Лес вокруг, чистый, словно кружевной, пронизывали золотистые лучи. Нимве долго ехала по склону, то крутому и опасно обрывистому, то пологому, устланному хрусткой прошлогодней листвой. Тропинки не было, но это не сильно беспокоило: Нимве знала, что спуск все равно приведет в долину.
Она ехала долго, часа три или четыре, прежде чем лес наконец закончился, и дорогу преградили валуны. Пришлось искать, как выбраться в низину, и это заняло много времени.
Долина меж холмами встретила жарой и горячим ветром. Нимве ехала, внимательно глядя по сторонам, выискивая приметы, что показал ей вещий сон. Двухколейка вилась среди валунов, склоны, поросшие чахлыми кустами, запирали долину с обеих сторон.
Следуя за дорогой, Нимве двигалась вперед. Быть здесь одной оказалось страшно. Зачем я не дождалась Мафхора, думала она. Даже если я и найду тот карьер, где держат принцев, что я смогу сделать без помощи?
Дорога обогнула скальный выступ - и страх улетучился. Нимве увидала засыхающее дерево над небольшой расщелиной… Похоже на дикую сливу, прямо как во сне. И совсем довершая сходство, неподалеку торчал большой коричневатый булыжник со впадинами глаз, с размытыми водой краями, обнажившими зловещую улыбку. Камень-череп! Сердце Нимве быстро забилось. Я еду правильно. Это здесь. Я рядом. Совсем рядом.
Она не ошиблась. Повернув еще раз, двухколейка уперлась в побуревшие от времени ворота, которые, будто плотина, преградили путь.
Спешившись, Нимве потянула лошадь за повод. Забралась в чахлые кусты. Долго стояла там, прячась за ветвями, и наблюдала за въездом в карьер.
Там, за стеной, упершейся краями в холмы, висело пыльное облако. Крики и стук доносились смутно. У ворот не было ни души, двери караулки оказались заперты. Что делать, лихорадочно думала Нимве, кусая палец, что мне делать? Повернуть разве назад? Дождаться Мафхора? Но когда он вернется? А они…
Стоило подумать о принцах, и в памяти тут же всплыли их лица под слоем пыли, траурно блестевшие глаза - и безмолвный вопль, который и сейчас звучал в ушах: "Помоги нам, Нимве, помоги нам! "
Она на секунду уткнулась лицом в ладони. Потом, стараясь заглушить воспоминание, накинула повод лошади на ветки, и крадучись выбралась из кустов. Пространство перед воротами по-прежнему оставалось безлюдным. Нимве бегом кинулась к стене, вжалась в нее плечом, переводя дыхание. Запрокинув голову, посмотрела вверх. Высоко. Как высоко! Мне не забраться.
Она осторожно двинулась вдоль преграды. Здравый смысл шептал: оставь это. Уезжай! Но другой голос, более громкий, твердил: просто посмотрю - и все. Загляну внутрь и посмотрю, то ли это место, что я видела во сне. Я просто посмотрю, больше ничего. (помоги нам Нимве помоги помоги…)
Хрустнув зубами, Нимве провела ладонью по глазам. Начала взбираться на холм, там, где стена упиралась в огромные валуны. Хоть и не сразу, ободрав руки, больно ударившись коленом, вползла на склон, добралась, дотянулась до верхней кромки забора, и, опираясь на руки, заглянула внутрь.
Огромное пыльное пространство лежало перед ней. Люди, копошившиеся повсюду, казались серыми призраками, продолжением унылого пейзажа. Да, все было совсем как во сне. Но ведь и карьер, куда они ездили с детьми графа, как две капли воды походил на этот! Нимве закусила губу. Тот - или не тот? Они так похожи… Нимве продвинулась чуть вперед, посмотрела вниз… Под стеной на цепях сидели пегие волкодавы. Нимве с ужасом убедилась, что псы смотрят на нее. Миг они молчали, а потом вскочили и залаяли. Нимве в панике замерла. Собаки бесновались, прыгали, звеня цепями, и с ревом, с подвыванием, похожим на звук охотничьего рога, звали на помощь хозяев.
- Цыц, вы, окаянные! - к собакам подбежал здоровенный детина, замахнулся палкой, но не ударил. Нимве встретила его изумленный взгляд. Кубарем скатилась по склону и бросилась в кусты.
Лошадь, отвязавшись, ушла довольно далеко. Когда Нимве с треском продралась через колючки, животное испуганно метнулось прочь, звеня уздечкой. Напрасно Нимве пыталась ее поймать: лошадь, кося диким глазом, держалась на расстоянии.
Позади заскрипела дверь, раздались громкие голоса и остервенелый лай. Вскрикнув, Нимве бросилась вперед, через заросли, цеплявшие колючками за одежду. Кто-то орал, все ближе и ближе раздавались лай и жаркое пыхтение собак.
Свора вырвалась из кустов, и Нимве упала наземь, прикрывая голову руками. Собаки подбежали, Нимве ощутила на затылке их жаркое дыхание, услыхала рык… Они обнюхивали ее, тыкая носами, но ни одна не попыталась укусить. Тяжелая лапа наступила на спину. Нимве услыхала:
- Ах, ты, засранец! Сбежать хотел?
Чьи-то руки схватили ее и подняли. Она увидала перед собой бородатое лицо. Мужчина, с остервенением встряхнув ее, заорал:
- Говнюк! Как ты через стену перебрался? Кто тебе помог, говори!
Размахнувшись, незнакомец ударил Нимве по лицу, и она упала, но он снова вздернул ее на ноги, снова размахнулся…
- Все, хватит, тащите его назад, - распорядился низкий голос, - не убежал, да и ладно! Тащите, обед скоро, не до темна ж теперь с этим тут валандаться!
Глава 10
До самого заката, пока надзиратели не велели прекратить работу и не построили каторжан, Нимве таскала носилки с обломками породы.
Приведя в карьер, сторожа заковали Нимве в кандалы: "А в следующий раз не будешь бегать, щенок!" - сказал один из них, огромный, с желтым лицом и мешками под глазами, тот самый, что первым заметил ее на стене. Нимве отчаянно боялась, что сторожа обнаружат, кто она такая, но Творец миловал, и все обошлось.
К вечеру Нимве в кровь сбила руки, тело болело, точно ее лупили палками, а спина, казалось, заржавела, и стоило труда нагнуться. Поэтому, когда один из надзирателей заорал: "Кончаем работу!", Нимве бросила носилки с огромным облегчением.
Спустившись с откоса, вздымая густую пыль, рабы построились в неровную шеренгу. На многих были кандалы, и все выглядели одинаково серыми, тощими, оборванными. Нимве с трудом могла отличить одного человека от другого, да и не пыталась: она так вымоталась за эти часы, что только усилием воли держалась на ногах. С той минуты, что попала сюда, надзиратели следили за каждым ее шагом. Перерыва днем не делали, даже по нужде работники ходили едва ли не под себя. И, когда шеренгу погнали в темноте к баракам, вниз по склону, Нимве, стиснув зубы, старалась не отставать, не спотыкаться, чтобы не дать сторожам повода прицепиться хоть к чему-нибудь.
Они шли долго. Неподалеку кто-то беспрестанно и надрывно кашлял, раздавалась брань. Фонарь в руках шагавшего впереди и справа надзирателя мерно качался, рассыпая вокруг черные пляшущие тени. Изредка поворачивая голову, Нимве видела, как тускло поблескивают глаза кого-нибудь из работников. Серые лица казались масками, и Нимве поспешно отворачивалась, потому что ей было страшно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
