Предыдущий я, который впервые попал в Авиал, наверное, не постеснялся бы начать выяснять отношения сразу же. Нынешний же я, как мне очень хотелось верить, всё же немного успел морально вырасти и повзрослеть. Подняв взгляд, я сдержанно посмотрел на советника Ильрика и начал говорить:
— И что же меня здесь должно удивлять? Я уверен, что писавшие историю победители приложили все усилия для того, чтобы сохранить документальные подтверждения о предательстве таисианов. А вот истинным причинам, почему они вдруг ни с того, ни с сего стали помогать внешним захватчикам, которые с самими таисианами ещё неизвестно как поступят — милостиво позволили кануть в небытие. Здесь всё очевидно. Из таисианов сделали расу рабов, которые по факту рождения должны выслуживаться за бумаги, и которым закрыт путь в большинство мест. Как же, наверное, весело было жить таисианам того времени, которые думали, что вот, они прислуживают людям, их отцы и деды прислуживали людям, и их сыновья и внуки по факту своего рождения тоже будут прислуживать людям. Вот счастье-то им было жить на белом свете. Вам не приходило в голову, что испытания, подобные этим вторжениям — это проверки на единство всех рас, что живут в Старом Свете? И если эти проверки не будут проходить — Старый Свет рано или поздно окажется в рабстве полностью.
— Не надо нам, пожалуйста, читать нотаций, — гневно сказал советник Ильрик, — мы, кажется, покорно согласились на все ваши условия.
— Но вы попытались вывести меня из себя, дав моральную оценку таисианам прошлого. Так вот, господа Советники, оценка вашего политического курса: на целый Старый Свет у вас был всего один мастер магии, готовый помочь со вторжением. Старый Свет протрепыхался бы ровно один год, после чего оказался бы захвачен варварами. НЕ БУДЕТ политический курс эффективным, пока из одних вы делаете расу рабов, а из других — расу господ! Говорите, они предали вас в прошлом? Так, продолжай вы гнуть линию расы рабов — они бы и сейчас вас предали. И правильно бы сделали. А, между тем, достаточно было всего лишь попытаться наладить отношения между остальными расами — и у вас есть четыре мастера магии, которые обеспечат целое поколение на подготовку к войне.
— Вы хотели сказать — три мастера магии? — уточнила Амели, владевшая собой лучше остальных советников после моего монолога.
— Четыре, — повторил я, после чего обратился к Мари, — будь добра, расскажи им сама, что ты теперь умеешь, и чего за это хочешь. И, да, господа советники, я не закончил. Конечно, я собираюсь жить долго и счастливо, но всегда лучше перестраховаться. Вот этот молодой таисиан, — я чуть более грубо, чем требовалось, схватил за руку Экиэраша и вытянул его вперёд, — мой непосредственный заместитель. Если со мной всё же вдруг что-то случится, этот таисиан по имени Экиэраш становится моим преемником, и именно он будет завершать нашу с вами сделку, подтверждая, что все требуемые условия по открытию посольства выполнены.
— Принимается, — глухо сказал Ильрик, — спасибо, Дэмиен, у нас к вам больше нет вопросов.
— Прекрасно, — кивнул я, — в таком случае — я отправляюсь отдыхать. Завтра тяжёлый день — надо набираться сил.
— Стражники у шатра проводят вас к вашим палаткам, — сказала напоследок Амели, — благодарим вас, Дэмиен, вы подбросили нам немало пищи для размышлений.
Я вышел из шатра и сообщил стражнику, кто я такой, после чего тот указал мне, какая палатка приготовлена для меня. Обычная палатка, хотя и немного больше, чем большинство шахтёрских палаток. Возможно, там предстоит спать двоим или даже четверым.
Запомнив палатку, я, увидев пробегающую неподалёку реку, направился к ней. Вид бегущей воды всегда помогал мне успокоиться.
— Дэмиен, — неловко позвали меня сзади. Обернувшись, я увидел Фрайсаша, Кичандаша и Экиэраша. Маг крови смотрел на меня с плохо скрываемым презрением. Фрайсаш — виновато и даже со стыдом, Экиэраш же сохранял полную беспристрастность.
— Что вам нужно? — хмуро спросил я, — вы уже получили от меня всё, что только было можно. Или, может, хотите сказать ещё что-то, о чём забыли сообщить ранее?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так и знал, — сплюнул Кичандаш, — я только было поверил, что ты, наконец, хотя бы немного повзрослел. Стал лучше видить причины и следствия, понимать корни проблем и, невзирая на то, что было, всё равно искренне веришь в то, что ситуацию можно исправить к лучшему! Но нет, тебе всё равно лишь бы поразмазывать сопли по лицу…
— Помолчите, мастер Кичандаш, — сурово одёрнул мага крови Экиэраш. Тот так поразился подобной наглости, что, и в самом деле замолчал. Экиэраш же подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо.
— Я понимаю, Дэмиен, что ты смущён этой информацией, но прошу проявить понимание и к нам: мы хотели умолчать об этом потому, что здесь, в самом деле, нечем гордиться. И всё же, в момент высшего ошеломления и уязвимости, ты ответил открыто и достойно. И я верю, что слова твои шли от сердца, и, хотя ты на нас сейчас и сердишься, и имеешь на то полное право, но на самом деле понимаешь, что был прав, говоря то, что говорил. И потому я клянусь тебе: до тех пор, пока я остаюсь в этом посольстве, ты всегда будешь там желанным гостем, ты останешься другом нашей расы и всегда сможешь рассчитывать на помощь и поддержку. АОРТАШ МЕНЯ ПРОКЛЯНИ, — эти слова он выпалил так громко, что даже я вздрогнул, — если однажды это окажется не так. А теперь — мы больше не будем сейчас тебе надоедать.
— Такая клятва, — сварливо проворчал Кичандаш, — слишком много чести для такого нытика…
— Довольно, мастер Кичандаш, — властно сказал Экиэраш, — подобные наивность и восприимчивость — это всего лишь следствие юного возраста. Все мы когда-то были такими. Это не преступление. И он однажды это перерастёт.
Кичандаш очень выразительно хмыкнул, но от дальнейших комментариев всё-таки воздержался. Они с Экиэрашем ушли. Через минуту я почувствовал на своём плече большую и тёплую ладонь Фрайсаша.
— Дэмиен, — тихо сказал он, — я обязан тебе своей жизнью. Я видел тебя в действии как командира — и, что бы ты сейчас ни думал о нашей расе, я всё равно буду считать тебя своим другом. А что до этого, — он горестно вздохнул, — тут ничего нельзя поделать. Мы и стыдимся того, что наши предки так поступили, и в то же время понимаем, что они это делали для того, чтобы дать нам будущее, хотя бы чуточку лучше той жизни, что они имели сами. Я даже не знаю, что здесь нужно сказать так, чтобы это прозвучало правильно. Прости нас за это… если сможешь.
Мягкие удаляющиеся шаги подсказали, что ушёл и Фрайсаш. Я же сел на землю и стал созерцать воду. Наверное, Фрайсаш прав. Здесь действительно нельзя разделить поступки на правильные или неправильные. Таисианы тоже не одно поколение расплачивались за это. Да и наивно было бы думать, что удастся переломить такое расистское отношение, не проникнув в самые глубокие корни проблемы. А откопанная правда имеет обыкновение дурно пахнуть. Поэтому мудрые люди обычно семь раз думают, прежде чем один раз взяться за лопату.
Внезапно мне на плечо легла новая ладонь. Я в раздражении вскочил было, но тут увидел перед собой… Миариали!
— Миа? — выдохнул я, — Создатель, какое счастье, но… что ты тут делаешь?
— Я прибыла сюда специально к тебе, — сказала эльфийка, радостно ко мне прижимаясь, — с тех пор, как ты вошёл в земли троллей, я не смогла с тобой связываться… и очень скучала. Ты рад?
— Я безумно рад, — я прижал к себе девушку и обнял так крепко и бережно, как только мог, — осталось совсем немного. Я исполню это обязателсьтво — и буду свободен! Мы будем свободны! Если ты уже решила проблемы, ради которых была отправлена в Столицу — мы можем пожениться хоть сразу же… Вот только, — горечь от обмана таисианов навалилась на меня с удвоенной силой, и я опустил голову.
— Не огорчайся, — ласково сказала Миа, — пойдём в мою палатку. Расскажешь мне всё. Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя… Я всегда буду с тобой…
Глава 9.7
