— Пистолет с лицензией? — с завистью уточнил Лёхин.
— Ну! Там пистолет — здесь меч. В руках держать что меч, что пистолет — ах, какое ощущение! Человеком себя чувствовал. А сейчас, блин, голый и сирый — жрите меня все кто ни попадя…
— А меч-то когда успел опробовать? Ты ж очнулся у колодца, а потом тебя сбросили?
— В колодец меня с оружием спихнули. А потом эти, крысы зелёные, из стен вышли. Я — бек-мек, а они так деловито — взяли да отстегнули ножны. Только и успел до их прихода чуток в руках подержать да на ощупь повертеть.
— А эти, которые тебя в колодец сбросили, они ничего не говорили?
— Говорили. Да ничего особенного не сказали. Пока колодец сверху закрывали (плита-то вон какая тяжёлая), всё базарили о сегодняшней чёрной охоте. А может, я не понял. Может, говорили о ночной охоте. Акустика в колодце не очень. Говорили, дичь, мол, уже есть. Осталось только выпустить и загнать её. Охотнички чёртовы!.. Эх, меча жалко…
Земля под ногами дрогнула. Лёхин обернулся — и попятился. Павел шёл рядом, слишком сосредоточенный на воспоминаниях на восхитительном ощущении — старинном оружии в руках.
— Чёрная охота, говоришь? — почти шёпотом спросил Лёхин, глядя на быстро приближающуюся чёрную полосу, постепенно теряющую монотонность, распадаясь на отдельные, пока ещё далёкие фигурки. — Дичь, говоришь, уже есть для загона?
Детектив оглянулся на полуслове. И остолбенел.
43.
Пока всё очень далеко. Навскидку — до Камень-города чуть ближе. Но, в отличие от охотников, Лёхин с детективом пешие. И даже маленькая фора — пока охотники уберут плиту, пока обнаружат, что дичь сбежала, — мало что даёт.
Шанс — полукилометровая полоса до пригорода. Полоса с разрушенными домами и ещё какими-то другими строениями. Полоса, где лошадей не смогут гнать во весь опор из опасения переломать им ноги. Правда, до неё ещё километра два. По чёрным плитам, в свете луны.
Спринтерский бег на длинные дистанции пока давался хорошо. Но уже через минуту сквозь пульсирующий стук в ушах, сквозь тяжёлое дыхание Лёхин расслышал медленно нарастающий гул, в котором различил не только беспорядочный грохот лошадиных копыт, но и собачий вой, рычащее взлаивание… "Загонщики", — смутно вспомнилось слово, а в памяти рассеянно мелькнули две-три картинки: впереди господ обычно шли крестьяне или холопы, которые затравливали собаками дичь под выстрелы… Но эти идут сплошной волной — значит, загонщики тоже на лошадях. А может, и нет никаких загонщиков?..
— Что там, впереди? — прохрипел Павел на бегу.
— Город! Но сначала пригород!
— В пригороде — спрятаться можно?
Лёхин помолчал несколько метров сумасшедшего бега. Да, было бы можно, если б у охотников не было собак. Но о собаках Лёхин решил пока не говорить.
— Начало пригорода — брошенные, разрушенные дома! Прятаться негде!
— А дальше?
— Дома далеко друг от друга — человека видно сразу! И захотят ли пустить?..
Он не закончил. Здешних жителей он не знает. Там, на ярмарочной площади, они мгновенно объединились перед лицом известной беды и человека неместного сразу предупредили об опасности. Но захотят ли помочь беглецам?
Павел больше не спрашивал: то ли берёг дыхание, то ли понял без слов. Но скоро обернулся с безмерным удивлением.
— Собаки?!
— Собаки! — подтвердил Лёхин не глядя. Он смотрел на чёрно-серую пестроту камней впереди. "Кодовое название — каменоломня!" Здесь, в каменном крошеве, бег придётся умерить. Иначе переломы гарантированы. Но и всадникам придётся придержать лошадей. Значит, главная опасность — собаки. Много ли их? Может, получится отбиться? Если целая свора…
Ругательство со стороны Павла оборвало лихорадочные размышления.
— Что!
— Оружия!
Если бы не бег, Лёхин бы расхохотался: сколько страсти в голосе!.. Хотел было посоветовать подобрать камень — здесь, на краю поля, появились удобные, по руке, булыжники, — но вовремя сообразил, что это несколько секунд промедления. В их ситуации — секунд драгоценных.
— Добежим — получишь ножи!
После краткого молчания Павел уточнил:
— Нож?
— Два!
Лицо Павла мгновенно обострилось, будто он уже держал ножи и уже не спасался бегом, а мчался за противником сам.
Каменоломня легла под ноги щедрым предложением переломать кости неосторожным. Лёхин передал фонарик Павлу нехотя: куда ни кинь — везде клин. Без фонарика Павел бежать не сможет — но белый луч света виден и охотникам. Детектив вскоре принялся ругаться матом: смысл в фонарике, если, куда ногу ни поставь, везде скользит или едет. Сам уже задыхаясь, Лёхин посоветовал:
— Рот закрой!
— Что?!
— Силы побереги!
— Понял!
Теперь приходилось кричать — и не из-за того что на бегу нельзя иначе. Торжествующий собачий вой и азартное тявканье на фоне грохота лошадиных копыт, от которого содрогалась земля, точно ветром толкало в спины.
Обегая каменный обломок, размером с кухонный стол, Лёхин чуть поотстал и поэтому увидел: прыгая через небольшую глыбу, Павел что-то цапнул с соседней плиты. Судя по кровожадной счастливой ухмылке, булыжник он получил.
О Шишике Лёхин вспомнил не сразу. А задёргав головой в поисках ("На плече его нет!" — испугало даже немного), не сразу разглядел его на левом наруче. Поднеся руку ближе, он встретился с сосредоточенно-прищуренными глазами "помпошки" и тут же вернул руку в исходное положение. Кажется, Шишику тоже не улыбалось остаться без хозяина. И, кажется, хозяин оторвал его от важного дела ("Ишь, сурьёзный какой!") — от поисков безопасной дороги для беглецов (сощуренные глаза — ранее обычно вытаращенные).
Каменоломня заканчивалась. Начинались брошенные, разрушенные дома, а за спиной почти единый собачий вопль начал распадаться на отдельно различимые голоса, когда Шишик медленно скосился налево.
— Павел! Сюда!
Ага, вот самый приметный дом в две стены, с чёрными провалами вместо окон. За ним должна быть здоровенная куча обломков — тоже дом, по которому словно метко шарахнули стальным шаром для слома старых, непригодных к ремонту зданий.
Сощуренные глаза Шишика резко дёрнулись, вытаращившись вперёд. Лёхин, не раздумывая, перепрыгнул каменный обломок, торчащий, будто парапет у реки. Свалился на что-то мягкое, что коротко вякнуло утробным голосом. Рядом вякнуло ещё: прыгнул Павел. Уже вдвоём отскочили от глухо и басовито ворчащей кучи. И — Лёхин беззвучно захохотал, мечом наизготовку держа "на расстоянии" невольную подстилку для ненормальных прыгунов. Те самые разбойники! Было лёгкое подозрение, что именно они следили за ним до Каменного поля. И — на тебе! Подтвердилось… Отсмеявшись, Лёхин оглядел обломки, в которых прятались разбойники — настоящий окопчик! — и спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
