в архивах Айвари, поэтому саму Легенду стали связывать с календарём. Сейчас, к примеру, уже полтора века идёт четвёртый Цикл.
— То есть… подожди! — Вульпи совсем запутался. — Если идёт исчисление от четвёртого Цикла, значит, были и предыдущие три? А до этого что было?
— Старый мир. От тёмной и неизученной античности, окрылённого открытиями средневековья и до затянувшейся индустриальной эпохи. А ещё — постоянные войны. Ни века не проходило, чтобы кто-то из правителей не устраивал очередную заварушку. Человечества всего три миллиарда и они прекрасно умещаются на Сарохаре, Аркапене, Ивэндрии и Джирджи. Даже Кайлити, казалось бы, целый материк, и то колонизировали относительно недавно, всего-то в начале четвёртого Цикла.
— А цикл это сколько?
— Шесть веков считается за один цикл. Ну сам посуди, самым старым новусам сейчас за пятьсот лет. Смогли бы они прожить столько без меукона? Вряд ли. Если судить по айварскому календарю, то тысячу лет назад человек впервые запустил в космос спутник, а Королевство только-только запустило Сеть, ещё не «Белый Покров», а «Белый Маяк». А пятьсот лет спустя первые псионики возобновили старые разработки в генной инженерии. Если бы не катаклизм Ойлигера, революция Акторы и неуместные консерваторские потуги рода Каузов, затормозившие нынешний прогресс почти на два века, мы бы уже колонизировали Джету! Или Эметул, хотя бы…
— Катаклизм… чего? — Кано недоумевающе переглянулся с Вульпи, и только Рэтси демонстративно закатил глаза.
— Да ладно, ребят, вы серьёзно не читали историю?! — возмутился он. — Катаклизм Ойлигера, названный так в честь вулкана, что находится в центральной части Сарохара. Его пепел покрыл всю территорию Хивира, Лимнерии, Ахакорты и северной Эххи, вынудив её прекратить Железную Войну с Кайлити и бросить все ресурсы на устранение последствий. Пока Регенты и Адмиралы делили власть, весь мир боролся с вулканическим ядом, пеплом и лавой. Говорят, что Ойлигер до сих пор может взорваться с ещё большими последствиями.
— Нет, не сможет, — заверил его Агний, — Соланисы надёжно запечатали этот тектонический разлом. Новый катаклизм нам не грозит, по крайней мере, от вулкана.
— А про революцию Акторы я и сам плохо знаю, — закончил серый беот, — анимагенам вообще мало что известно про политические игры и движения на Сарохаре.
— Скоро вы с этим познакомитесь, — новус вновь помрачнел, — и поверьте мне как жителю этого материка: это плохая новость.
***
Мерный стук колёс поезда укачивал. В кромешной темноте за окном только анимагенский глаз мог различить мелькавшие стволы и лапы елей, сменяющихся заснеженной долиной перед горами. Лимнерия считалась второй по величине страной на материке после Эххи, поэтому путь предстоял ещё долгий. Глядя на отражение собственных глаз в стекле окна, Урси невольно погрузился в раздумья, вспоминая прошедший день. События разворачивались всё стремительней, но это ему даже нравилось. «Чем раньше мы закончим с переговорами, тем скорее можно будет вернуться, — сейчас все его мысли были о доме. Интуиция подсказывала ему, что случилось что-то нехорошее, но просить Юмену связаться с наблюдателями-новусами у него не хватало наглости, — и всё же… первые анимагены на Сарохаре… Видел бы нас Мастер…» Лицо старого робототехника, со строгой отцовской улыбкой смотрящее на него, заставило беота невольно вздохнуть. Он знал его так мало, но даже те дни, что они провели вместе, в особняке у опушки Своевольного леса, запомнились Урси на всю жизнь. В то время даже маленький Рахнак казался огромным миром со своими причудливыми законами, на который только-только собранные анимагены смотрели с чувством азартного любопытства и тревоги. «Сходить, что ли, к Вульпи? — он посмотрел на дверь. Сейчас в купе остался он один — Ани и Камманд ушли к остальному отряду вместе с Кадаслой, возжелавшей посмотреть, чем занимаются анроты в свободное время, Юмена уединилась в медитации, а Лупо и Арги спали. — Вспомнить былое… хотя кому это интересно?» Вульпи, как присоединился к «Сигме», редко вспоминал их приключения в Рахнаке. Его больше заботили гонки в горах вместе с Кано и Рэтси, походы, ночные посиделки за стопкой хорошей выпивки и душевные разговоры обо всём на свете. Кроме их прошлого. Вульпи не любил вспоминать его, считая, что лучше жить настоящим. И Урси не мог с ним поспорить — друзья, семья, дети и даже служба в отряде были намного лучше, чем воспоминания о приключениях в тёмном маленьком городке, где он, перебегая из проулка в проулок, пытался добраться до дома Мастера.
— Они все забыли, — вкрадчиво произнёс знакомый голос, заставив Урси оцепенеть, — и ты тоже пытаешься забыть.
— Ложь, — он не повернул головы, но увидел в отражении стекла два зелёных светящихся глаза.
— Не обманывай себя, мой друг, ты ищешь забвения так же, как и остальные, — призрак язвительно рассмеялся, — только не знаешь, за что зацепиться, чтобы выдавить меня и его из своей головы. Убийца!
— Лункс, это неправда! — вскрикнул он, резко развернувшись.
Свет из коридора на секунду ослепил его, и Урси не сразу понял, кто стоит в проходе. Лишь когда зрение нормализовалось, он увидел растрёпанную Лупо, слегка покачивающую хвостом.
— Прости, ты с кем-то разговаривал, и я подумала, что ты не спишь, — проговорила она, отвернувшись.
— Я задремал, — признался он, прижимая руки к лицу, — хотя и не хотел… Наверное, я схожу с ума…
— Я ненадолго, — Лупо вошла в темноту купе, закрывая за собой створку. — Думаю, я переберусь в свободное купе.
— Почему?
— Арги обкурилась настолько, что в салоне дым коромыслом стоит, — поморщилась волчица, присаживаясь на край сиденья, — я даже уверена, она специально это сделала, чтобы насолить мне.
— С чего бы ей этим заниматься? — нахмурился Урси. — Она же не маленькая девочка…
— Зато очень ревнивая жена, — голос чёрной беот дрогнул. Из-за цвета её шерсти, он мог видеть только жёлтые секторированные глаза, слабо освещавшие морду их обладательницы.
— То есть… — он тяжело вздохнул. — У вас с Лунксом всё же было? Ох… этот рысь…
— Нет-нет, я сама виновата в случившемся, — Лупо опустила глаза, — но об этом как-то прознала Арги, и она чётко дала понять мне, что собирается мстить. Боюсь, как бы она не натворила чего… лишнего…
— Я поговорю с ней, когда она проснётся, — Урси отвернулся к окну, — сейчас она слишком устала и не соображает, что говорит. Полгода без
