обморок, но потом долго смеялся:
— Теперь местному шаману придется проводить ритуалы с абсолютно трезвой головой, как будто он канатоходец. Одно неверное движение — и последствия могут быть самыми неожиданными. Ну что же, тем больше у него оснований совершенствовать свое мастерство.
Боня залил середину дхолака твердой маной, чтобы хватило надолго, и приступил к испытанию новых магем вызова духов.
Первой появилась Туракина. Оказалась она вовсе не молодой красавицей, как почему-то рассчитывал Боня, а толстой мужеподобной теткой. Увидав Иситая и восстановленный храм, она сначала обрадовалась, но вид мужа, засунутого в странный сосуд, привел ее в ярость. На Боню она накинулась с кулаками, хорошо хоть призрачными. Правда, Иситаю все-таки удалось ее успокоить и отправить урезонивать уже Ашина. Пытаться причинить вред единственному богу этого мира, к тому же обладающему такими способностями, женщина сочла неразумным и поэтому принялась стучать кулаками уже по «амфоре» и, судя по реакции запертого в ней Ашина, с большим успехом, чем по Боне.
Ат-Буалдыр оказался чрезвычайно милым животным, любопытным и жизнерадостным. А главное, он дал повод своему хозяину пойти на попятный, не теряя лица. Дескать, радость от встречи с любимым конем (встреча с любимой женой такой реакции отчего-то не вызвала) перевесила невоспитанность Бони, и Ашин его прощает. Боня согласился с такой трактовкой и проковырял пальцем дырку в горловине сосуда, из которой призрак и появился струйкой дыма, постепенно приобретающей форму батыра.
Из храма они выбирались уже всей толпой. Причем расширенной. Ашин-Эди сказал, что без нукеров ему ходить несолидно, и Боня быстренько настучал ему десятка два сопровождения. Благо все воины оказались дисциплинированными и построили вокруг вполне грамотное оцепление. Ну а повел их всех деус к своему шатру — знакомить с остальными членами команды. Он рассудил, что провозился в храме довольно долго, так что утро должно было давно наступить.
Оказалось, что времени прошло много больше. День клонился к вечеру. А у блестевших в вечернем солнце ворот храма стояла толпа, над которой возвышалась Света в ипостаси дракона. Сартек и Улдуз стояли в первом ряду. Внутрь никто почему-то лезть и не пытался.
— Ну и как мы пройдем через эту толпу? — ворчливо спросил Ашин-Эди. — Я щекотки не люблю.
— А может, это поклонники? — с надеждой в голосе отреагировала Туракина.
Иситай и конь промолчали.
Боня перехватил ручку тяжелого барабана в левую руку, а правую протянул к воротам:
— Сезам, отворись!
Ворота отъехали в сторону. Иситай с трудом сдерживал смех. Толпа у ворот повалилась на колени.
ГЛАВА 5
Похмельный синдром и отчего он бывает
— И вправду поклонники, — тихим, но гордым и счастливым голосом сказала Туракина. Ее плечи расправились, прямо на глазах она стала выше ростом, постройнела и, кажется, даже помолодела, а ее туманная одежда засверкала разноцветными искрами.
Ашин-Эди тоже преобразился под стать супруге и теперь возвышался над всеми на добрую пару метров. Даже Ат-Буалдыр стал больше напоминать сказочного персонажа (а может, он и был им, все-таки призрачный конь…), увеличившись в размерах пропорционально хозяину, и весь засиял серебряным светом.
Один Иситай остался таким, как был. Он с несколько огорченным видом потянулся к Боне и прошептал:
— К сожалению, наш визит придется отложить. Царственные супруги дождались встречи с восторженными подданными и теперь как минимум до завтра будут приводить их в надлежащее состояние. — («Понятно, „лечить“ и „строить“ их будут», — догадался Боня). — Хочешь поучаствовать?
— Нет-нет, зачем же мне им мешать, — испугался Боня, — и вообще, я ваших церемоний не знаю, пусть их профессионалы проводят. Вот эти — в пестрых халатах — ваши жрецы. А тот с погремушкой (я ее уже переделал, она радостное возбуждение насылает) — Сартек-муаллим, верховный шаман и младший брат местного хана. Пусть они и работают.
Иситай немедленно метнулся к Ашину и, вытянувшись в тонкую струйку, сообщил призрачному правителю на ухо полученную информацию. Вождь милостиво кивнул.
— Ну ладно, — пробормотал Боня, — жрецов я начальству сдал, теперь как бы самому через эту толпу выбраться.
— Так ты летать не умеешь? — догадался вернувшийся к нему Иситай. — Запоминай магему!
И он быстро нарисовал туманом в воздухе довольно сложную конструкцию.
— Подаешь ману вот сюда, — Иситай взмахнул рукой, — чем больше поток, тем быстрее лететь будешь. А направление… Ну, со временем научишься.
— А я не шмякнусь с высоты? — подозрительно спросил Боня. — А то я тут один раз без парашюта в каменный забор приземлился. Не понравилось…
— Нет, пока ты ману подаешь, тебя вверх поднимать будет. Вроде как на реактивной тяге, если ты, конечно, знаешь такое понятие.
— Я-то знаю, — удивился Боня. — А вот то, что с ним знаком ты, — удивлен. В моем мире реактивные двигатели только в эпоху индустриализации делать научились.
— В нашу магическую эпоху много чего умели.
— Кто бы сомневался, — согласился Боня. — Мне так хочется у тебя поучиться этому! Может, пойдешь со мной в шатер? Что ты забыл на этой церемонии?
— Нет, не могу Ашина одного оставить. Он тут таких дров наломать может, враз без только что обретенного народа останется. По крайней мере первое время надо бы за ним присмотреть, пока все не наладится.
— Ну ладно, жду вас в гости, как освободитесь. Или сам попозже загляну.
Боня мысленно сформировал показанную Иситаем магему полета и напитал ее маной.
— Света, смотри! — начал говорить он, но тут взмыл в небо со скоростью реактивного снаряда. — Ой! Све-э-э-та-а-а!
Драконша охнула и, раскидав в стороны теснившихся рядом коленопреклоненных кочевников, взлетела вслед за ним. Откуда-то взявшиеся пикси с радостным писком кинулись вдогонку.
Запитав магему маной в самом начале, Боня больше не заряжал ее энергией, но все равно взмыл вверх выше чем на километр. Сначала шел на форсаже, потом — по инерции. Достигнув верхней точки подъема, ожидаемо и равноускоренно направился вниз. Приземление на таких условиях Боню не устраивало, поэтому он снова мысленно сформировал магему и совсем чуть-чуть напитал ее маной.
Оказалось, что рывок происходит в направлении взгляда. Сейчас Боня смотрел вниз, так что понесся к земле еще быстрее. Еле успел задрать голову и создать магему над собой, но со страху рванул в небеса на еще большую высоту.
Зато появилось время разобраться в происходящем, так что в следующий раз Боня сначала сформировал магему прямо над головой, а уж маной напитал, когда до поверхности оставалось метров пятьдесят. Видимо, энергии оказалось недостаточно. Падение несколько замедлилось, но все равно продолжилось. К счастью, на сей раз Боня держал формулу перед мысленным взором, так что успел добавить энергии.
На сей раз он рванул
