…Проснулся от холода.
Рядом посапывала Джанет, за окном посветлело, холодный румянец окрасил стены комнаты. Варламову стало не по себе: почему они медлят? Джанет полагается на него, а он уснул в этом подозрительном месте. Надо узнать про дорогу и, если не расчистили, немедленно ехать на Тандер-бей.
Он встал. Надев рубашку и джинсы, вышел в коридор.
Там оказалось темно — наверное, Ливви для экономии выключила лампы, и только в конце коридора по полу лужицей разливался красноватый свет. Варламов не мог вспомнить, где они поднялись на второй этаж. Он пошёл вдоль дверей — металлические номерки поблёскивали, словно внимательные глаза. Варламов почувствовал себя неуютно и стал насвистывать.
Когда дошёл до конца коридора, то перестал свистеть.
Здесь не оказалось лестницы на первый этаж, лужа красного света растекалась под приоткрытой дверью. Она была из тёмных массивных досок и перехвачена стальными полосами.
Что-то это напомнило Варламову…
Дверь в доме Брайана!
Евгений почувствовал тошноту. Сначала хотел убежать, но потом представил: вдруг некто погонится за ним и ворвётся в номер, где спит Джанет?..
Варламов стиснул зубы и переступил порог. На этот раз в кармане не было спасительной коробочки Сирина.
Войдя, огляделся и опять вспомнил фильм «Почтальон всегда звонит дважды»…
Снова зал, и снова два ряда колонн расходятся от входа. Стены задрапированы красным, поэтому у света багровый оттенок. Только на этот раз колонны не чёрные, а розово лоснятся и покрыты барельефами.
Варламов подошёл к ближайшей и вытянул руку, надеясь, что та провалится в глубину. Но пальцы коснулись гладких округлостей. Он вгляделся: там причудливо сплетались тела мужчин и женщин, напоминая эротические барельефы на колоннах древнеиндийских храмов.
Варламов поднял глаза.
Колонны разделяли помещение на три части, словно это и в самом деле был храм. В дальнем конце сгущалась темнота, но было видно, что в правом и левом проходах стоит по высокому чёрному стулу, или скорее трону. Центральный проход уходил в непроглядную тьму.
Оба трона пустовали…
Варламов перевёл дыхание: скорее всего, он наткнулся на очередное капище поклонников Трехликого, но их самих, к счастью, не было. Надо возвращаться в номер и уезжать поскорее…
Сзади раздался лязг закрываемой двери. Евгений едва не подпрыгнул и обернулся.
Никого. Только дверь оказалась заперта, и никакой ручки на тёмных досках…
Странный дурманящий аромат возник в воздухе, слегка закружилась голова.
Тяжело дыша, Евгений обернулся снова.
На этот раз левый трон не был пуст!..
Сначала Варламов подумал, что это Ливви. Только богаче стало платье — изумрудная зелень обтекала груди, да пышнее и темнее волосы в сумраке зала.
Но потом понял, что это не Ливви. Слишком ярко-зелёными были глаза женщины. Слишком вызывающей красота, а на обнажённых коленях лежала красная роза.
— Вот мы и встретились снова. — Слова прозвучали тихо, но по залу прошла лёгкая вибрация, а тело Варламова откликнулось волной томления.
Женщина встала, и роза соскользнула на пол.
— На этот раз ты мой гость, а не я твоя гостья. — Голос прозвучал бархатисто и нежно, и по стенам пошли волны багрового света. — И ключи от этого дома тоже у меня. Но не бойся. Разве Лилит причинила кому-нибудь зло? Она несёт только любовь…
Женщина медленно приблизилась. Её одеяние казалось соткано из света, а не из ткани. Изумрудное сияние исходило от платья, багровое от стен, и других цветов не было в зале. Хотя не совсем… Груди и бёдра Лилит сверкали жемчужной белизной. Варламов смутился и перевёл взгляд на лицо.
И слишком поздно понял, что нельзя смотреть в глаза Лилит!..
Они были как два колодца — сначала зелёная вода прозрачна, потом темнее и темнее, а на самом дне чернота. Как два жадных смерча, засасывающих взгляд. Как ворота в пустыню, где томились, возможно, миллионы душ…
Он почувствовал жар на плечах — это Лилит положила на них обнажённые руки.
Но потерял сознание только, когда её губы сладострастным пламенем прожгли ему рот…
Очнулся, услышав холодный смех. С трудом открыл глаза: он стоял на коленях и пол был странно знаком — те же чёрно-белые шахматные квадраты, что видел в отеле. Головой прикасался к чему-то округлому и сначала подумал, что это бедро Лилит, но потом почувствовал виском холод. Рядом высилась одна из колонн, она и не дала упасть…
Снова раздался смех, и от него пробрал ещё более ледяной холод, чем от колонны.
— Сестра, у тебя одно на уме. Оставь его мне.
Евгений поднял глаза. Голова раскалывалась, по телу пробегали содрогания — то ли от холода, то ли оттого, что так внезапно оборвалось дурманящее прикосновение Лилит.
Неподалёку стоял человек — волосы до плеч, свободное чёрное одеяние с золотым поясом, босые ноги на шахматном полу. Слегка повернулся, и пояс брызнул зелёными искрами.
Тёмный охотник!
И он же Тёмный воин — это его изображение Варламов видел в доме Брайана.
— Он мой! — От слов Лилит тоже повеяло холодом, и у Варламова возникло ощущение, будто два ледяных вихря медленно закружили по залу, прощупывая друг друга. — Я поцеловала его.
Она стояла поодаль, платье уже не так бесстыдно оголяло грудь и бёдра, а глаза метали зелёные молнии. Снова ощущение медленного жара возникло на губах Евгения, и он непроизвольно облизнулся.
— Ты так думаешь? Ничего нельзя знать наверное в этом мире. — Тёмный охотник небрежно взмахнул рукой, и Варламов увидел, что снял её с рукояти меча. — Но это и придаёт всему интерес.
Он повернулся к Варламову. Глаза были чёрные и узкие, как у Морихеи, и такие же невозмутимые. В них появился слабый блеск, словно два острия стали пронизывать Варламова, проникая в самую глубину души. Что-то внутри его существа содрогалось, пытаясь не допустить эти холодные лезвия, но приходилось уступать. Снова возникло ощущение падения в беспросветную бездну.
Но это длилось недолго. Острия достигли глубин, о которых Варламов не подозревал, и оттуда вдруг вырвалось белое пламя гнева, мгновенно прояснив сознание. У Евгения застучали зубы, а потом охватило возмущение. «Его снова пытаются раздавить. Не хватит ли?.. И что будет с Джанет?».
Ощущение падения исчезло.
Варламов с трудом поднялся с колен. Его шатало, воздух леденил щёки, но оцепенение сменилось той холодной яростью, что впервые испытал, когда убаюкивал в отеле плачущую Джанет.
— Я возьму его с собой, — небрежно произнесла Лилит. — Если не заберёт Он. — Она кивнула на тьму в центральном проходе, даже не глянув на Варламова.
Блеск в глазах Тёмного воина превратился в две колючие искры и вдруг угас.
— Нет, — он со свистом втянул воздух. — Ты не сможешь, хотя и поцеловала его. И даже Он не сможет! Наш гость под иной властью.
На этот раз Лилит посмотрела на Варламова. Её глаза превратились в две зелёные льдинки, а лицо стало тем, чем и было на самом деле — бледным ликом ведьмы. Её слова хлестнули Варламова, словно злобный град:
— Скоро сюда придут наши поклонники. Обещай, что расскажешь им всё, что знаешь, или мы убьём тебя прямо сейчас! Что ты предпочитаешь: смерть от меча или в моих объятиях? Первая будет скорой, а вторая медленна и сладка.
Варламов открыл рот, но не смог пошевелить языком, словно тщетно пытался закричать в кошмарном сне. Наконец с трудом выговорил:
— Вы просто изображения. Вы ничего не сможете со мной сделать.
Но он не чувствовал уверенности, и голос дрогнул.
Ответом был холодный смех.
— Ты уже не в отеле «Деревенский приют», где хозяйкой Ливви. — От слов мужчины голубые зарницы прянули в сумраке зала. — Когда-то ты побывал на границе миров, а теперь пересёк её. Ты в мире, где властвует Лилит. Жаль, что видишь лишь один из её чертогов. Но если умрёшь здесь, твоё тело недолго проживёт и там. Так что выбирай быстрее.
Евгений горько улыбнулся. Так вот каков отель, куда их заманила Эмили. Интересно, сколько людей вошло сюда, чтобы уже никогда не выйти?
Но ярость не оставляла его. Не для того он пересёк полмира и завоевал любовь Джанет, чтобы подчиниться даже Владыкам тьмы. Власть над ним будет только у той, кого он любит.
Он открыл рот, ещё не зная, что сказать.
И не закрыл его…
Лилит повернула голову, издав тревожное восклицание. Зелень её платья вдруг померкла.
Мужчина в чёрном пригнулся, а потом выхватил меч — лезвие тускло блеснуло во внезапно упавшем сумраке, — и стремительным движением скользнул к Варламову.
Но смертоносный взмах почему-то не достиг его. Евгений услышал только шелест воздуха возле самого горла.
Теперь мужчина бежал к нему — Варламов видел, что он напрягает все силы, и полы одеяния бьются на ветру, — но такое же пространство чёрно-белого пола разделяло их. Краем глаза Варламов заметил, что Лилит и лес колонн стремительно уносит прочь.
