сквозь собравшихся перед молитвенным залом людей. Узумаки чуть ли не кожей почувствовала, как по ней скользили колкие взгляды.
Несмотря на праздничную атмосферу, музыку и пение, люди здесь были более внимательными, и появление неожиданных гостей незамеченным не осталось. Впрочем, Кушина не осталась в долгу, с интересом рассматривая собравшийся народ в ответ. А люди здесь собрались точно не простые. Например, девушка точно заметила несколько знакомых по Книгам Розыска лиц. Возможно, таковых здесь было и больше, но заметить их Узумаки не успела, потому что мико привела их к хозяину этого места.
Орочимару восседал на деревянном кресле, практически троне, перед входом в здание храма. Лениво навалившись на подлокотник и подперев подбородок ладонью, он со скучающим видом наблюдал за приближающимися к нему шиноби.
— Рюджин-сама, — с поклоном обратилась к Орочимару мико, — ваши гости прибыли.
Саннин пренебрежительно отмахнулся от жрицы, не отводя взгляда от шиноби.
Узрев такую картину, Кушина едва сдержала пренебрежительное фырканье. И это один из легендарных шиноби? Рассиживает на троне в окружении слуг и каких-то подозрительных личностей, находящихся в розыске у какурезато? Просто смешно!
И хоть открыто фыркать, выражая свое недовольство, девушка не стала, но все же посмотрела на рассевшегося в кресле Саннина с явным презрением. Но в ответ получила лишь мимолетный взгляд холодных желтых глаз с вертикальным зрачком. Внимания на нее Орочимару обратил чуть больше, чем на таракана у своих ног.
— И что же привело вас ко мне? — сорвались с тонких губ Саннина холодные слова. — Вряд ли вы пришли за советом, скорее, за какой-то глупостью. Но выслушать вас я обязан.
Глава 15. Не все идет по плану
23 сентября 45 года от начала Эпохи Какурезато
Рот Кушины быстро наполнялся пеной, солоноватый вкус которой девушка уже почти не ощущала. Ужасно хотелось кашлять, но тяжело было даже просто дышать. Каждый вдох отдавался резкой болью в сломанных ребрах, проколотое осколками правое легкое, похоже, спалось, и заполнившаяся воздухом плевральная полость начинала давить на второе легкое.
Хотя это были наименьшие проблемы девушки. Распластавшись на земле, она затуманенным сознанием отстранено подмечала, как по телу стремительно распространяется холод и онемение. Еще минуту назад Узумаки чувствовала боль в оторванных ногах и тепло бьющей из разорванных артерий крови, пропитывающей обрывки одежды. Но сейчас уже нижняя половина тела не ощущалась. Хваленая клановая живучесть не могла спасти ей жизнь, но продлевала агонию.
А вот что уже совсем не было ее проблемой, так это нарастающее чувство внутренней пустоты и все ярче сияющая алая чакра, пламенной завесой застилающая глаза. Тьма быстро заволокла взор девушки, не дав разглядеть облик оформившейся энергии с обжигающей ненавистью, но слух успел уловить сотрясший воздух рев, сравнимый с извержением вулкана.
Рев вырвавшегося на свободу Девятихвостого.
Прежде чем сознание окончательно угасло, в голове Кушины успела промелькнуть последняя мысль: все должно было быть по-другому. Еще совсем недавно все, казалось, шло по плану.
— И что же привело вас ко мне? — сорвались с тонких губ Саннина холодные слова. — Вряд ли вы пришли за советом, скорее, за какой-то глупостью. Но выслушать вас я обязан.
— Не знаю, как на счет тебя, Орочимару, но для меня забота о родственнике не является глупостью, — взял слово Фугаку. — Мы пришли проведать Юко Учиха.
— Вот как, — изобразил легкое удивление Змеиный отшельник. — Мне тоже не чужда забота о близких, поэтому мне кажется странным, что судьбой Юко в ее клане решили озаботиться только сейчас.
— Раньше главы Страны Звука не заключали договоров с каге Облака и Камня, — не изменившись в лице после завуалированной издевки, произнес Учиха и сам уже перешел к язвительным намекам. — Сейчас находиться в руках человека, способного на опыты над людьми, для Юко может быть опасно. Кто может убить своего товарища, тот может его и продать.
— Мне казалось, что мы с Хирузеном разрешили это недоразумение, — лениво ответил Орочимару. — Все материалы в мою лабораторию попадали уже мертвыми. Неужели для него оказалась так принципиальна разница, кто и кого вскрывает? Когда по приказам Данзо препарировали Учиха, у Третьего Хокаге, как и у Второго, это не вызывало никакого отторжения. Зато мои скромные попытки разобраться в способностях Хьюга — это уже совсем другое дело?
Кушина, молча слушающая диалог и внимательно следящая за окружением, встревоженно стрельнула взглядом в сторону Фугаку. К счастью, тот, кажется, отнесся к словам Орочимару спокойно.
— Сейчас речь не о Данзо, с него уже не спросишь, — ровным тоном сказал Учиха. — И в отличие от тебя, он нукенином не становился.
— Наверное, не поступи я в день его смерти слегка опрометчиво, то и сам бы не стал нукенином, — с улыбкой произнес Орочимару в ответ. — Ведь я до сих пор не считаю Коноху чужой и готов действовать ей на благо.
— Так почему бы не начать с того, чтобы отпустить Юко с нами? — резонно поинтересовался Фугаку.
— Она свободна. Однако она сама не имеет желания даже встречаться с вами, — насмешливо сказал Саннин. — Я же не Хокаге, чтобы отдавать ей приказы. Раз не хочет, то неволить ее я не стану.
— В таком случае, ей самой грозит стать нукенином.
— Не вижу в этом ничего плохого, — развеселившись, произнес сидящий на троне шиноби.
— Орочимару-сан, — со вздохом сказал Фугаку, глядя собеседнику в глаза и переходя на более формальный стиль речи, — на что вы надеетесь, отказываясь от дружелюбия Конохи? Судьба малых стран всегда одна. Им суждено быть вассалами великих держав. Я не знаю подробностей ваших с Хокаге-самой переговоров, но сейчас он готов вам простить многое. Вам всего лишь нужно пойти на маленькие уступки. Во-первых, отпустить Юко. Во-вторых, передать ключ от печати джинчурики. В-третьих, заключить союзнический договор со Страной Огня.
— Ни одно из условий я принять не могу, так что, если на этом все, то можете уже не отнимать мое время, — сказал Орочимару скучающим тоном. — Юко желает остаться здесь. Ключ от печати вам пока совершенно ни к чему, скорее, даже навредит, чем принесет пользу, учитывая характер Кушины-тян. Союзнический договор… То, что вы под ним понимаете, мне не нравится.
