– А-а, хорошо, сэр.
– Я предполагаю, что вам нужно предписание.
– Да, сэр. Стандартное правило.
– Я потерял все эти документы, как и моего помощника, отца Сколля. Руки отца Сколля, понимаете. Он был похож на несчастную куклу злого ребенка.
– Как ужасно, сэр…
– Так что у меня нет предписания. – Чань почувствовал, как начинает волноваться собравшаяся за ним очередь, и намеренно стал говорить медленно. – Портфель с документами был у него в руках, видите ли. И руки, и портфель разорвало на куски. Бедного Сколля можно было принять за дикобраза – он был весь утыкан щепками.
– Боже правый…
– Но, возможно, вы сумеете все исправить. Пфафф – это мелкий негодяй, и все же он важен для Его превосходительства. Он здесь у вас или нет?
Тюремщик беспомощно глядел на растущую очередь. Он подтолкнул регистрационную книгу Чаню.
– Если вы просто подпишете…
– Как я могу подписать, если я не вижу? – размышлял вслух Чань. Не дожидаясь ответа, он нащупал ручку тюремщика и покорно нацарапал, заняв половину страницы: «Люцифера».
Кардинал не спеша подошел, постукивая тростью, к другому тюремщику с другой регистрационной книгой. Тот провел испачканным чернилами пальцем вниз по странице.
– Когда доставили?
– Прошлой ночью, – ответил Чань, – или сегодня рано утром.
Тюремщик нахмурился:
– Такого имени нет.
– Возможно, он назвал другое.
– Тогда это может быть кто угодно. Только за последние двенадцать часов у меня прибавилось пять сотен душ.
– Где люди, арестованные у Седьмого моста, или у дворца, или у святой Изабеллы? Вы знаете, кого я имею в виду. Тех, кого привели солдаты.
Тюремщик заглянул в бумаги.
– И все же там нет человека по фамилии Пфафф.
– Начинается с «П».
– Что?
– Наверняка все эти люди у вас собраны в одной или двух больших камерах.
– Но как вы узнаете, что он там? Вы же ничего не видите.
Чань постучал концом трости по плиткам.
– Господь всегда поможет найти негодяя.
Чань три раза был в тюрьме Марцеллина, и каждый раз ему везло: он успевал подкупить тюремщиков и освободиться еще до того, как начинались настоящие пытки. Вот почему он содрогнулся, когда начал спускаться по узким ступеням. Кардинал не опасался, что охранники опознают его – сан священника автоматически гарантировал их уважение, – но его мог узнать наблюдательный заключенный. В этом случае Чань оказался бы в безнадежном положении.
Стены коридоров были покрыты грязной слизью. Пока он шел мимо камер, не смолкали крики – мольбы о помощи, протесты и уверения в своей невиновности, плач и стоны больных. Он не отвечал. В конце коридора была особенно большая, окованная железом дверь. Провожатый Чаня постучал своей дубинкой по решетке, закрывавшей глазок, и прокричал, что «у любого преступника, которого зовут Пфафф», есть десять секунд, чтобы признаться. В ответ раздался целый хор криков. Не слушая их, тюремщик заявил, что первый же самозванец, объявивший себя Пфаффом, получит сорок плетей. В камере воцарилась тишина.
– Спросите о Джеке Пфаффе, – предложил Чань. Он посмотрел на другие камеры, выходившие в этот коридор, зная, что и там услышат голос тюремщика. Где бы в тюрьме ни находился Пфафф, он может узнать, что его ищут. Тюремщик выполнил его просьбу. Ответа не было. Хотя кардинал рисковал быть узнанным, выбора не было.
– Откройте дверь. Впустите меня.
– Я не могу, святой отец.
– Очевидно, этот человек прячется. Вы ему позволите обдурить нас?
– Но…
– Никто не причинит мне вреда. Скажите им, что, если они попытаются, вы убьете их всех до одного. Все будет хорошо – я знаю, что на уме у грешников.
В камере находилось не менее сотни мужчин, и в ней было так же тесно, как в трюме корабля работорговцев. Охранник вошел и замахал дубинкой, расчищая проход. Чаня окружил круг потных и испачканных кровью лиц.
Пфаффа среди них не было. Это были беженцы, которых Чань видел в переулках и у реки, – их единственными грехами были бедность и невезение. Большинство пострадало от оружия Вандаариффа: из-за воздействия стеклянных осколков они пришли в бешенство, но их избили и заставили повиноваться. Чань сомневался, доживет ли хоть половина из них до утра. Он показал тростью в дальнюю часть камеры, чтобы привлечь внимание охранника: он не мог разглядеть, кто там находится, поскольку под аркой была небольшая ниша.
– Кто-нибудь прячется в нише?
Тюремщик крикнул, чтобы заключенные подвинулись, с привычной жестокостью ударив дубинкой тех, кто, по его мнению, не торопился. В нише скрючился единственный человек, лицо которого было маской из запекшейся крови.
– Одного нашли, – пробормотал тюремщик. – Но я не…
– Наконец-то, – крикнул Чань и отвернулся. – Это тот самый парень. Поднимите и забирайте его.
Кардинал, постукивая тростью, направился к первому стражу, а второй следовал за ним со своим грузом.
– Архиепископ будет вам глубоко благодарен. Нужно ли мне снова расписаться в вашей книге?
– Нет нужды! – Тюремщик записал номер заключенного, а потом аккуратно оторвал половину страницы. – Вот ордер. Я рад, что сумел вам помочь.
Чань взял бумагу и кивнул на обмякшего заключенного, который не падал только потому, что тюремщик держал его за шиворот.
– Мне нужен экипаж, и снимите кандалы – больше он не нанесет вреда.
– Но, святой отец…
– Не беспокойтесь. Сначала он во всем признается.
Как только карета двинулась, Чань снял бинт с головы и использовал его, чтобы вытереть кровь и грязь с лица Каншера. Рассеченные брови и разбитые губы свидетельствовали о том, что его подвергли жестокому допросу, но серьезных ран кардинал не обнаружил.
Он постучал пальцами по челюсти Каншера. Тот поморщился и отвернулся. Вздохнув, Чань просунул другую руку под пальто и сильно ущипнул раненого за левое плечо. Глаза Каншера открылись, он дернулся от боли. Чань заставил союзника посмотреть себе в лицо.
– Мистер Каншер… это кардинал Чань. Вы в безопасности, но у нас мало времени.
Каншер вздрогнул и кивнул, показывая, что узнал Чаня.
– Где я?
– В карете. Что случилось с Фелпсом?
– Я не знаю. Нас забрали вместе, но допрашивали порознь.
– Во дворце?
Каншер утвердительно кивнул.
– Тогда почему вас отвезли в Марцеллин?
– Чиновники, схватившие нас, были дураками. – Каншер языком провел по зубам, проверяя, не шатаются ли они. – Вы так старались найти меня?
– Нет, я искал другого человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
