– Он заявил газетам, будто поезда не останавливаются из-за бунтовщиков. Но в его дневнике записано другое. В действительности вся линия от Рааксфала до Орандж-Канала…
Когда Чань вошел, говорившая дама замолчала. Он узнал платье и волосы – это была та самая леди, которая вошла в ворота перед ним, но теперь все ее лицо, как и у других восьми женщин, находившихся в комнате, скрывалось под вуалью из тюля. Более того, несмотря на то что дама мелодично щебетала, пересказывая слухи, у Чаня сложилось впечатление, что его приход прервал официальный доклад.
Дворецкий представил его и выскользнул. Женщины разместились так, что нельзя было догадаться, кто хозяйка. Чань уважительно поклонился. Он не знал, как выглядит леди Аксвит.
– Как любезно, что вы пришли, монсеньор, – сказала женщина, сидевшая слева. Тесные бархатные рукава ее платья доходили только до локтей, обнажая предплечья. – Я не припоминаю вас в свите архиепископа, хотя ваше лицо невозможно забыть.
Она хихикнула, прикрыв рот рукой. Чань кивнул в ответ. Женщина хихикнула снова, как и несколько ее собеседниц.
– Хотите чая? – спросила еще одна леди, горло которой закрывала лента.
– Нет, благодарю вас.
– Тогда давайте прямо перейдем к интимному вопросу. Провокационный способ войти.
– И неприятный, монсеньор. – Женщина с тесными рукавами покачала головой. – Пагубная преамбула, использующаяся, чтобы оправдать все, что угодно.
– Даже присутствие солдат в чей-либо гостиной, – добавила женщина с лентой. – Для охраны, конечно. Вы тоже пришли защищать нас?
– Будучи знакомой с архиепископом, я не склонна ожидать благотворительности, – произнесла женщина с мандариновыми волосами, на этот раз ее голос уже не был мелодичным.
– Люцифера – такое имя звучит зловеще для священника, – заметила женщина с лентой на горле.
– Это латинское слово, означающее свет. – Чань обратился к женщинам, сидевшим в дальнем конце комнаты и пока молчавшим. – Как и Люцифер – «Рожденный светом», первый из ангелов. Некоторые говорят, что Дева Люцифера руководит казнями, свадьбами и возрождением. Ангел.
– Руководит как?
Эта женщина до сих пор молчала. Ее тусклые волосы цвета дерева, выбеленного морскими волнами, падали на соболий воротник. Довольно статная, не старая. Над воротником Чань заметил серебряное ожерелье с синими камнями.
– Руководит как? – повторила она.
– Некоторые назовут это алхимией. – Пренебрежительный ропот пробежал по комнате.
– Я уверена, что архиепископ не мог послать вас для обсуждения подобных запрещенных тем.
Чань молча подошел к ней. Он взял чашку с ее блюдца. Поднес к носу – запахов он не чувствовал – и принюхался.
– То, что вы прячетесь, показывает, что вы, хотя и в минимальной степени, осведомлены о рисках…
Он выплеснул содержимое чашки на пол, а потом уронил и ее саму. Она подпрыгнула на ковре, но не разбилась. Женщина рассмеялась.
– Если вы подозреваете чай, я уже обречена. Это была моя вторая чашка! – Другие женщины рассмеялись тоже, но вдруг их веселье пропало, когда они заметили, что, пока они рассматривали чашку, Чань вытащил кинжал из своей трости. Лезвие застыло в паре дюймов от ожерелья из синих камней, которое красовалось на шее – Чань был в этом уверен – леди Аксвит.
Чань продолжил, как и прежде, любезным тоном:
– После сумятицы в соборе как легко было бы для кого-то проникнуть сюда и лишить эту женщину жизни?
Он наступил каблуком на чашку и растоптал осколки.
– Вы так уверены в себе – в вашей разведывательной сети? Она вам ничего не сказала?
Леди Аксвит не сдержалась и притронулась к своему горлу.
– Она?
– Где графиня?
– Какая графиня? Кто вы?
– Некто, кто видел ее лицо на маске невесты.
– Какой невесты?
– Скажите ей. Она должна увидеться со мной – от этого зависит ее жизнь.
– Боюсь, что здесь нет графини…
– Не лгите! Где она? Графиня ди Лакер-Сфорца?
После гневного выкрика Чаня на мгновение воцарилась тишина, а потом все женщины разразились смехом.
– Она? Да кому она может понадобиться?
– Эта вульгарная итальянка? Она просто никто!
– Комнатная собачка Стракенцской! – выкрикнула женщина с лентой, спровоцировав новый взрыв смеха.
– Грязная венецианка, – сказала женщина с мандариновыми волосами. – У нее ум мартышки.
– Кто-то назвал вам ее имя? – спросила еще одна женщина. – Понт-Жюль? Или какой-то другой распутник с личным опытом?
– Один из часовых?
– Она отирается во дворце, будто это какой-то грязный проулок…
– Она дрянь во всех отношениях!
– Простолюдинка.
– Ужасная.
– Незамужняя.
– Опозоренная.
– Больная. Я знаю наверняка!
– В самом деле, монсеньор, – язвительно заметила леди Аксвит, – кто бы мог догадаться, что у Церкви есть такие мудрецы? Я хочу еще чая, хотя вы и лишили меня моей чашки! Бирнс! – Лысый лакей появился с новой чашкой и с чайником свежезаваренного чая и стал обходить комнату, подливая чай, как трудолюбивая пчела, кружащая над клумбой отцветающих пионов.
Чань не знал, что делать. Он был уверен, что их реакция не была специально разыгранным для него спектаклем. У этих женщин независимость графини, ее пренебрежение к мнению света, ее связи с такими возмутительными фигурами, как граф или Франсис Ксонк, могли вызывать только негодование и насмешки. Впервые он осознал, что женщины, вовлеченные заговорщиками в свой внутренний круг – Маргарет Хук или Каролина Стерн, не принадлежали к знати. Дамы, занимавшие в реальности высокое положение в обществе, были предназначены лишь для использования, «сбора урожая»: их воспоминания заключались в стеклянную книгу, а потом от них избавлялись. Но, если он ошибся и этих женщин мобилизовала для сбора информации не графиня… почему она отправилась во дворец?
– Чай, монсеньор? – Слуга склонился перед ним, с чашкой на блюдце в одной руке и серебряным чайником в другой. Он был субтильным, а чайник тяжелым, и он с трудом удерживал его рукой в жемчужно-серой перчатке.
– Нет. – Чань убрал кинжал в трость и перевел взгляд на леди Аксвит. Ее глаза под вуалью блестели, но белки были налиты кровью. Кардинал посмотрел на ее пальцы. Все ли дамы в перчатках? Нет, только леди Аксвит.
– Может быть, наш поддельный монсеньор раскроет истинную причину своего визита, – сказала женщина с лентой. – Тем более что о нашем общем деле теперь стало известно!
– Да, – сказала дама в платье с тесными бархатными рукавами. – Если уж мы должны трястись от страха, разве нам не следует узнать, кто нас предупредил?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
