рассмеялся, но потом стал явственно терять скорость, как будто продирался сквозь желе. Боня спрессовал ману вокруг него до твердого состояния. Призрак застыл, как жук в глыбе янтаря. Боня хмыкнул и придал глыбе фору амфоры, после чего покрыл ее защитной пленкой.
— Ну вот, я тебя, как Сулейман ибн Дауд джинов, в кувшин заточил! — радостно сообщил он. — Извиниться не хочешь?
При формовании глыбы в амфору призрака слегка покорежило. Теперь он скосил глаза в сторону Бони (больше ничего у него не двигалось) и даже сумел сказать:
— Так ты, бог, злокозненный?! И как это ты такое безобразие с маной творить научился?! Ну ничего, ты мне сам запас энергии дал, я ее потрачу понемногу и выберусь. Вот тогда тебе не поздоровится!
Боня прикинул возможное потребление маны призраком и засмеялся:
— Ну-ну, грызи свою ману! Снаружи я ее пленкой прикрыл, испаряться она не будет. А тебе как раз на пару тысяч лет работа появилась. Если только я маны еще не добавлю или вообще тебя не развею, чтоб другим неповадно было!
Призрак замолчал, но продолжал пыжиться и сверкать глазами. Боня переставил получившуюся вазу на постамент в средней нише, закрепил ее там, чтоб сквозняком не сдуло, и принялся дальше экспериментировать с магемами.
Собственно, основную структуру он счел удачной, это явно символы для вызова призрака. Судя по гравюрам на барабане, таких призраков в Ур-Этиле было пять.
Дело пошло быстрее. Да и экспериментов Боня больше не боялся. Ведь ясно, что вызвать можно только тех, кто тут есть. Так что либо кто-то появится, либо никто не появится.
Магемы Боня исследовал в порядке их расположения на барабане, предположив, что совсем случайным он быть не может. Во второй раз у Бони получилось много проще, у него даже возникло ощущение, что кто-то пытается ему подсказать. В результате появился новый призрак, теперь уже на левом от Бони постаменте. Он напоминал земного китайца, но тоже высокий, хотя худой и вполне благообразный, с волосами, заплетенными в косичку, и с длинной бородой. Этот призрак на Боню с кулаками не бросался, а улыбнулся вполне приветливо:
— Позволь представиться, о деус необычный, Боней именуемый, — сказал он, — Иситай-нойон, полководец, шаман, маг и ученый, а также правая рука ныне заточенного тобой в янтаре батыра Ашин-Эди.
— Так это Ашин-Эди? — удивился Боня. — То-то он обиделся, когда я его не признал. Хифчаки его имя через слово произносят. Правда, я так и не удосужился узнать, какие такие подвиги он совершил.
— Например, основал этот город.
Боня недоверчиво хмыкнул:
— Как-то не похож он на героя, который может хоть что-то основать. Вот сломать что-нибудь — это запросто!
— Ну, тут ты и прав, и неправ, — улыбнулся Иситай. — Ашин-Эди разрушил недалеко отсюда столицу великих турганов, после чего ткнул пальцем в это место и сказал, что здесь будет его столица. А строили город мастера и маги. В том числе и я.
Далее у них пошел неспешный разговор, интересный для обоих и крайне приятный, по крайней мере для Бони. Иситай и в самом деле оказался родом из Цинь, северных провинций на границе со степью. Вот он и пошел в советники к хану кочевников, так что из мага сделался шаманом, но интеллигентность сохранил. Мягко и ненавязчиво он выудил из Бони самый подробный отчет о современном состоянии мира, его команде, его способностях, умениях и планах. Особенно его поразила Бонина способность полностью контролировать ману и колдовать самому. По его предположению, эти способности были взаимосвязаны. Также его крайне заинтересовала возможность переноса навыков работы с маной на общение с мелорнами. Ну а посох, способный мысленно общаться с хозяином, привел призрака в полный восторг.
Боня из разговора с ним смог узнать немало интересного. Оказалось, что хотя Иситай и в древние времена долго был призраком, но и жизнь он прожил очень долгую. То есть маги в принципе могут очень сильно замедлять старение своего организма. У Бони с его магической командой с долголетием все было в порядке, но подобные умения могли очень пригодиться в будущем. При взаимодействии с теми же орками или людьми.
Призраком Иситай стал осознанно. Этот храм он строил сам, сам же здесь и школу для магов (шаманов) организовал. Конечно, заниматься магией в своем нынешнем состоянии он не мог, а вот создавать в воздухе магемы и даже целые программы из тумана — запросто.
Боня немедленно сделал стойку и стал уговаривать Иситая перебраться к нему в будущую академию. Тот сначала сопротивлялся, все-таки чувствовал себя обязанным возродить местную магическую школу. Но Боня его убедил, что одно другому не мешает.
— Понимаешь, — сбивчиво, но горячо говорил Боня, — у нас появилась уникальная возможность не плодить соперничающие школы магов, а создать единое учебное заведение. Для всех магов эта академия станет альма-матер, они будут чувствовать себя птенцами из одного гнезда. Сообщество магов будет не разделять, а объединять мир. Ну а лучшей гарантией того, что мы не станем злоупотреблять своим положением, являемся мы сами. Настоящих магов осталось очень мало, но тем важнее им объединить усилия. Находясь в академии, ты будешь в курсе всех событий в мире магии, а также сможешь влиять на всех остальных магов этого мира. Ну а здесь город восстановят твои ученики. Все равно и раньше все было также. Только прежде ты один учил орков, а теперь они приедут в академию и получат много дополнительных и интересных знаний.
Иситай назвал Боню наивным идеалистом, но признал, что идея настолько привлекательна, что стоит попробовать. И даже рассказал, как его можно транспортировать из храма: под постаментом находилась урна с его останками.
Магемы призыва остальных призраков храма Боне показал Иситай, так что времени на их подбор не потребовалось тратить вовсе. Оказалось, что третья и четвертая вызывали любимую жену Ашина — Туракину-хатун и его любимого коня Ат-Буалдыра (Конь Туманный). Боню заинтересовало, случайно ли сходство имени хатун с названием жителей разрушенного Ашином царства. Оказалось, что Туракина и была принцессой турганов, государство которых кочевник стер с лица земли за то, что его сватовство к принцессе было отвергнуто.
С пятой магемой все оказалось не так просто. Она вызывала не кого-то конкретного, а воинов Ашина или их потомков, похороненных под плитами храма. Так что если бить в барабан очень интенсивно, то вызвать можно было чуть ли не армию призрачных воинов. Непонятно только, зачем…
Боня срочно дорисовал программу и внедрил соответствующие магемы в золотой корпус барабана. Увидав, что он там накрутил, Иситай сначала чуть не упал в
