подозрение, что что-то здесь нечисто. Слишком сильно выступал именно Мартынюк.
Реваз очухался только к вечеру. Проснулись-то они все к обеду, но отошли от забега в разное время, уже ближе к вечеру, и Реваз в числе последних. Нажраться все могли ещё раз, поэтому всё пойло, кроме ящика пива, я спрятал в море. Ну да, в любом другом месте легко нашли бы, а в море никто не догадался. Могли бы съездить в посёлок, но я принципиально возмутился. Мы же сюда не ханку жрать приехали, а делом заниматься, да и рыбалку мне пообещали. Мартын побухтел слегка для приличия, но в бутылку не полез, а сесть за руль в таком состоянии могли только я и Лёшка. Все остальные были сильно не в духе.
Савинич, взяв в кулачок тридцать тысяч долларов, ещё утром улетел в Москву. Я всё же попросил его съездить к родителям моего погибшего друга и передать им денег, раз у меня никого из родственников нет, и отдать мою фотографию, сделанную с ним позавчера. Тогда мама догадается, что я жив, но приехать пока не могу.
Мы долго разговаривали с Лёшкой, и он многое мне рассказал об их теперешней жизни, а я поведал о погибшем в Афганистане друге. Для Лёшки просьба не прозвучала необычно. Он и сам поступил бы так же, таким же образом поступил с мамой и сестрой Линки, передав женщине деньги, письмо и максимально, по моему совету, застращав, чтобы она спряталась у родственников в деревне.
Сегодняшнее состояние рядом с Ревазом Лёшку здорово тяготит, и мы договорились, что я заберу его с собой в Грецию. Лёха мне там нужен, а чем его занять, я найду.
Братья настойчиво уговаривают меня купить прогулочную или транспортную посудину и катать людей или возить грузы между островами. Я пока думаю, но Лёшке однозначно идея понравится: жить на море там и жить рядом с морем здесь – это две большие разницы. Я видел, с каким неприкрытым восторгом Лёшка слушал рассказы Лейлы о жизни в Греции и катании на яхте. Механик он действительно от бога, так что движок на любой лодке или на пароме будет работать лучше, чем швейцарские часы. Да и вообще, работой по его специальности я Савинича загружу за гланды. Есть у меня ещё парочка задумок.
Реваза я отвёл подальше вдоль берега и посадил на мелкую, обкатанную морским прибоем гальку так, чтобы к нам никто близко незаметно не подошел. После чего достал из сумки прибор для поиска жучков и достал у него один из пряжки ремня. Реваз смотрел на меня со всё возрастающим удивлением, а увидев подслушивающее устройство, моментально налился злобой.
– Савинич, сука. Удавлю паскуду!
Но я не дал ему долго разоряться. Убрав жучок в контейнер, который достал из своей сумки, я отнёс его на пяток шагов в сторону и вернулся обратно.
– Это не Савинич.
Реваз моментально заткнулся.
– Такие же жучки стоят во всех комнатах нашего домика, отчего я и принялся проверять всю базу на прослушку и поиск записывающей аппаратуры. Жучки есть везде в твоём доме, в доме Савинича, в твоём джипе и джипе Савинича, а вот в доме Мартынюка и джипе Мартынюка жучков нет. Странно, не правда ли?
Аппаратура приёма и записи в двух местах. В доме, где живут братья Мартынюка, находится основной блок на все жучки, стоящие на этой базе. Братья Мартына с его ближайшими подручными получили непередаваемое удовольствие, слушая, как Лейла кричит в экстазе.
В джипе Мартынюка именно аппаратура слежения, настроенная на маяки в твоём джипе и в пряжке твоего любимого ремня. То есть он знает обо всех твоих перемещениях и всех местах, где ты бываешь без него.
Предвосхищая твой вопрос, меня в Греции тоже плотно контролируют, но это делают люди Куратора и Лейла по его заданию, а тебя пасёт твой лучший друг Серёжа Мартынюк. Сам или по чьему заданию, узнавай сам.
Жучки профессиональные, а аппаратура такая, что у вас в стране в открытом доступе появится ещё очень нескоро. Вполне возможно, что таким образом Куратор готовит тебе замену, либо Мартын собирается занять твоё место самостоятельно.
Савиничу не нравится то, чем ты занимаешься. Ему твои дела не интересны, и он тебе честно об этом говорит. Ты что думаешь, если человек тебе правду в лицо высказывает, он нож в спину засадит? Лёшка не знает, как от тебя без проблем уйти. Ты же сразу начнёшь слюнями брызгать.
Кстати, сегодня утром я послал Лёшку по своим делам, и обратно он к тебе не вернётся. Все дела, на которые ты его поставил, уже давно контролируют люди Мартына, а за их косяки ты гоняешь Савинича. Иногда такое отношение к ним людям надоедает, и они начинают искать себе новое место для жизни.
Ты своими выступлениями и мелкими придирками совсем достал Лёшку. Ты забыл, откуда мы все вылезли? Тебе напомнить, что Савинич был с нами? Так с чего ты из него мальчика для битья сделал? Аппаратуру, что тебя слушает, я искал вместе с ним. Удивлён он был не меньше тебя, такое изумление не подделаешь. Ты сам знаешь, что Лешка – человек простодушный и на подлость просто не способен.
У Мартынюка помимо братьев есть минимум трое доверенных людей, знающих об аппаратуре, которая стоит у них в доме в кладовке, и работающих лично с ним. Во всех остальных домиках, включая общую столовую, где мы вчера бухали, жучков нет. Я дважды проверил.
– Откуда у тебя такой прибор?
Разумеется, подозрительность у Реваза в крови. Ещё бы! Он собрался спиртзавод отжимать, а тут такая засада.
– С собой привёз, а там мне сделал один умный мальчик, который у меня на зарплате. Тебе тоже неплохо было бы завести такого мальчика, если ты хочешь ещё немного пожить в своё удовольствие. Уезжать буду, я тебе всё это оставлю и пользоваться научу, у меня не один такой комплект. Все мои ключевые помощники пользуются такими приборами и не только ими. Существует ещё несколько единиц полезной техники. У меня Куратор под боком, а о его прослушке я знал ещё в казематах базы.
Твои дела здесь мне тоже не интересны. Всё, что я говорил тогда при Кураторе, осталось в прошлом, но у нас с тобой имеется одно совместное дело, а в процессе может вырасти ещё несколько.
– Что за дело?
Реваз не включался. Он был пока в небольшом шоке, но быстро приходил в себя.
– Куратор. Это основное дело, которое нам надо решить в самое ближайшее время, если ты собираешься жить дальше спокойно. Меня с некоторых пор это не сильно беспокоит. Мне сделали настоящие
