголял в каракулевой круглой «национальной» папахе. Все это выглядело карикатурно.
