в кронах деревьев да изредка раздавалось басовитое гудение шмелей.
Тени уже начинали расти, когда он вышел на лисий перекрёсток. Это был крохотный перекрёсток, соединяющий всего лишь две незаметные тропинки. На их пересечении вырос кряжистый дуб с раскидистой кроной и мощными корнями, часть которых вырвалась из-под земли на поверхность и была облюбована мхами и травами. Меж этих корней тени были густые и прохладные. Под их защитой, свернувшись калачиком, спала девушка. И, судя по дыханию, сон её подходил к концу.
Он присел рядом, оперевшись о ствол дерева, но предварительно спрыснув землю горько пахнущим маслом полыни и мяты. Он не любил лесных насекомых, тем более когда они могли забраться куда не следует. Спящая поморщилась, видимо, почуяв резкий запах.
— Давненько не было дождя… — лениво заметил эльф, разглядывая кроны деревьев. — Природа почти потеряла свои запахи…
— Кого принесло? — сонно пробурчала девушка. — Соскучился никак?
— Ухожу сегодня, — ответил мужчина. — Хотел попрощаться…
— Великая честь, — Джиа сладко зевнула, потянулась и села.
— Ну, ладно-ладно, разумеется, мне не терпелось снова увидеть тебя, сестрёнка, — лукаво улыбнулся эльф.
Девушка потёрла глаза и обернулась к нему. Сегодня Донас`ен был одет в зелёный походный костюм и сапоги с загнутыми носами, которые сумеречные лисы предпочитали всякой другой обуви, поскольку считали, что такие сапоги меньше всего травмируют землю при ходьбе. На мужчине уже не было вульгарного макияжа, а свои рыжие волосы он собрал в простую косу: эльф как эльф — с походной торбой за спиной.
— М? — она повела носом, учуяв за ароматом эфирных масел манящий запах сдобной выпечки.
— Думал проверить, как ты тут, милая, — ласково добавил Донас`ен. — Помнится, ты так расстроилась в том розовом саду. Я беспокоился… — он извлёк из сумки бутылку вина и развернул на траве свёрток с румяными пирогами. — Решил навестить тебя, а заодно и принёс наши любимые лакомства.
— О, а о моих пищевых пристрастиях ты, видимо, сделал вывод по тому, чем я «расстроилась» в том саду? — хмыкнула Джиа.
— Ха-ха! — рассмеялся мужчина, откупоривая бутылку. — А ты шутница! Не понимаю я Мата. Как он мог упустить такую чу̀дную напарницу?
— Наверняка у него были на то свои причины… — холодно заметила девушка, нехотя угощаясь одним из пирогов. Упоминание о её бывшем учителе аппетита не прибавляло, а вишнёвое вино она вообще не пила, считая его слишком приторным. — Пьёшь днём? — спросила она, кивнув на бутылку. — Разве дурманящие зелья не показатель больной души?
— Именно так, — мягко улыбнулся Донас`ен. — Но моя болезнь иного характера. Знаешь ли, дурманящие зелья используют не только для того, чтобы усилить чувствительность души… Но и для того, чтобы её приглушить.
— Ясно… — тихо проговорила наёмница, искоса поглядывая на эльфа. — Скажи, а Мат… он тоже здесь? Это он рассказал тебе о пирогах, не так ли?
— Ты знаешь, что я не имею права говорить об этом, — Донас`ен улыбнулся, ловко закинул в рот кусочек теста и пригубил вина. — Мы сами выбираем, кому показываться на глаза… Даже среди своих.
— Ну да… — наёмница вздохнула. — Как же жарко сегодня.
— В тенях немного прохладнее, — согласился эльф. — Ты нашла хорошее местечко.
Солнце слишком лениво ползло по небосводу. Время, казалось, застыло. Впрочем, на лисьих перекрёстках, как и на тропах, могло быть и такое. Все они располагались немного поодаль от обычного мира, как будто на его изнанке, где законы несколько отличались от привычных. Любые звуки извне — шум ветра, пение птиц и жужжанье насекомых — доносилось сюда словно издалека. Дымка марева кружилась в воздухе, делая силуэты всего, что находилось за гранью перекрёстка, невнятными и расплывчатыми.
— Мне надо подготовиться, — наконец сказала Джиа. — Ещё пятеро «клиентов», как ты выражаешься, ждут…
— Не пятеро — двое, — ухмыльнулся Донас`ен. — Ты спасла мне жизнь, помнишь? Вот я и решил сделать тебе приятное и на обратном пути заглянул к трём твоим «подружкам», которые использовали в косметических целях силу человеческой крови. Собственно, об этом тоже я хотел тебе сообщить…
— Не стоило так стараться, — вздохнула девушка.
— О, всё было проще некуда, — лениво отмахнулся эльф. — Я просто перенёс тела распутниц из купален в фонтан, — тон его голоса вдруг сделался загадочным. — Собственно, перенёс в том самом виде, в котором они изволили умываться, и с тем, чем они изволили подмывать себя…
— Донас'ен, — рассердилась Джиа. — Нам был дан приказ проявить жестокость, а не заниматься распутством…
— Нам был дан приказ обнажить порочность этих людей, — напомнил эльф. — И те интересные игрушки красноречиво раскрыли всю суть.
— Ох, Единушка! Ты просто невозможен, — прервала его девушка. — Меня не интересуют подробности…
— Ты слишком уж чувствительна, — снисходительно улыбнулся мужчина.
— А ты и рад проверить, насколько! — фыркнула наёмница. — Благодарю тебя за помощь. Но в любом случае у меня сегодня вечером важные дела. Я должна искупаться и переодеться.
— О, а я и не смею мешать этому дивному действу, — промурлыкал Донас`ен. — Ты же не стесняешься меня?
Вопрос был явно риторическим. Сердясь и хмурясь, Джиа быстро разделась и нагая направилась к озеру.
— Это всё, что ты хотел мне сообщить? — спросила она уже из воды. — Сдаётся мне, что ты темнишь, сестрёнка…
— А ведь мы оба чуем, — напомнил эльф, усаживаясь подле неё на берегу. — Вот и скажи мне сама, чего же я хочу?
— Ну, я не очень хорошо чую в последнее время, — нехотя призналась девушка.
— В том и проблема, малышка. Надеюсь, ты сама это понимаешь? — вздохнул Донас`ен, не без удовольствия помогая Джиа с мытьём головы.
Взбив отвар мыльнянки, он распределил пену по всей длине волос и мягкими движениями растёр голову девушки и её шею. Затем с особым усердием смыл отвар — полезный для людей и растений, но ядовитый для рыб — так, чтобы ни капли пены не попало в озеро. После этого девушка надолго исчезла под водой. А накупавшись, она выбралась на берег и, не проронив ни звука, принялась сушиться.
— Ты в смятении… — продолжил Донас`ен, беззастенчиво рассматривая наёмницу с ног до головы. — Я понимаю, что это естественный путь твоего развития, но сейчас это слишком опасно. Леи, ты мне как сестрёнка. И я вовсе не обрадуюсь, если ты совершишь ошибку и погибнешь, — он выдержал паузу, заглядывая в глаза девушке, потом добавил уже тише. — …Либо погубишь себя другим образом — глупым необдуманным выбором, сделанным на основе сумбурных чувств и ложных понятий.
— Это вот ты о чём сейчас? — пробормотала Джиа, путаясь в складках своего новенького платья.
— Ну, в отличие от тебя, я-то всё ещё отлично чую, — напомнил эльф, смерив её оценивающим взглядом. — Я чую, что ты немного э-э… потеряла
