«Да кто знает, как поведут себя мои (женские) мозги!» — сказала мне однажды девушка Яна, упиваясь собственным кокетством. Она и помыслить не могла, что когда-нибудь эта для нее ничего не значившая фраза найдет свое место и положит начало удивительной теме, которую можно обозвать «Пойми меня».
О, Боже! Как? Вы подарили не то, что она хотела? А вы что, не знаете вкусы своей девушки? Тогда вам — грош цена. Собирайте свой скарб и стыдливо уносите ноги. Что? Вы не хотите с ней расставаться и были бы не против узнать ее лучше, разведать, что она чувствует, какие цели достигает, что ей хочется на этом промежутке ваших отношений?
Сбавь обороты, приятель, отдохни и вернись к началу трёпа, где я пытался наглядно объяснить, что «собственные хотения & нехотения» — непосильная головоломка для самой женщины. Отбросив опять же голословность, разложу перед вами несколько примеров. Как мы и договаривались, я ручаюсь за их достоверность. Некоторые части не были застенографированы дословно, но поверьте, я приведу их как можно более точно, жертвуя даже возможными курьезными моментами в угоду общему смыслу.
Выходной день, как обычно, посвящается генеральной уборке квартиры. Просыпаемся с Наташей вместе и проговариваем, кто чем займется. Некоторое время уходит на раскачку и утренние водные процедуры, а потом все завертелось. Убирать кухню я закончил быстрее, чем моя благоверная комнату. Я не особо силен в хозяйственных делах, предпочитая вверять их женщине, но я всегда готов помочь, ибо вид измотанной Наташи с растрепанными волосами побуждает меня нестись на подмогу. Что я и сделал в тот не самый удачный день.
— Наташ, давай я тебе помогу, только скажи, что сделать!
— Не надо, я сама, — довольно резко отреагировала она.
— У тебя что-то с настроением? — участливо спросил я, видя какое-то раздражение.
— Все нормально! — без смены надрывной интонации последовал ответ.
— Я же вижу, что что-то не так… — не унимался я.
— Филипп (когда она меня называла полным именем, это свидетельствовало о крайней степени недовольства), я не терплю, когда мне мешают во время уборки!
«Что ж, — подумалось мне, — оставлю ее в покое». Позвонил Кириллу и договорился о встрече. Одеваюсь в прихожей и слышу: «Куда ты?»
— Я не буду тебе мешать, поеду, встречусь с Кирюхой!
— То есть ты меня бросаешь? — вижу вопросительно поднятые на меня глаза.
— Нет же, говорю. Просто не хочу тебе мешать, тем самым раздражая тебя!
Честно говоря, я до сих пор не знаю, что вызвало в ней такую неприязнь, граничащую с бешенством. Все попытки разобраться в том, где те причины, не привели ровным счетом ни к чему. Ну устроен я так, что пока меня не тыкнешь носом, пока не укажешь, я не смогу увидеть свои огрехи. Ну не обладаю я экстрасенсорными способностями. Поэтому, решительно отодвинув Наташу, я ушел, потому что мне намекнули. Уходя, сказал: «Если хочешь, присоединяйся к нам!», но эта фраза была измельчена буйствами и гневом: «Как так можно: в выходной день ты меня попростубросил!!!»Мда… Вы представляете себе шкодливого юнца, которого поймали за воровством яблок на соседнем участке? Вот именно такой вид я имел в ту минуту. Замешательство с примесью абсурда поселилось во мне с того дня. Конечно, мне не хватило мужского благородства, чтобы списать все на плохое настроение своей благоверной, чтобы перетерпеть вспышки и продолжить день как ни в чем не бывало. Но я устроен по-другому: поведением того воскресенья я предпринял попытку ясно дать понять, что пока мне прямо не скажут, где из меня и какое просочилось дерьмо, я и не унюхаю зловония. А все домыслы и догадки чреваты ошибкой в правильной оценке ситуации. Самым простым способом для меня было уйти, повинуясь желанию человека («Филипп, я не терплю, когда мне мешают!»). Чем я и воспользовался.
Через некоторое время мы с Наташей расстались (умышленно не говорю «я расстался», потому что, во-первых, не люблю этот оборот, а во-вторых, выглядеть будет так, как будто все решил я и махом разрубил отношения). Разбежались непонятно. Разбежались быстро. Для разбора причин разрыва есть психологи, и если потребуется, мы с Наташей воспользуемся их услугами. В общем, на сегодняшний день мы живем отдельно: как говорит сама Наташа, мы как парень с девушкой — встречаемся время от времени. Иногда проводим вечера в дружеском, приятном щебетании по телефону.
Не скажу, что мне внимание Наташи, ее откровения не были по душе, однако чем глубже меня затягивало, тем отчетливее я осознавал, что попросту не знаю, как исхитриться так, чтобы все вернуть в привычную колею либо закончить раз и навсегда.
Однажды моя благоверная пожаловалась на дикую усталость после работы. За несколько дней до этого она обмолвилась, что очень хотела бы дыню, сезон которых уже начался. Вечером, не раздумывая ни минуты, я поехал к ней в гости, по дороге купив дыню. Цель моя была проста — дать возможность отвлечься человеку, который мне не безразличен, поддержать его. Эффект неожиданного появления дал свои плоды — лицо Наташки при виде меня просияло, она кинулась мне на шею со словами: «Филька, мне так приятно!» Остался на ночь я у нее.
Скажу честно: я ни секунды не питал иллюзий, что отношения исцелены, и все теперь покатится гладко. На тот момент нужно было сделать очень много, чтобы все нормализовалось между нами, но однажды, когда я предложил встретить ее после работы и отвлечь от утомительной рутины, по электронной почте получил вот такой ответ: «Я не знаю, Филипп. Зачем вообще меня встречать? Я хочу прийти домой, лежать и смотреть телек, и чтобы меня не трогали. И вообще я хочу жить одна».
Если вы знаете — не дай бог, — что такое помутнение рассудка, то вам нетрудно будет представить мое состояние. Иной, не посвященный в тонкости нашего союза, сразу бы вынес мне вердикт: вот пристал к девочке, как банный лист! Однако притязания мои, как мне казалось, имели ненавязчивый характер, и чтобы прояснить резкий и ультимативный тон письма, я набрал Наташин номер:
— Ты мне можешь объяснить, что происходит?
— Ну что тут объяснять?! Я хочу жить одна… — рубит Наташа.
— Так я не навязывался. Ты мне скажи, зачем ты сама приезжала ко мне несколько вечеров подряд?
— Я скучала по тебе!
— …чтобы потом ясно дать понять, чтобы я тебя не трогал? — вставлял я свои колкости.
— Я имела в виду: постоянно жить вместе не хочу! И вообще-то, у нас была договоренность!
Я «подвис» в немом молчании, натужно вспоминая, какая была договоренность…
— Чего ты молчишь? — прервала тишину Наташа.
— Вспоминаю, когда мы договаривались.
— Ты же сам мне говорил, что не вернешься, пока не решишь три свои проблемы…
— Так это было мое решение, а не обоюдная договоренность. Никакой реакции с твоей стороны не последовало. Я так до сих пор и не знаю, когда эти «три проблемы» разрешатся, хочешь ли ты моего возвращения или нет. Три ли их всего? Или 53 — я до сих пор не знаю. Получается, договор подписан одной из сторон, о какой его юридической силе может идти речь?
На этом хочу закончить цитирование долгого диалога, потому что ответвлений его может быть масса: от типично женского «при чем тут юридическая сила?» до вопиюще женского: «Мы же не в суде!» Меня расплющило ясное осознание того, что и в больших летах я веду себя, как непутевый школяр, который не может уразуметь истину, не в состоянии приложить мозги, чтобы догадаться, что имелось в виду, и выстроить правильную реакцию. Чувствуя себя интеллектуальным инвалидом и мальчиком, потерявшимся в огромном супермаркете, я бреду по жизни, понурив голову в отчаянии. Смертным приговором в мозгу отдается: я никогда не смогу «подумать, что она может подумать». Цитата эта, кстати, тоже не была взята с потолка — она сорвалась с губ все той же Наташи. Уже и не помню, по какому случаю была произнесена, но она настолько четко отпечаталась в моем сознании, что не дает мне покоя по сей день.
Кирилл
Есть почти научно подтвержденные данные, что человек обладает способностью генерировать и чувствовать тонкие поля. Что именно это за поля и насколько они тонки, мне понятно весьма расплывчато, но, думаю, это некая разновидность электромагнетизма.
Танечка Луневич… Восходящая звезда мирового сенситивиз-ма и телепатии… Утверждает, что чужие взгляды чувствует за километр каждым нервным окончанием своего кожного покрова. И ее это страшно выводит из себя. Ой, я, кажется, забыл уточнить, что речь идет о мужских взглядах? Позор мне! А о чьих же еще?
— Я прям ненавижу, когда на меня все пялятся. Меня будто лапают грязными руками. Мужики у нас никакого стыда не знают, ей богу!
Она долго и не без смакования рассказывает мне о своей уязвимости и мужской наглости. Достаточно долго, чтобы я рассмотрел вырез ее топика и прикинул его глубину. А тот, в свою очередь, достаточно глубок, чтобы нечаянно угодивший туда мужской взгляд выкарабкивался весьма продолжительное время. Да и спелостью форм природа Таню не обошла, не пожадничала.
