— Ничего… Решил побыстрее добраться… — ответил я и заржал смехом гиены.
В этот момент внутри меня клокотала ярость. Мне хотелось скинуть эту «букашку» со своих плеч и размазать по каменному полу. Еще немного — и я сорвусь…
— И так не опоздал бы… — огрызнулось существо, вцепившееся в шею.
— Согласно вселенским догматам, ты имеешь право выбрать жизнь, — захрипел голос старика из команды. Я обернулся и увидел перед собой еще троих. Вся компания в сборе. — Тогда, Илбис, ты посвятишь следующее мгновение вечности созданию нового сакрального камня. Или…
Внутри меня взорвался вулкан. Я раздеру их на куски! Когтистые лапы дернулись к моей утяжеленной шее, но сразу же покорно опустились вниз.
— Выбираю «или», — не раздумывая, с гордостью прошептало нечто, лишившее меня возможности говорить и управлять его телом. Теперь я стал сторонним наблюдателем в чужой голове. — Зачем мне жизнь, в которой нет смысла? Лишь бесконечная злоба, растущая с каждым днем. Она сводит меня с ума. Зачем мне вечность и бессмертие в отвратительной тюрьме на пустынной планете? У меня нет больше желания стремиться к цели… Я должен здесь и сейчас искупить вину перед вами… Я это заслужил, — добавил в конце демон и опустился на колени.
Главарь человекоподобных соскочил со спины и встал рядом. Пустынный демон развернулся к краю Башни и покорно сложил голову на свой куб.
— Глупо, но это твое право… Илбис, единогласным решением совета мы даруем тебе смерть, — провозгласил их суровый командир.
Он с пронзительным свистом опустил на шею демона длинный меч, который с хлюпаньем увяз в живой плоти. Еще один взмах — и снова удар… И еще… Лишь странное чувство, как будто кто-то щекочет шейные позвонки. Ни капли боли… Нечто хорошо справлялось, ограждая меня от страданий.
Еще взмах…
Лишь пятый удар отправил голову в финальный полет. Теперь она летела вниз. Бренное тело, оставшееся на вершине Башни, дернулось в конвульсиях. Черная кровь хлынула на стены. Сакральный камень зашипел, как сковородка с кипящим маслом, оплавился по краям и слился с монолитом несокрушимой Черной Башни.
Весь мир теперь вращался перед глазами. Черная стена… светлое небо… черная стена… А разум быстро затухал, пока не утонул в чем-то бесконечно ярком и девственно белом.
* * *
Вновь знакомый ослепительный туннель первородной энергии, который я уже видел раньше… Смерть теперь не казалась чем-то таинственным и необратимым. Она стала слишком обыденной… и совсем не страшной.
В этот раз электроны никуда не спешили, лишь внимательно разглядывали меня и глуповато улыбались. Они напоминали «эмоционки» в виде чрезмерно веселого колобка цыплячьего цвета. Биллион квинтиллионов преданных «угольно-черных овальчиков» и ровно в два раза меньше ухмылок. Наверное, лучше пересчитать, чтобы сказать точно и никого не обмануть. Один, два, три…
* * *
Очухался… Я снова живой… Первое, что я увидел, очнувшись, — расширенные глаза человека вблизи. В их глубине господствовала черная ненависть и одновременно с тем… жуткий страх… Ужас, словно смертельный вирус, мгновенно перекинулся на меня. Душа от безысходности заметалась по обледеневшим кровеносным сосудам в поисках выхода. Разум рассыпался на дробинки и теперь не мог собраться в единое целое, для того чтобы взять все под контроль. Металлические шарики никак не хотели проваливаться в треугольные отверстия ролетной решетки мыслей. Если бы на свою беду кто-то сейчас видел это зрелище, то определить, кого из нас двоих больше терзает страх, ему было бы затруднительно.
Тяжело привыкнуть к собственной смерти, но и с чудовищными ликами чужой справиться нелегко. Через несколько секунд уровень жути достиг предела. Защитный предохранитель в цепях ослабленной психики сгорел, а пустота в измученном теле наполнилась безмятежностью.
Сейчас я хладнокровно мог рассмотреть человека перед собой. Он едва стоял на ногах, вцепившись скрюченными руками в отворот моего плаща. Это мужчина. Худой, высокий… Минимум на голову выше меня… Заостренный нос на роже, украшенной следами кровавой бойни… Вероятно, эхо войны или последствия уличных разборок. Страшный, давно заживший шрам с рваными краями шел от левого глаза к подбородку с редкой рыжей щетиной. Я точно когда-то видел эту пожеванную жизнью физиономию. И эта встреча неслучайна… Но пока что-то ускользало от меня, словно рептилия, покрытая мерзкой чешуей. Хотя важным сейчас было другое… Этот человек умирал… Его убил я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Безусловно, мы квиты, — пробасила возникшая в голове инородная мысль, словно хлопок от ружейного выстрела. — Шарлотта может быть мной довольна…»
Вот ведь хрень! Имя мне знакомо… Шарлотта… Кажется, теперь понимаю, где я и кто. Снова в теле убийцы… Его глазами я смотрел на казнь девушки с глазами небесного цвета. Ну, хоть какое-то постоянство в бреде. А человек — это вор-карманник из толпы… Киллер сдержал обещание встретиться.
Я отвел взгляд вправо от лица жулика и увидел свою руку, сжимающую кинжал. Он был засажен по самую рукоятку в туловище мужчины в районе гусиной шеи. Рука дернулась вверх и вытащила лезвие на обозрение веселящимся лучам утреннего светила.
Черт! Кинжал длиной в локоть…
Обмякшее тело мужчины завалилось мне на грудь, а из образовавшегося отверстия хлынула кровь. Послышалось утробное бульканье вперемешку с хрипами и посвистываниями. Разрывая крылья ноздрей, в нос ворвался дразнящий запах железа с примесью тонкого аромата животного страха и едва уловимого амбре андростерона.
Кровушка брызгала тугими струйками мне в лицо, словно одичавший летний ливень. Стекала по щекам ручейками. Постепенно собиралась в реку на поверхности плаща из выделанных оленьих шкур и бурным потоком устремлялась вниз. Заливала два куска отвердевшей грязи на ногах и болотную трясину под ними.
Бесконечный кайф… Из раны в моей очерствелой душе теперь выливалось вязкое и пугающее чувство блаженства от совершенного преступления. Оно наполняло меня истомой и облегчением. Убийство… Чуждое, незнакомое, но одновременно… такое приятное, сладостное, проникающее в каждую клетку организма.
«Я люблю убивать, как бы это тошнотворно ни звучало! Смысл бытия — отнимать человеческие жизни. Я прислужник дряхлой старухи с косой, — выдал противоестественное для меня заключение шокированный разум. — Черт возьми, что же я за тварь такая? Божья? Сильно сомневаюсь… Я не могу быть этим! Это не мои мысли… Не я… это не я… Это бездушное тело, в котором я сейчас заперт, — сопротивлялось сознание, царапая когтями черепную коробку изнутри. Оно кричало что есть мочи, а обеспокоенный мозг непрестанно призывал желудок к опорожнению».
Я давно бы уже заблевал все вокруг. Изверг бы тонны желчи вперемешку с кусочками разложившейся пищи. Но тело молчало, игнорируя любые приказы и мольбы о сострадании.
Разум забрался на край пропасти, дна которой невозможно было рассмотреть сквозь плотный белый туман. Неимоверными усилиями он удерживал равновесие, сопротивляясь ураганному ветру непонимания, словно эквилибрист на стальном канате. Оставалось лишь чуть-чуть наклониться…
Это не я… не я…
Снова оглушительный щелчок в голове и спокойствие вслед за ним. Человек — странное существо… Ко всему может приспособиться. И к жизни среди смерти, и к смерти посреди жизни… Остается не мешать и досмотреть эту сцену в театре одного беспощадного тела.
Кровь в долговязом мужчине со шрамом вскоре закончилась. В ту же секунду убийца опустил тело жулика в лужу грязи. Руки мертвеца так и остались скрюченными и маленькими, как у древней плотоядной рептилии-тиранозавра. Бездушная плоть уверенными движениями начала проверять содержимое карманов.
«Мусор ни к чему, — шептал разум убийцы. — Возьму лишь деньги. Это не мародерство, а вознаграждение за причиненные неудобства. Вот это улов!»
Бархатный мешок на поясе был под завязку набит монетками. Дрожь охватила руки неконтролируемой мелкой дрожью и отвисла до пола неподготовленная челюсть.
