Мрачно поглядев на Сергея, который ему явно не доводился начальником, этот майор сказал:
— Не было у бабы хлопот — купила порося. Я — начальник штаба данного подразделения, майор Авдеев Анатолий Сергеевич. Генрих Михайлович мне сообщил, что временно направляет вас сюда в связи с особыми обстоятельствами. Соответственно эти самые обстоятельства диктуют вам два варианта поведения. Первый. Если сейчас, после того, как я вам доложу в общих чертах ваш правовой статус, охарактеризую условия быта и внутреннего распорядка, у вас появится желание прекратить с нами отношения, — скатертью дорога. Отвезем до автобусной остановки, если нет денег, дадим на проезд — и отправляйтесь по домам. Второй вариант. Если вы после ознакомления сочтете, что все-таки остаться лучше, то будьте готовы потерять всякие стремления к свободе и счастью вне рамок нашего подразделения. Еще раз подчеркиваю: выбор у вас есть только сейчас. Дальше все по уставу, все по приказу, все по режиму.
Авдеев выдержал паузу, хмуро поглядев на ребят, и продолжил:
— Начну с ключевого вопроса. Мне в принципе начхать, какие у вас между собой отношения, но знаю точно, что свидетельства о браке у вас нет. Встречаться вам я запретить не могу, но ночевать будете каждый в своем общежитии. Отбой в 22.00, подъем в 6.00. Весь этот период времени вам выделяется на сон, а не на занятия, извините за грубость, сексом. Как вы будете выкраивать время на общение в дневное время — меня не касается. Есть полтора часа личного времени — можете его использовать. Где, как — не моя проблема. Доходчиво объясняю? По-моему, да. Больше по этой проблеме ни ко мне, ни к другим командирам не обращайтесь.
— Извините, Анатолий Сергеевич, — спросила тогда Надежда. — А вы нас что, в армию забираете?
— «Забирают», девушка, хулиганов в милицию и алкашей в вытрезвитель. В армию призывают для исполнения почетной обязанности и священного долга. Но это не ваш случай. Вы, если согласитесь, будете зачислены на контракт. Об условиях контракта поговорим позже, когда прояснится ваше решение.
— А как с военкоматом будет? — припомнил Таран. — Меня же осенью по-нормальному должны были призвать.
— Этот вопрос мы уладим. В уклонисты по 328-й статье вы не попадете, могу обещать однозначно. Но это только в том случае, если вы сейчас согласитесь А до этого, чтоб у вас была информация к размышлению, я вам доведу распорядок дня. 6.00 — подъем, далее, до 6.30 1 — физзарядка. С 6.30 до 7.00 — утренний туалет, уборка помещения, заправка коек. В 7.00 — завтрак, с 7.30 до 8.00 — утренний тренаж. Потом в 8.30 — утренний осмотр, в 9.00 — развод на занятия…
В общем, когда он закончил «доводить», и у Надьки, и у Тарана настроение заметно упало. Таран вообще-то слыхал от парней, которые отслужили, что в армии рабочий день длится до обеда. Дальше начинается всякая ерунда: самоподготовка, на которой никто ни хрена не делает, спортивно-массовая работа, которой никто не занимается, и так далее. Однако Авдеев ничего похожего не объявил. Согласно тому распорядку, который он изложил, после обеда и до ужина продолжались учебные занятия.
— Теперь о правилах поведения. Они определяются вашим здешним статусом и режимностыо нашего подразделения. Первоначально вы получаете статус курсанта сроком на два месяца ориентировочно. Почему ориентировочно? Потому что в этот период уже мы будем определяться, пригодны вы для службы в этом подразделении или нет. Если вопрос решится положительно — распорядок будет изменен в сторону смягчения с учетом вашей собственной сознательности. Если нет — то юноша будет отправлен в распоряжение своего военкомата, а девушка — в распоряжение мамы и папы. Вот так… А пока порядок такой: самостоятельные перемещения разрешаются в пространстве от забора и до канавы. Выход на мостик — самовольная отлучка. За канаву и далее за забор у нас ходят только организованно и только в двух случаях: на учебно-материальную базу здешней дивизии, где проходят занятия, и в местный военторг. В военторге разрешается приобретать туалетные принадлежности, средства для чистки обуви, сигареты и продукты питания, за исключением алкоголя. Для курсантов учебных трупп у нас сухой закон. Нарушение влечет за собой строгое наказание…
— Разрешите присутствовать? — послышался женский голос от двери.
Появилась высокая, стриженная под мальчика чернявая баба в камуфляжной форме. У нее на погонах были звездочки прапорщика.
— Пожалуйста, Кира Андреевна, — майор впервые за все время улыбнулся. — Вот эта девушка будет вам подчинена в порядке внутренней службы. Если, конечно, еще не испугалась наших строгостей.
— Понятно, — посмотрев на Веретенникову довольно строгим взглядом, произнесла прапорщица. — У нас вообще-то есть чего испугаться. Например, придется волосы подстричь. Так, как у меня, не длиннее.
— А заколоть нельзя? — испуганно спросила Веретенникова. — Я вообще-то видела женщин-военных с длинными волосами…
— Я тоже видела, — ледяным тоном произнесла Кира. — Но здесь у нас свои правила, понятно? Если не хотите им подчиняться — можете сказать «нет» и пойдете домой. А если решили здесь остаться — подстрижетесь как положено. Косметика у нас исключается. Духи — тоже. На утренней зарядке и на занятиях по физо — никаких охов и вздохов. Нагрузки очень приличные, в критические дни — полегче, но полное освобождение только при госпитализации. Нескромный вопрос: мальчик ваш?
— Мой, — с некоторым вызовом ответила Надька.
— Я уже инструктировал… — вмешался майор, поморщившись.
— Очень хорошо, но я все-таки добавлю. Здесь таких же мальчиков — еще три десятка плюс еще тридцать мужиков постарше. Нас с вашим учетом будет восемь. Понятно, к чему говорю, или дальше продолжать?
— Понятно, — проворчала Надежда. — У меня глаза не разбегутся. Я сюда поехала только потому, что деваться было некуда. Но если Юрка скажет: «Не хочу здесь оставаться», я с ним уйду.
— Ладно, — произнесла Кира Андреевна, — буду верить в вашу искренность.
— У вас все, товарищ прапорщик? — спросил Авдеев. — Тогда у меня остается только одно. Задать решающий и определяющий вопрос: остаетесь вы тут или нет? Как я понял, дама передоверила решение мужчине. Значит, спрос с вас, товарищ Таран.
— Остаемся! — ответил Юрка.
— Хорошо подумали? — прищурился Авдеев. — Не придете завтра и не попроситесь домой?
— Нет, — сказала Надя. — Мы так решили…
— Ну, тогда скажите своему мальчику «до свидания», — с плохо скрытым ехидством произнесла прапорщица. — Будем устраиваться…
— В столовой увидитесь, — подбодрил Сергей. — Пошли!
Оказалось, однако, что до столовой надо еще дойти. Для начала Сергей отвел Тарана к врачу. Вообще-то Юрка думал, что раз его на военную службу пристроили, то с этого надо было бы начинать, а не вести к Авдееву. Но Сергей ему объяснил, что их с Надькой взяли бы сюда, даже если б они на костылях ходили или ездили на инвалидных колясках. Пристроили бы в санчасти на правах больных, и они бы там жили — не тужили.
— Понимаешь, Юра, покамест мы вас просто спрятали. Майор сказал, на два месяца, но, если понадобится, вы тут два года просидите. Но очень может быть, что уже через неделю все утрясется, и вы сможете нормально домой вернуться.
— Значит, насчет службы — это все треп?
— Почему? Если окажется, что ты подходишь, — оставим здесь. А ты можешь подойти. Очень лихо себя вел, когда мы вам проверку устроили.
— А вообще, что это за часть? Я еще и эмблем-то ваших не видел…
— Если разглядишь — удивишься. Эмблемы у нас войск связи. На самом деле задачи другие. Какие конкретно — будем говорить после того, когда станет ясно, будешь ты у нас постоянным или нет. А пока могу сказать, что подготовка у нас интересная. Никаких хозработ, кроме уборки помещений, строевой — минимум, в парадах мы не участвуем. Огневая, тактика, ЗОМП, автодело, связь, очень много физподготовки. Ну и еще кое-какие дисциплины есть. Там узнаешь…
В санчасти Юрку посмотрели так себе, шаляй-валяй. Зрение проверили, немного послушали, поглядели синяки, которые уже начали желтеть, спросили, не было ли сотрясений мозга и нет ли жалоб вообще.
Потом Сергей сопроводил Юрку на вещевой склад, где ему выдали камуфляжку, кепи, ботинки, тельняшку, майку, трусы, носки, ремни, рюкзак типа ранца, котелок, флягу, кружку, ложку… Ужас сколько барахла, одним словом!
Затем настала очередь стрижки, хотя Таран и без того был не патлатым. Но «обалдали» все равно под ноль, и, поглядев на себя в зеркало, Юрка решил, что если на солдата он еще не похож, то на бандита — уже вполне. Потом Юрке повелели окатиться душем и переодеться в форму. А времени-то было ого-го-го сколько! Когда Сергей привел его в столовую ужинать, бойцы уже ходили по территории строем с песнями — шла так называемая вечерняя прогулка. Но с Надеждой вопреки обещаниям Сергея встретиться не удалось. То ли она раньше прошла свои «процедуры», то ли, наоборот, задержалась. Юрка, которому выдали жареную рыбу с толченой картошкой и чай с сахаром из «расхода», то есть чуть-чуть теплые, надеялся, что она все-таки придет, а потому старался есть медленно. Сергей тоже ужинал и все глядел на часы.
