— Простите, милорд ректор, — сухо ответил Ринианд, — вы правы. У меня на родине есть обязательства, которыми я не вправе пренебрегать. Я понимаю ваши взгляды и даже сочувствую им, но всё же вынужден вам отказать.
— Понимаю, — кивнул ректор, — место, где мы родились, где находятся наша семья и наши корни — это самое главное для каждого. Благодарю за уделённое время.
Кивнув, Ринианд встал. Он вновь невольно ощутил уважение к ректору Нейетти: даже не каждый его сородич был в состоянии с таким же достоинством принять отказ, как это сейчас делал этот человек. Но он свой выбор сделал.
Когда Ринианд пятнадцать минут спустя вернулся в свою комнату и снова устроился в кресле, в дверь снова постучали. Понимая, что лимит эмоций на сегодня исчерпан, Ринианд молча встал и потащился открывать. Открыв дверь и без всякого удивления увидев ещё одну девочку, он устало спросил:
— Чего тебе надо, ученица? У меня нет ни времени, ни сил выслушивать тебя.
— Дяденька леопард… и всё же я прошу вас выслушать меня, — пролепетала девочка, отчаянно теребя свои светлые локоны, — это очень важно. Пожалуйста!
Ринианд устало мотнул головой, приглашая девочку войти и закрывая за ней дверь. После чего глухо спросил:
— Ну?
— Дяденька леопард, я хотела… извиниться за своих подружек! — выпалила девочка.
— Подружек? — слабо удивился Ринианд.
— Да! — заламывая руки, ещё более тихо прошептала девочка, — дело в том, что они просили вас… из-за меня!
— А ты-то тут при чём? — заинтересовался Ринианд.
— Дело в том, что я, — совсем уж тихо проговорила девочка, — тоже открыла в себе дар… дар преображения. Но здесь меня совсем некому учить… вот, смотрите!
Она подняла руку. И та, к куда большему удивлению тролля, начала преображаться. Пальцы укорачивались, из них полезли коготки. Рука уменьшалась и обрастала рыжей и чёрной шерстью… и вот у девочки вместо руки была лисья лапка.
— Топорная работа, — равнодушно отметил Ринианд, — кость превращена неправильно, ты её сломаешь при первом же прыжке. Ты не трансформируешь кожу — тоже ошибка, так ты будешь чесаться уже через два часа, потому что вся исколешься шерстью. Когти должны быть намного крепче: в таком облике это твоё единственное оружие.
— Вот видите, дяденька леопард? — отчаянно спросила девочка, глядя Ринианду в глаза, — я этому трюку училась целый год… когда свободное время от других занятий было. И всё равно половину делаю неправильно. Мне очень нужен наставник. И не только мне, — в этот момент её лапка легла на ладонь Ринианда, и она прошептала, — пожалуйста…
Тролль лишь печально вздохнул. Как он сейчас мог ей отказать? Подружки ведь наверняка ей рассказали, с каким треском они провалились, и как зол был тролль, выгоняя их прочь. И всё же эта скромная тихоня, в самом лучшем случае пятнадцати лет от роду, собрала в себе всю храбрость, на которую только была способна, и сама пришла просить злого, грозного леопарда.
— Я подумаю, — сказал он, — а сейчас, пожалуйста, оставь меня. Я устал, мне нужно отдыхать…
* * *
Полчаса спустя Ринианд снова стучал в дверь кабинета ректора. Запоздало ему пришла в голову мысль, что уже поздно, и ректор мог отправиться отдыхать, однако почти сразу услышал приглашение войти.
— Мастер Ринианд? — удивился ректор, увидев гостя, — слушаю вас, вам что-то нужно? Надеюсь, мои ученицы вам больше не докучали? — тут же с беспокойством осведомился он.
Ринианд поднял голову. Глубоко вздохнул. И медленно начал:
— Я не хочу связывать себя никакими обещаниями. И всё же, если по завершении этой истории с Обелисками я вернусь домой и успею… подготовить себе преемника из перспективных магов… То осенью я приду к вам преподавать. Если, конечно, ваши ученики нуждаются в преподавании такого, как я.
— Самый главный лёд недоверия Дэмиен уже растопил в прошлом году, — улыбнулся ректор, — мои ученики уже усвоили, что магия не привязана к одной расе. Любой её носитель может прийти в Университет и научить самым разным вещам. По крайней мере — я очень хочу, чтобы это стало так. Поэтому — я буду ждать вашего прихода, мастер Ринианд. Я понимаю, какой это тяжёлый для вас шаг — согласиться на подобное после той истории… И благодарю вас за доверие. Я сделаю всё, чтобы оправдать его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Покидая кабинет ректора, Ринианд чувствовал странное воодушевление. Почему-то ему казалось, что он поступает правильно. Ведь, в самом деле, сколько можно жить в ненависти, оглядываясь на старые обиды? В мире живёт и много хороших, достойных людей… и не только людей. Вероятно, настала пора поднять голову и увидеть, что ещё может предложить этот мир ему и его сородичам…
Глава 9.5.3
Бонусная глава. Маттика и Мари.
Маттика находилась в своей спальне и буквально не знала, куда себя деть. Она испытывала колоссальную бурю эмоций. Ведь напротив неё сидел Алаэрто. И она не знала, что с этим делать.
Да, они тогда поцеловались, в Матое. Но что это на самом деле значило для них обоих? Усталость и необходимость снять напряжение? Которое непременно случилось бы, пробудь Мари в обмороке ещё некоторое время. Или всё же что-то большее…
Она не знала, как ей быть. Она, взрослая, уверенная в себе женщина, вдруг почувствовала себя девчонкой, маленькой, несмышлёной, не знающей, что ей делать. Всю жизнь она верила, что жизнь среди Сестёр — это великое благо, и что любовь Сестёр, что они щедро дарили друг другу — это высшее проявление эмоций. И вот теперь перед ней маячит дверь, за которой сияет свет нового, непознанного счастья — а она в неё не верит, и страшится её открыть, и в то же время отчаянно боится, что дверь пропадёт навсегда…
Напротив неё сидел Алаэрто. И он только что сказал ей три слова, которые втайне мечтает услышать каждая женщина в любом мире. И не просто услышать — а услышать их, понимая, что слова сказаны искренне, от чистого сердца, и произнесший их готов подарить тебе всего себя…
— Я тебя люблю, Маттика, — снова повторил дракон, держа её за руку и глядя в глаза, — я понял, что ты мне нужна. Когда я тебя впервые увидел — то, без преувеличения, готов был порвать на куски. Но потом, с каждым новым днём этого путешествия, я всё больше и больше понимал: ты совершенно другая. И вот сейчас я понимаю, что ты мне нужна, и я без тебя больше не смогу. И я прошу тебя: выходи за меня замуж.
— Да, — смутилась Маттика, мечтая провалиться сквозь землю, — разве драконы женятся?
— Мы всё сделаем так, как надо, — дракон мягко приблизился и прижал Сестру к себе, — мы выберем город и назначим дату. Там, где ты захочешь. И пригласим на неё наши семьи. С одной стороны будет сидеть вся моя родня и скрежетать зубами от злости. С другой стороны будут сидеть твои названные сёстры и наставницы — и тоже скрежетать зубами от злости. Но это всё будет неважно. Потому что я люблю тебя. Наши кланы не имеют никакой официальной политической силы. И потому ни мне, ни тебе не придётся жениться по расчёту. Мы свободны и вольны делать всё, что захотим. И мы будем вместе! Я люблю, тебя, Матти, — дракон ласково прижался к шее Сестры и повторил, — ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — решившись, сказала Маттика и тотчас ощутила такие счастье и лёгкость, которые дотоле не испытывала никогда, — да, тысячу раз да!
В следующий момент они слились в неистовом поцелуе. А затем Матти повалила на кровать Алаэрто и горячо зашептала:
— Хочу тебя, мой жаркий дракон! Как же я тебя хочу!
— И я тебя вожделею не меньше, милая, — прошептал в ответ дракон, припадая лицом к её груди, — но так нельзя. Соблюдём благочестивые обряды до конца. Близость — только после свадьбы.
— Коварный негодяй, — простонала Маттика, — если я не получу тебя сейчас — я расплавлюсь от жара!
— Ну, остудить тебя мне будет не трудно, — тихо рассмеялся дракон. После чего вскочил с кровати, подхватил Маттику на руки и бросился в окно. Хорошо хоть открыть его не забыл по пути.
