техническую часть (ее обычно подшивают в конец тома), — многое в логике событий и в трагедии Антона Сачкова становится ясным.
Дело возбуждено 14 августа, на следующий день после убийства. Уголовно-процессуальный кодекс, 162-я статья, дает на расследование преступления 2 месяца. Этот срок может быть безболезненно продлен до 3 месяцев — начальником следственного отдела. И срок продляется — до 14 ноября 2012 года. Рабочих версий к ноябрю нет. Но за две недели до истечения срока, 2 ноября, ахтырской полиции попадается детдомовка Телега, 9 ноября Антона арестовывают, 11 ноября — предъявляют обвинение.
Дело в том, что продление расследования за пределы 3 месяцев возможно только по решению Краснодарского краевого СК. Но для этого дело должно быть признано «особо сложным» — или краевой СК убедится, что молодой сотрудник, а также его начальники не справляются с расследованием рядового убийства в маленьком поселке.
…Антон арестован за 5 дней до истечения срока следствия. Экспертизы, тоже обязательные по закону, а также доспрашивание свидетелей собираются уже в рамках «дополнительного следствия», сроком тоже в месяц, на которое, опять же, разрешение дает непосредственный начальник Аракелина. «Допка» проводится более чем спешно. Уже нет времени ни на очные ставки, ни на опознания (да и опасно: вдруг развалится?), нет времени даже отработать второй мобильный телефон, который на месте убийства в день убийства нашли школьники. Один-то принадлежал убитому, а второй? Кто такой Дима, с утра заходивший за Шучем? Аракелина меняют на более опытного Гулмагомедова, и тот быстро, не отвлекаясь, приводит дело в порядок.
13 декабря Шучеву и Сачкову предъявляют несколько скорректированное обвинение, 14 декабря «знакомят» их с делом и в тот же день подшитые тома отдают прокурору Абинского района Тимошенко. Месяц истек, день в день. Не будет ни выговора, ни разбирательств.
Прокурор передает дело в суд.
28 января 2013 Абинский районный суд, а конкретно — судья Михин, приговаривает обоих к 8,5 годам в колонии строгого режима. Шучев, признавая свою вину, до последнего пытается обратить внимание судьи Михина, что не знает Сачкова, что не видел его в парке, что «Сергей» — это другой человек.
За первое полугодие 2013 года судами Краснодарского края было рассмотрено 16 тысяч уголовных дел. Было вынесено 84 оправдательных приговора. У Антона было шансов меньше, чем полпроцента. И это с самого начала осознавали все участники этой истории — все, кроме Оксаны.
Глава 7. Одна
Никто не понимал, зачем мы приехали в Ахтырку. Ну да, убили бомжа, посадили детдомовца. Но это разве история? Вот гораздо завлекательнее выглядит другое местное преступление — девушка рассталась с парнем, он убил ее кошку, потом приехал и выстрелил из ружья ее другу в грудь. Мелодраматично, кроваво, есть о чем рассказать. Не бомж за ДК, куда там.
Столичные рефлексии на тему природы закона здесь чужды. К правоохранительным органам относятся как к стихийному бедствию. Все знают, что можно попробовать откупиться или перевести стрелки на начальном этапе, но если коготок увяз, садись и не жужжи. Здесь постоянно кого-то сажают, вот и отец Оли Повякаловой рассказывает за сигаретой: ну и в нашем доме посадили мужика на 7 лет — спал, когда собутыльник принес ворованный телевизор, но принес-то в его квартиру, вот и сел, и что? Вам тоже интересно?
Особенно Ахтырка удивлена поведению Оксаны. Они ведь даже не расписаны, чего биться-то? Даже ребенок не его, так чего она? Несколько раз совсем разные люди (дети, сотрудники детдома и преподаватели училища, полицейские и алкаши) спрашивали меня: правда, взяла кредиты на адвоката? Ну ничего себе. И на апелляцию подает? Ну надо же.
Я не хотела бы называть Оксану героем гражданского сопротивления. Я даже не уверена, что, если бы осудили ее соседа, она бы подняла голос за него. (Даже уверена: не подняла бы.) Но так получается, что на общем фоне ее невысокая фигура выглядит огромной.
К сожалению, то же самое увидели и следователи, поэтому Оксана уже успела побывать в статусе подсудимой — за лжесвидетельство. Оформлял ее тот же вчерашний студент Эдик, без особых эмоций. Единственную из всех, хотя слов в защиту Антона говорилось немало и на следствии, и на суде. Теперь, конечно, уже не скажут. Соседка, тетя Галя (та самая — «дверь в дверь») поддерживать показания не поехала: «Мне надо, чтоб и меня посадили?» Поэтому на свой суд Оксана поехала одна. Получила штраф. 31 марта суд собирается повторно — Оксана не хочет платить штраф, не признает свою ложь, и теперь рассматривается возможность ее ареста.
Месяц назад Верховный суд отказался рассматривать жалобу на приговор.
Чтобы выплатить кредиты на адвокатов, Оксана нанялась на работу в Москву. Отстояла официанткой, заработала рубль, поменяла съемный барак на съемную, плохонькую, но квартиру. С Антоном созванивается все реже: на ночные разговоры и утешения не остается сил. Быстрее расплатиться с кредитами, быстрее заработать на лечение Степы («Это первая моя обязанность все-таки»). Силы тоже конечны, и Оксана теперь говорит: «Я виноватой себя не чувствую, я сделала все».
Фото — Анна Артемьева
В Камышине ждут святую инквизицию (Камышин, Волгоградская область, июль 2010)
Мама Римская (Светлана Шульц) с сыновьями. Общежитие
Жизнь «гнезда» (Россия, март 2012)
Паша делится с Яной сигаретой
Вены на руках и ногах «ушли»
Кухня. Свежая порция дезоморфина
