Истребители, просканировав базу, аномалий не обнаружили, но второй этап операции начался сразу и в полном объёме — звенья штурмовиков побежали вдоль маршрутов выдвижения тяжёлой пехоты и вокруг зон высадки, сама пехота на десантных лоханках достигла поверхности без происшествий. В связи с отсутствием сопротивления они даже провели эксперимент — одно отделение десантировалось, выйдя из транспорта на пятикилометровой высоте.
Сэмюэл, видимо, о планах Алтского знал, потому что рестрикций не последовало. Захват провели чётко — выдвинулись, проверили, проникли на территорию, никого не нашли. Вообще никого. Однако, через час непрерывного бдения в патруле на маршруте, пришёл сигнал отмены радиомолчания.
— Мы обнаружили следы противника на территории базы, он здесь был не более суток назад. Приступаем к плану бэ-три.
План с незамысловатым названием означал поиск замаскированного убежища синарианского корабля или кораблей. В принципе, противник повёл себя логично, не став заниматься активацией оборудования и расположившись где-то в стороне от известной нам точки. Убежище должно быть неподалёку, притом не слишком близко. И о нашей активности они явно уже знают.
Наступил марсианский рассвет. Резкие тени от безжизненных скал и возвышенностей протянулись по ходу моего движения — солнце вставало за кормой машины. Мы с Магоном Марком летели парой на правом фланге звена, прощупывая местность сканерами. Рельеф был сильно изрезан, что заставляло крутить головой на триста шестьдесят градусов, не надеясь только на приборы. А поскольку шёл третий час операции, я начал уставать от постоянного напряжения.
Видимо это повлияло на то, что все необходимые действия произвела автоматика, а не я сам. Сканер вскрыл позиции зениток точно в тот момент, как они открыли огонь. Десятки снарядов, выпущенные в чёрное небо, меня накрыли, но силовое поле выдержало. Коротко рявкнула сирена. Сигнал о контакте ушёл как в телеметрию, так и по связи. И только после того, как мы проскочили позиции, я проговорил в коммуникатор:
— Тут это… контакт. Три-четыре-один.
Времени на слаживание и привыкание к позывным у нас не было, потому вместо всяких «барсов» и «вересков» мы использовали простой шифр — номер звена, номер пары, и один-два — ведущий или ведомый. Мне даже не пришлось ничего рассказывать — телеметрия исправно передала в штаб исчерпывающие данные.
— Внимание всем, контакт в квадрате четырнадцать-двадцать. Зенитные орудия, без специальных боеприпасов. Скорость разворота недостаточна для уверенного перехвата. Зенитки уничтожить, местность вскрыть.
Мы с Магоном заложили широкий вираж, чтобы подойти к цели с неожиданной стороны. Остальное наше звено тоже поспешило на помощь. Мы открыли огонь, светящиеся импульсы неостановимым ураганом понеслись к земле, но противник тоже приготовил сюрприз.
Огненный цветок атомного боеприпаса раскрылся прямо передо мной, и не влететь в него не было никакой возможности. Я и влетел… Конечно, ударная волна в такой атмосфере очень слабая, только у атомного взрыва есть и другие поражающие факторы. Генератор поля взвыл от предельной нагрузки и вырубился через секунду. Следом за ним сдохла вся электроника, погасли экраны, только механическая подсистема удерживала двигатели работающими, а штурвал — немного влияющим на полёт.
Я боролся, выводя непослушную машину из-под удара, но недолго — впереди нарисовалась очередная скала, и с таким управлением обогнуть её было невозможно. Катапульта сработала штатно, выбросив моё кресло из кабины. Парашюта не прилагалось, поскольку машина была создана и для безвоздушных планет, зато имелись движки для парения, как тогда, на коне в Пещере. Ностальгия…
Кресло аккуратно опустилось на поверхность, ремни отстрелились, после чего замигал индикатор аварийного маяка. С одной стороны хорошо, а с другой, меня же не только свои могут найти. Пришлось отбежать в сторону, приготовив бластер и настороженно озираясь.
Синарианцам было не до меня, как стало ясно через десять минут ожидания. Я не терял времени, нашёл и занял удобную позицию среди кучи камней, откуда просматривались все подходы, кроме злополучной скалы, на которой уже переставали дымить обломки моего штурмовика. Марсианская атмосфера состоит практически из одного углекислого газа, но пламя где-то нашло всё необходимое, чтобы вяло покоптить в прошедшее время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Коммуникатор молчал, и я совершенно не знал, чем закончился бой, и закончился ли. Движений и вспышек в той стороне, откуда прилетел мой кораблик, никаких не было. Впрочем, когда показался медленно идущий низко над поверхностью штурмовик, я заметил его сразу.
Бесшумно для человека в скафандре ушла вверх зелёная ракета. Пилот тут же скорректировал курс, направившись прямо к моему убежищу. Штурмовик мог летать медленно и даже парить на месте, что и продемонстрировал. Из кабины показалась голова в скафандре, с номером моего звена на шлеме. Магон!
Он, видимо, пытался говорить, но коммуникатор молчал, потому постучал пальцами в перчатке себе по шлему и выдал жест, будто что-то вкручивает. Перезапустить систему? Ой…
— Слышно меня?
— Теперь да.
— Залезай в бомболюк. Команда эвакуации для тебя сегодня — я.
— Извини, я не подумал…
— А надо было, говорят, полезно. У нас аппаратура защищена от электромагнитного импульса, потому совсем из строя не выходит.
— Я из-под огня выходил, генератор вырубило. Времени не было на перезапуск, и так вот в эту скалу влетел.
— Соображения в штабе расскажешь, — хмыкнул он, — поехали.
И поехали, я в бомболюке, груз которого уже использовали по назначению, он — в кабине.
— Что там, зенитки побили?
— Снесли их, конечно. Они прикрывали два средних корабля, те пытались стартовать, но не смогли. Сейчас ищем большой. О, кажется, нашли. Да ты сам общий канал включи.
— Внимание всем, множественные цели, азимут… расстояние… Высылаю подкрепление.
Голос Сэмюэла рявкнул громко, я аж вздрогнул, пришлось возиться с настройкой.
— Понеслась жара, — прокомментировал Магон, — ух, как полыхает! Опа… Походу, с орбиты долбанули. Жаль, тебе там не видно.
— Главное, сам туда не лезь, — ответил я.
— Если бы я не был пуст, меня б за тобой не послали. Только бластеры курсовые остались. Ничего, народу полно, справятся. Я так понял, их корабль своё авиакрыло послал, сейчас его допилят, а потом и главное логово найдём. Всё, стихает. Хана синякам.
Синяки?
— Империя Син. Значит, синяки. Нас же тоже маками называть начали.
— Хоть не макаками…
Магон засмеялся, а я вспомнил наш первый полёт сюда. «Учишь вас, учишь», — говорил Сэм. Научил, похоже, блин. Тонкому… юмору.
— Корабль и база противника обнаружены. Переходим к плану бэ-четыре.
Этот план — штурмовка укреплённой базы. Сейчас десантники, «отдыхавшие» с самого начала операции, будут переброшены на своих транспортах ближе к объекту и пойдут в бой. Где-то там держат моего папку… И если бы не он, я уверен, базу бы уже долбило три десятка космических орудий серьёзного калибра.
В общем, пока меня вытаскивали из бомболюка на полевой базе, которую развернули на территории космопорта, а потом загружали боекомплект, штурм закончился нашей победой. С орбиты таки долбили снова, причём тряска ощущалась даже здесь. И, поскольку сигнал отбоя прошёл, нам с Магоном пришлось принять участие в сворачивании базы и погрузке оборудования в транспорт.
На борту крейсера хмурый Сэм выслушал меня, после чего пообещал сделать Большую Красную Кнопку для подобных экстренных ситуаций. За «чёрным ящиком» моего разбившегося штурмовика послали специальную команду, так как после пропадания телеметрии на него могло записаться что-нибудь полезное, а Магон об этом не подумал.
С Марса доставили на десантном транспорте и отца. Он похудел и чуть постарел за прошедший год. Обнялись.
— Привезли же вы нам проблему, граф, — поддел его Сэмюэл, — хорошо, что у нас оказалось противоядие. Потому, извините, раньше не смогли.
