Крикуша, взяв у нее из рук кассету, подошел к видеомагнитофону.
Прямо на камеру рванули высокие двери школы и на сотую долю секунды позже окна на первом этаже… Выкатились ярко-красные валы пламени, устремляясь вверх…
– Черт возьми… – прошептал Крикуша, подаваясь вперед. – Это тот самый взрыв?
Светлана сияла.
– Да. Как только оба материала увидят свет, мне твердо обещано, что я получу остальное.
– Ты уверена, что заполучишь?
– А вы что смотрите, художественный фильм?
Светлана впервые разговаривала с редактором в таком тоне, она не боялась последствий. У нее в руках была такая информация, с которой она сможет пойти в любую телекомпанию и редакцию. И остаться там. Крикуша это понимал.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Комментарии будешь делать ты?
– Я бы рада, да боюсь, ничего не получится. У меня назначена встреча. Через час-два я получу пленку.
– Может, тогда есть смысл подождать?
– Поймите, шеф, я связана словом, а времени терять нельзя.
– Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься.
– Понимаю, и тем не менее…
Светлана встала. Крикуша протянул ей руку.
– Будь осторожна, – напутствовал он девушку.
Она улыбнулась и быстро вышла из кабинета.
Светлана была на пути если не к славе, то к известности, кто из журналистов не мечтает об этом? До самого выхода ее провожали завистливые взгляды двух припозднившихся коллег.
Возле редакции она села в неприметный светло-серый «Вольво».
Светлана Рогожина торопилась. Она мысленно поторапливала водителя «Вольво»: машину вместе с шофером ей предоставил Григорий. Предоставил – это, конечно, не то слово, оно было каким-то официальным. Григорий – совершенно необыкновенный человек, у него связи повсюду, правда, он немного скрытный. Так и не сказал Светлане, откуда у него столь ценный материал. Если бы не видеозапись, где раввин, не скрывая озлобленности на лице, угрожает мусульманам, она бы предположила, что видеоматериал о взрыве школы принадлежит самому Григорию и это его рук дело. Отсюда следовало, что все-таки прав был Антон, а Дробов ее просто использует. «Разоткровенничавшийся» раввин снова заставлял в этом усомниться. А сам Григорий способствовал взлету ее карьеры.
Она вспомнила вчерашний день и вечер, проведенный вместе с Григорием. И ночь. А сегодня ближе к обеду их потревожили звонком: кто-то принес «откровения раввина». Светлана была поражена словами еврейского священника, ибо информация о взрыве уже прошла по ТВ, и включилась в работу, по совету Григория обставив это подобающим образом: охранник Дробова отвез пленку в камеру хранения, а Светлана позвонила в редакцию и сообщила номер ячейки и шифр. Поначалу ей показалось это подозрительным, но она успокоилась, когда Григорий предложил ей следующий видеоматериал отвезти самой. Запись зафиксировала жуткий взрыв школы, пленку доставили на квартиру генерала около девяти вечера. Откуда такие сенсационные вещи? Григорий на этот вопрос отмолчался. «Даже мне не можешь сказать?» – наивно удивлялась она. Он отвечал: «Даже тебе. Я хочу, чтобы ты спокойно спала». – «Ну хоть намекни». – «Спецслужбы». Она ничего не поняла. Не поняла и восклицания Крикуши: «Тобой интересовалась ФСБ», – хотя ответила весьма достойно: «Еще бы!» Завтра утром, когда материал пройдет, Григорий все объяснит ей.
Целиком уйдя в свои мысли, Светлана не заметила, как они проехали стадион «Динамо», «Водный стадион» и уже оставили позади Речной вокзал. На улице было темно, в свете фар встречных машин она плохо ориентировалась. Все же через какое-то время с легким беспокойством подумала, что они слишком долго едут. Водитель, словно отвечая на ее мысли, свернул с дороги и, проехав по наклонной, остановился.
Она прильнула к стеклу, приставив ладони. Темно, ничего не видно. Хотя… Кто-то не спеша приблизился и открыл дверь с ее стороны.
Она даже не успела испугаться. Ее оглушили и надели на голову плотный полиэтиленовый пакет. Через несколько минут ее посиневшего лица коснулся яркий луч фонарика.
– Готова, – произнес чей-то голос.
Подошел еще один мужчина, и они, взяв Светлану за руки и ноги, поднесли к бетонной трубе, торчащей из земли на полтора метра.
– Голову видно будет, – заметил тот же голос.
– Не должно, – отозвался его напарник. – Ноги у нее подожмутся. Я думаю, даже место останется. Ну давай, взяли.
Они аккуратно, ногами вперед, опустили тело в трубу, но руки Светланы оказались над головой, и их было видно. Приподняв труп, убийцы прижали к нему руки и снова опустили.
– Как тут и была. Мешок снимем?
– Зачем?
– Нехорошо как-то…
С головы девушки сняли полиэтиленовый мешок и положили сверху.
Глава 32
Антон буквально валился с ног. После последнего звонка Рябову он на «автопилоте» добрался до дома Гурина и уснул как убитый. С Юлей и пацанами он не встретился, хотя был уверен, что Рябов свое слово сдержит. «Ничего, через несколько часов увидимся». Засыпая, он подумал, что Андрею везет: спит ровно сутки. Антон согласился бы поспать столько же, если бы даже ему предложили прострелить предплечье. Тот спал, даже не изменив положения: на спине, полусогнутая раненая рука покоилась на заботливо подложенной Францем Николаевичем подушке.
Когда Антон проснулся, ему показалось, что он только что закрыл глаза, однако часы показывали семь часов утра. Откинув одеяло, он вскочил на ноги. Оказалось, что неполных семи часов хватило, чтобы он почувствовал себя вполне отдохнувшим. На икру правой ноги что-то неприятно давило. Антон не сразу сообразил, что это творение рук Франца Николаевича – самодельная кобура для «браунинга», сделанная из кошелька и подтяжек для носков. Хотя внутренне он был спокоен, и все же на встречу с Береговым и Лацисом ходил вооруженным: чем черт не шутит. Даже еще более уверенный в успехе Гурин настоял на этом, выражение «на всякий пожарный» было исчерпывающим. Он самолично пристегнул на правую ногу Антона кобуру для пистолета, а на левую – такие же самодельные ножны для кортика, который некогда принадлежал его отцу.
Антон верил, что все это не пригодится. Впрочем, если его задержат, то кортик с пистолетом не намного усугубят положение. А во-вторых, он не хотел обидеть старика, который полночи просидел за работой. Тот впал в детство и резвился по-своему. В мелочах – с теми же пистолетом и кортиком – проскальзывала игра в «разведчиков», но что касалось остального, то Франц Николаевич показал себя опытным резидентом.
Более громоздкий «хеклер», который, несмотря на все ухищрения, выделялся под одеждой, Гурин положил в бюро. Он и сейчас должен находиться там.
Поправив брюки, Антон прислушался. Из большой комнаты до него донесся чей-то голос. Наверное, Франц Николаевич, подумал Антон. Вспоминая хозяина, Андрей улыбнулся. Толковый старик, с понятием, настоящий разведчик. Потянувшись с хрустом, он открыл дверь спальни.
Оказалось, что говорил не Гурин, а Андрей. Он разговаривал по телефону. Оглянувшись, он улыбнулся и приветливо кивнул головой. Не прикрывая трубку телефона, он поздоровался с Антоном и закончил разговор:
– Ну все, пока.
Дробов опустил телефонную трубку и вызвал Иванова. Едва минуло семь, а руководитель службы безопасности был уже на месте. Сегодня ответственный день, и начинался он весьма удачно. Досадная череда промахов плюс сопутствующие проблемы несколько снизили боевой настрой генерала в отставке, однако ряд реставрационных мероприятий кое-что поправил. Сообщение Андрея Фролова было совершенно неожиданным, даже его голос предателя не звучал диссонансом. Но только потому, что он передавал определенную информацию, ту, в которой нуждался генерал.
Тяжелой походкой в кабинет вошел Иванов. По пятибалльной шкале он выглядел на три с плюсом. Шрамы на лице, результат случайного падения еще в годы учебы в военном училище, словно пульсировали и были похожи на свежие рубцы от удара хлыстом.
Дробов протянул ему лист бумаги.
– Это адрес. Там сейчас Фролов и Никишин. Данные: Фролов ранен в руку, Никишин только что проснулся. Входная дверь должна быть открыта. Пошли опытных людей, оба мне нужны живыми. Даже Фролов, я давно его не видел.
– А Никишин?
– С ним я вообще незнаком. Если еще вчера мне нужен был только его труп, то сейчас я хочу видеть его живым. Хочется посмотреть на человека, который доставил нам столько неприятностей. Тебе не кажется, что он этого стоит?
– Не уверен в этом. Куда доставить их?
– Я сам доставлю. Тем более что с базы мне нужно кое-что забрать. Понимаешь, о чем я говорю? Безопаснее всего это сделать мне. Квартира находится на Арбате, когда их возьмут, пусть выезжают на угол Смоленского бульвара и ждут меня. Ты остаешься здесь. Все распоряжения отдам я, тебе останется только наблюдать.
Иванов проворно, насколько позволяла грузная комплекция, вышел.
