— Я тут подсчитывал, и у меня получается, что сегодня только двадцать первое октября, а не двадцать четвёртое. Потому что мы вышли к Броду двадцатого.
— Хватит, — сказал Гэндальф. — Тебе вредно утомляться. Как твоё плечо и бок?
— Не знаю, — ответил Фродо. — Вроде бы никак, что само по себе уже есть улучшение, однако… — он пошевелился, — кажется, рука слегка двигается. Да, она точно возвращается к жизни. И уже не холодная, — добавил он, дотронувшись правой рукой до левой.
— Хорошо! — сказал Гэндальф. — Ты быстро поправляешься и вскоре совсем выздоровеешь. Элронд исцелил тебя: он врачевал твою рану несколько дней, с тех пор, как тебя сюда принесли.
— Дней? — удивлённо перебил его Фродо.
— Три дня и четыре ночи, если быть точным. Эльфы принесли тебя с Брода вечером двадцатого, — последний день, который ты запомнил. Мы все ужасно тревожились, а Сэм так вообще не отходил от тебя ни ночью, ни днём — разве что бегал по поручениям. Элронд искусный и опытный целитель, но оружие Врага беспощадно и смертоносно. Честно говоря, я почти ни на что не надеялся, ибо подозревал, что в твоей ране остался обломок клинка. Но его удалось обнаружить только прошлой ночью, после чего Элронд извлёк его. Он ушёл глубоко и неотвратимо пробирался ещё глубже.
Фродо вспомнил зазубренный кинжал, исчезающий в руке Бродяжника, и содрогнулся.
— Не пугайся! — сказал Гэндальф. — Он исчез. Истаял. Но ты сумел доказать нам, что хоббиты цепко держатся за этот мир. Многие могучие воины из Большого народа, которых я знал, стали бы призраками от раны, нанесённой моргульским клинком, меньше чем в неделю, а ведь ты сопротивлялся семнадцать дней!
— А что было бы, если бы я не выдержал? — спросил Фродо. — Что эти Чёрные Всадники собирались со мной сделать?
— Они пытались пронзить твоё сердце моргульским клинком, который остаётся в ране. Если бы им это удалось, ты стал бы таким же, как они, но слабее — и вынужден был бы им подчиниться. Ты превратился бы в призрака, подвластного Чёрному Властелину, и он вечно мучил бы тебя за попытку присвоить его Кольцо; если только есть мука страшнее, чем видеть отобранное у тебя Кольцо на его пальце.
— Хорошо, что я не знал об этой ужасной опасности! — снова содрогнувшись, прошептал Фродо. — Я и без того смертельно перепугался, но если б я знал тогда, чем рискую, то даже шевельнуться бы — и то не посмел. Просто чудо, что мне удалось спастись!
— Да, тебе помогло слепое счастье… или судьба, — сказал Гэндальф. — Я уж не говорю про твою отвагу! Ибо Чёрному Всаднику не удалось всадить клинок тебе в сердце: ты был ранен только в плечо; а всё потому, что сопротивлялся до последнего. И всё же ты был на волосок от гибели, потому что, надев Кольцо, ты сам наполовину очутился в призрачном мире. Ты увидел Всадников, а они — тебя. Ты как бы сам отдался им в руки.
— Я знаю, — сказал Фродо. — Они оказались такими жуткими! Только почему мы видим их коней?
— Потому что это настоящие кони, из плоти и крови. Да и чёрные плащи тоже самые обычные — они лишь скрывают их бесплотность, когда Всадникам приходится общаться с живыми.
— Тогда почему же эти живые кони не боятся таких седоков? Ведь всех других животных охватывает страх, если к ним приближаются Чёрные Всадники. Даже конь Глорфинделя — и тот испугался. Собаки скулят, гуси гогочут…
— Потому что их кони рождены и выращены в Мордоре, чтобы служить вассалам Чёрного Властелина. Не все его слуги — бесплотные призраки. Ему подвластны орки и тролли, варги и волколаки, а кроме того были и все ещё есть множество людей, королей и воинов, которые ходят живыми под солнцем, и всё же выполняют его волю. И число их растёт день ото дня.
— А Раздол? А эльфы? Над ними-то он не властен?
— Сейчас — нет. Но если ему удастся покорить весь мир, не устоят и эльфы. Эльфы могут бояться Чёрного Властелина, бежать от него, но никогда больше они не прислушаются к нему и не станут ему служить. А здесь, в Раздоле, до сих пор живут его главные враги: Мудрые эльфы, Владыки из рода Эльдер, пришедшие из-за Заокраинного Моря. Им не страшны призраки Кольца, потому что те, кто жил в Благословенной Земле, пребывают одновременно в обоих мирах, и способны справиться как со Зримыми, так и с Незримыми.
— Мне показалось, что я видел сверкающую белую фигуру, которая не таяла в дымке, как всё прочее. Так это был Глорфиндель, да?
— Да, ты увидел его в миг, когда он был на другой стороне. Ведь Глорфиндель принадлежит к знати Перворождённых, он — лорд из дома эльфийских принцев. Словом, в Раздоле отыщутся силы, способные на время сдержать мощь Мордора, — да и в других местах такие силы есть. Даже у вас, в Шире, пусть и иного рода. Но если течение событий не изменится, все свободные земли превратятся в островки, окружённые океаном воинства, которое двинет на них Чёрный Властелин… И всё же, — маг внезапно поднялся, и его борода грозно встопорщилась, — мы должны сохранять спокойное мужество. Ты скоро совсем поправишься — если я не заговорю тебя сегодня до смерти. Здесь, в Раздоле, нам ничто не угрожает, до поры до времени. Так что не тревожься.
— Мужества у меня нет, так что сохранять мне нечего, — отозвался Фродо. — Но я сейчас и не тревожусь. И всё-таки, расскажи мне о моих друзьях и о том, чем всё кончилось у Брода, — и на сегодня с меня хватит. Меня что-то клонит ко сну, но пока ты не расскажешь, что с ними сталось, всё равно не смогу уснуть.
Гэндальф пододвинул кресло к кровати и окинул Фродо испытующим взглядом. На щёки хоббита вернулся румянец, глаза ясные и спокойные. Он улыбался и выглядел вполне здоровым, но от взгляда мага не укрылось слабое, почти неуловимое изменение: тело хоббита, и особенно его левая рука, неподвижно лежащая поверх одеяла словно бы стали чуть-чуть прозрачными.
"Впрочем, этого следовало ожидать, — подумал про себя Гэндальф. — А ведь он не прошёл даже половины пути, и что с ним случится, когда он его закончит, не сумеет предсказать и сам Элронд. Думаю, ничего дурного. Возможно, он будет как хрустальный сосуд, наполненный чистым светом, для глаз, которые способны видеть".
— Выглядишь ты прекрасно, — сказал он вслух. — Думаю, короткий рассказ тебе не повредит. Я не буду спрашивать разрешения у Элронда, но расскажу лишь вкратце — учти! — а потом тебе снова нужно будет поспать. У Брода, насколько мне удалось разобраться, произошло следующее: как только ты поскакал к реке, Чёрные Всадники ринулись за тобой. Ты стоял на пороге их мира, поэтому они ясно тебя видели и не должны были полагаться на зрение коней. И кроме того их притягивало Кольцо. Твои друзья отпрыгнули с их пути, иначе были бы просто растоптаны. Они были не в силах ни догнать Всадников, ни противостоять им. Вся надежда оставалась на белого коня, — лишь он мог спасти тебя. Без лошадей даже Глорфиндель с Арагорном не выстояли бы против всех Девятерых зараз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
