которого стали чуть более живыми. Танатос не узнал его имени, но пообещал себе узнать. Потом.
“Ты уверен насчёт этого? — уточнила Ли мысленно. — Личный врач Канцлера… не слишком ли ты много обещаешь?”
“В самый раз. Не одному же Родасу тащить с собой разных людей в качестве сувениров, правда? Я тоже решил попрактиковаться в этом дивном искусстве!”
“Смотри, чтобы это не привело к осложнениям… Мы проанализировали то, что ты можешь и не можешь исцелять. Я думаю, можно начинать показательное выступление. Полагаю, этот пациент тебе по зубам.”
Танатос послушно пошёл за ней. Что, конечно, было ошибкой, но… да ладно, это же Ли! И, поружённый в свои мысли, он не спросил, кто же этот самый пациент, который ему “по зубам”.
Очень большая стратегическая ошибка. Пока что по зубам пациенту оказался сам Танатос. Даже с учётом того, что у пациента почти не было этих самых зубов. Причём не из-за лучевой болезни, а просто в силу возраста, очевидно.
Но на те три, которые уже были, пациент был твёрдо намерен Танатоса попробовать.
— Ты не сможешь прокусить мою кожу, — сообщил пациентке Танатос. — Я — бог новой эры. Это противоречит моим ТТХ.
— Ить, — сказала пациентка.
Его определённо к такому не готовили.
— Мне не помешал бы переводчик, — сообщил он. — Кто-нибудь здесь понимает её язык?
Интересно, почему всем, включая журналистов и даже мать пациентки, вдруг стало так весело? Вообще-то, конкретно об этом он вполне серьёзно спросил! Все, кого он знал, родились с определённой языковой программой. Теоретически он, конечно, знал, что у людей стандартной модели это как-то иначе происходит, но всё равно…
“Отличный ход, — отметила Ли. — У тебя всё же определённо талант на этом поприще!”
“А то!” — знать бы ещё, в чём именно этот самый талант заключается. Впрочем, это он успеет проанализировать на досуге.
— Думаю, я могу переводить. Ну, немного, — сказала мать. Он отметил, что она кажется теперь намного менее напряжённой. Интересно, почему? — Насколько это возможно в её возрасте. Так что считайте меня, пожалуйста, переводчиком.
— Ну да, — кивнул Танатос вежливо. — Вы её автор, потому вполне логично, что вы можете расшифровать речевой код.
Да чего они все так веселятся?!
— Да, ари, — сказала женщина с лёгкой улыбкой. — Вы правы, это совершенно логично. Вы… сможете помочь ей?
— Да, — кивнул он. — Следите за ней, пожалуйста. Я почувствую, если что-то пойдёт не так, и всё же…
— Конечно!
Вылечить её было на самом деле не так уж сложно. Танатос осторожничал больше из-за того, что ему раньше не приходилось иметь дело с настолько крошечными существами. Нет, он видел их изображения, голограммы, знал в теории, что люди стандартной модели проходят эту стадию не в инкубаторе, и всё же…
Странное ощущение. Необычный опыт. Непонятное существо.
Впрочем, к счастью, исцелять такого рода пациентов оказалось даже проще: в крошечном и очень хрупком теле прятался огромный регенеративный потенциал. Танатосу потребовалось не более десяти минут — и примерно семь из них ушло, чтобы осторожно зафиксировать существо в относительно неподвижном состоянии. А ещё позволить ему удостовериться, что прокусить кожу Танатоса таки невозможно, а коммуникатор нового поколения совершенно точно совсем невкусный.
Когда язвы, покрывшие живот пациентки начали исчезать, её мать почему-то зашаталась. По щекам её потекли слёзы.
Танатос уже начал прикидывать, как бы изловчиться и поймать женщину тоже, но тут на помощь пришла Ли: осторожно подхватив, отвела в сторону, где женщина начала сползать по стене, сотрясаясь от рыданий. Может, она решила, что ничего не получилось?
— Всё, — сказал Танатос, — Вам следует её просканировать, но, насколько я могу судить…
И тут женщина напала на него.
По крайней мере, ему сначала так показалось.
Когда женщина на него кинулась, он инстинктивно поднял пациентку повыше, выводя из зоны возможного удара, и решил просто посмотреть, что будет дальше. Оружия, способного всерьёз ему навредить, у женщины с собой не было, контактные яды его не брали, так что…
В общем, он был вполне готов ко всему. Но только не к тому, что его обнимут и стиснут изо всех своих не особенно впечатляющих сил.
— Спасибо, — всхлипнула женщина. — Спасибо вам!
В списке странных существ, с которыми совсем непонятно что дальше делать, определённо прибавилось.
“Представь себе, что это Ли”, — подумал Танатос. И осторожно, чётко регулируя силу, погладил женщину по спине и по голове. Перед глазами его встала другая картина: Ли, рыдающая на кровати.
Ео руки дрогнули.
Он понадеялся, что на лице не отразилось ничего лишнего, и поймал себя на том, что чувствует себя под прицелом голокамер уязвимым. Прямо как тогда, на Олимпе.
До чего же длинный выдался день!
*
— Я не буду больше этим публично заниматься, — сказал Танатос, когда они с Ли наконец остались вдвоём.
— Да брось! У тебя явно талант располагать к себе. Всё прошло отлично, и…
— Я больше не буду делать этого публично, — ровно повторил он.
Ли помолчала, пристально вглядываясь ему в глаза, а потом медленно кивнула. Что бы она там ни прочла, это явно заставило её сдать назад.
— Ты ведь не притворялся, верно?..
— Нет, — ответил он сухо. — И это слишком…
— Личное. Понимаю. Извини, что протащила тебя через это всё. Но нельзя не признать: эффект впечатляющий. Видео “бог смерти и младенец” бьёт все рейтинги.
Он ненавидел само слово “рейтинги”, даже понимая всю его важность. Говоря откровенно, он как-то не так представлял себе свободное будущее после восстания; с этой точки зрения решение Амано казалось более чем правильным.
Но с Ли он этим мыслями решил не делиться — как минимум, до поры.
— Младенцы пугают, — только и сказал он.
— О, вот тут мы с тобой на одной волне. Они похожи на инопланетян!
— Да, особенно сблизи. Таинственная форма жизни! Не совсем понятно, как с ними обращаться.
— Скажи?.. Ничего, не волнуйся, страшная и ужасная госпожа Ить вместе со своей мамочкой остались в прошлом, и дальше у нас в меню куда более нормальные и куда менее пугающие вещи.
— Такие как?..
— Охота на террористов, штурм здания с заложниками и пачка весёлых политических интриг.
— Ты права, это успокаивает. Пригласишь меня поучаствовать?
— Ну надо же компенсировать тебе психологическую травму, нанесённую страшным младенцем? К
